Ричард Бахман - Бегущий человек Страница 2

Кабели канала «Свободного вещания» надежно упрятаны глубоко под землю, и не было ни одного идиота-революционера, который попытался бы повредить их. Экран «Свободного вещания» — мечта и смысл всей этой грязной жизни.

Доза дешевого кокаина низкого качества — двенадцать старых долларов, флакон «Калифорнийской карусели» (сильнодействующая смесь кокаина, героина и ЛСД) — двадцать долларов. А «Свободное вещание» снесет крышу любому бесплатно. На другой стороне Канала двадцать четыре часа в сутки работает Машина Желаний, но оплата в новых долларах, а они есть только у людей с постоянным доходом. А ведь существует четыре миллиона безработных в Кооп-сити, к югу от Канала.

Ричардс прошел три мили, по дороге стали чаще встречаться винные и табачные лавки и бары. Затем начались публичные дома, стриптиз-бары и порношопы. (!!!24 извращения — посчитайте их сами!!!). На каждом углу — банды зализанных молодчиков на мотоциклах, подонков из тараканьих щелей. «Богатые курят сигареты «Докус»». Вот уже показались небоскребы, уходящие верхушками в густые облака смога. В самом высоком здании — в сто этажей — разместилась Федерация Игр и конторы канала «Свободного вещания». Не отрывая от него взгляда, он прошел еще милю. Теперь по сторонам улицы уже располагались кинотеатры и табачные лавки без решеток на окнах, зато около каждой стоял наемный блюститель порядка с электрошоковым аппаратом на кожаном ремне. Полиция на каждом перекрестке. Общественный Парк Фонтанов — вход семьдесят пять центов. Хорошо одетые мамаши со своими детишками, резвившимися на гравитационных каруселях за железным ограждением. Двое полицейских на посту у входа в парк. И в центре — слабый намек на фонтан.

Он перешел на другую сторону Канала.

Чем ближе подходил он к зданию Федерации Игр, тем огромнее оно становилось и тем недружелюбнее выглядели вытянутые окна офисов и белые отшлифованные плиты стен. Отовсюду чувствовался напряженный взгляд полицейских, готовых отмолотить дубинкой любого, кто похож на праздно шатающегося. В Новом районе у человека в отвисших брюках, с плохой стрижкой и ввалившимися глазами могла быть только одна цель — принять участие в Играх.

Отборочные тесты начинались в полдень. Бен Ричардс встал в очередь, ее хвост оказался в тени от здания Федерации Игр, хотя до самого здания было целых девять кварталов. Очередь вилась бесконечной лентой и терялась где-то далеко впереди. За ним сразу пристроились еще несколько человек. Полицейские наблюдали за людьми в очереди, держа руку на электрошоковом аппарате, и, гнусно улыбаясь, переговаривались между собой:

— Глянь-ка, Френк, на этого недоноска. По-моему, полный хиляк!

— А тот-то парень меня спросил, где здесь туалет, представляешь?

— Эти сукины дети не способны даже…

— …матерей родных продадут за…

— От него воняет, как будто он не мылся недель так…

С опущенными головами они тихо переминались с ноги на ногу под дождем. Через некоторое время очередь начала двигаться.

Отсчет: 098

В начале пятого Бен наконец подошел к главной стойке и был направлен к столу номер девять. Сидевшая за ним женщина выглядела усталой и недружелюбной. Посмотрев сквозь него, она вяло сказала:

— Имя и фамилия.

— Ричардс Бенджамен Стюарт.

Пальцы пробежали по клавишам компьютера: плим-плим-плим.

— Возраст, рост, вес.

— 28, 185, 75.

Плим-плим-плим.

— Когда проводился тест интеллектуального уровня и результат.

— 126. В возрасте четырнадцати лет.

Плим-плим-плим.

Огромный холл перекликался и разливался гулким эхом. Задавались вопросы, давались ответы. Капли пота падали на пол. Некоторых сразу выкидывали на улицу. Нервные голоса протестовали. Несколько вскриков разорвалось под потолком и умолкло. Вопросы, бесконечные вопросы.

— Последнее место учебы?

— Торговый техникум.

— Закончили?

— Нет.

— Сколько лет учились? В каком возрасте отчислились?

— Два года. В шестнадцать лет.

— Причина отчисления?

— Я женился.

Плим-плим-плим.

— Имя и возраст супруги…

— Шейла Кэтрин Ричардс, двадцать шесть лет.

— Имена и возраст детей, если они есть.

— Кэтрин Сара Ричардс, восемнадцать месяцев.

Плим-плим-плим.

— Последний вопрос: обманывать нет смысла — все обнаружат при медицинской проверке и все равно выгонят — использовали ли вы когда-либо героин или галлюциногенный психостимулятор, называемый «Калифорнийская карусель»?

— Нет.

Плим.

Пластиковая карточка выскочила из щелки и оказалась в руках Ричардса.

— Не потеряй ее, здоровяк, а то придется отстаивать еще одну очередь через неделю.

Теперь она уже разглядела его лицо, злые глаза, похудевшую фигуру. Ничего, вроде не урод и чуть воспитаннее других.

Она вдруг забрала карточку и отломила верхний правый уголок, что придало ей странный вид.

— Это еще зачем?

— Не обращай внимания. Может, тебе кто-нибудь потом это объяснит.

Она указала на длинный коридор за его спиной, где виднелись ряды лифтов. Около них десятки мужчин останавливались, показывали только что полученные карточки и шли дальше. Ричардс увидел, как какого-то накачанного наркотиками человека выставили на улицу. Человек заплакал, но не пытался сопротивляться.

— Мир жесток, парень, — сказала без капли сочувствия женщина за столом. — Иди.

И он пошел. За спиной снова послышалось щелканье клавиш. Плим-плим-плим.

Отсчет: 097

Пройдя до конца холла, он почувствовал, как тяжелая рука опустилась на его плечо.

— Карточку, приятель.

Ричардс вытащил карточку, и полицейский расслабился, но прищурился разочарованно и сразу стал похож на китайца.

— Нравится нашего брата выставлять за дверь? — спросил Ричардс. — Сразу такой важный становишься, да?

— Хочешь в участок угодить, мерзавец?

Ричардс молча проследовал мимо, но полицейский не шелохнулся. Пройдя несколько шагов, Ричардс обернулся:

— Эй, полицейская свинья!

Тот свирепо посмотрел в его сторону.

— У тебя есть семья, дети? Ведь завтра на моем месте можешь оказаться ты.

— Проходи, не задерживайся! — рявкнул вконец разъяренный охранник. С улыбкой на губах Ричардс подошел к группе человек из двадцати, ожидавших у лифта. Очередной блюститель порядка скептически покосился на его карточку:

— Вроде крепкий орешек?

— Не пытайся раскусить, зубы сломаешь! — улыбнулся в ответ Ричардс.

Полицейский вернул ему карточку.

— Погоди, сынок, посмотрю я, как ты будешь языком болтать с продырявленной головой.

— Точно так же, как и ты без пушки на боку и со спущенными штанами, — все еще улыбаясь, парировал Ричардс. — Хочешь попробовать?

На мгновение показалось, что охранник бросится на него, но он только прошипел сквозь зубы:

— Они тебе устроят… Ты еще поползаешь перед ними на коленях, перед тем как сдохнуть.

Тут он отвлекся на подошедших троих парней и потребовал у них карточки.

Человек, стоящий спиной к Бену, обернулся. У него было нервное, напряженное лицо в каре из кучерявых волос.

— Слушай, не раздражай их, приятель. Очень скоро тебя будет ненавидеть любой из них.

— Не может быть, — лукаво глядя на человека, заметил Ричардс.

Тот отвернулся.

Внезапно открылись двери лифта. Там стоял полицейский — негр с огромным животом, закрывая собой панель кнопок. У дальней стены лифта в маленькой пуленепробиваемой кабинке сидел еще один охранник. Он с интересом листал порнографический журнал, держа между колен большое ружье на предохранителе. Патроны лежали ровным рядком прямо перед ним.

— Проходите вглубь, — с тоской в голосе прокричал толстяк, — вглубь, подальше к стене лифта.

Люди слились в сплошную молчаливую массу так плотно, что глубоко вздохнуть было нереально. Единая, мрачно настроенная плоть сжимала Ричардса с обеих сторон. Они остановились на третьем этаже, и Ричардс, будучи на голову выше всех рядом стоящих, оглядел зал ожидания, бесконечные ряды кресел и автомат по продаже сигарет в углу. Над всем этим громоздился огромный экран «Свободного вещания».

— Выходите! Все выходите! Предъявляйте карточки!

Они проходили в зал по очереди, на мгновение поворачивая голову и протягивая карточку к бесстрастному глазку камеры, вмонтированной в стену. Трое полицейских стояли поодаль и наблюдали за прибывшими. Время от времени раздавался сигнал, и обладателей некоторых карточек выуживали из очереди и выводили за дверь. Ричардсу махнули рукой, мол, все в порядке, проходи, когда он достал свое удостоверение личности. Он подошел к автомату с сигаретами, купил пачку «Блэмс» и устроился в кресле подальше от экрана, насколько это было возможно. Первая затяжка вызвала у него мучительный кашель — он не курил уже почти полгода.