Томаш Душиньский - Свалка личности Страница 2

– Это можно вылечить, профессор?

– Все зависит только от вас. – Сердак сделал какую-то пометку в своем блокноте и снова проницательно взглянул на пациента. – Проблема кроется в вас. У вас в голове, говоря коротко и прямо. Господин Дунн, вы любите сладкое?

– Обожаю!

– Ну конечно. – Профессор покивал головой, словно признание пациента подтвердило его предположения. – Вы ненавидите взятки, что понятно и достойно похвалыВ то же время, вы очень любите сладкое. Отказываясь принять взятку-конфеты, вы остались в согласии с честным Эрвином Дунном, но, отказавшись от конфет, вошли в конфликт с Эрвином Дунном-сладкоежкой!

– Правда? – пациент от удивления сел на кушетке. Неужели все так просто? Теперь, когда профессор объяснил ему зависимость, Эрвину показалось, что к нему понемногу возвращается контроль над правой рукой.

– Именно так! Советую в следующий раз конфеты брать и есть, господин Дунн! Даже заплатить за них гнусному взаткодателю, но не отказываться ни от чего, что поможет вам сохранить душевное равновесие!

– Вы волшебник, профессор! – Эрвин соскочил с кушетки и подбежал к профессорскому столу. Он вовремя опомнился и удержался от того, чтобы кинуться Сердаку на шею.

– Спокойнее, спокойнее. Это не означает, что вы автоматически выздоровели. Наверняка не обойдется без последующих визитов… – профессор незаметно пододвинул пациенту чек на подпись.

– Ну конечно! – воскликнул Эрвин.

В эту минуту он был готов согласиться на любое предложение профессора. И даже не заметил, в какой момент его правая рука схватила лежавшую на столе ручку и принялась выписывать непонятные знаки в блокноте профессора.

– Минуточку! Что вы делаете? – пораженный Сердак наклонился над каракулями Эрвина. – Это же мой блокнот!

– Простите, – простонал Эрвин. – Я не мог удержаться.

Александр Сердак не слушал объяснений пациента. Он с возрастающим изумлением смотрел на знаки, покрывающие страницы блокнота. Они будили в нем давние, почти полностью забытые воспоминания. Черточки, точки, перевернутые завитки, рисуемые словно в спешке, без малейшего смысла и склада. На самом деле они заключали в себе послание, профессор определенно понимал это. Знаки были буквами чужого алфавита. Профессор видел его несколько раз в жизни. Этот алфавит был принят в примитивных отдаленных системах, куда отправлялись только контрабандисты и прочие отбросы общества. Но откуда, скажите на милость, знание почти исчезнувшей письменности у этого Дунна?

– Вы в последнее время путешествовали за границей нашей системы? -спросил профессор, с трудом отрывая взгляд от прибывающих строчек текста.

– Нет, – покорно ответил пациент.

Сердак закусил губу. Он усомнился в своем диагнозе. Что-то здесь определенно было не так. Возможно, проблемы Дунна с правой рукой были симптомом чего-то гораздо более опасного, чем расщепление личности. Может быть, какой-нибудь представитель иной расы завладел этим несчастным человеком или, что еще хуже, это – начало вторжения. Профессор покрылся холодным потом. Он не мог в это поверить. Он бы голову дал на отсечение, что пал жертвой грубой шутки коллег, а еще вернее – конкурентов. Прислали такого вот психа, чтобы его, Сердака, поднять на смех. Сердак внимательнее присмотрелся к Эрвину. Теперь он был уверен, что уже видел где-то этого Дунна. Хотя бы на каком-нибудь конгрессе неврологов. Да, он мог бы поклясться, что именно там.

– Подождите здесь, пожалуйста, – Сердак фальшиво улыбнулся. Он решил принять условия игры. Если это придумали конкуренты, то он тоже повеселится за их счет. – Вы тут пишите себе спокойно, а я пока поищу словарь. Чтобы мы могли это перевести, хорошо?

– Хорошо, – торопливо согласился Эрвин.

Профессор подошел к ближайшей полке. Снял с нее маленькую плоскую коробочку и быстро вернулся к столу. В эту минуту муза явно покинула правую руку Эрвина. Профессор вежливо попросил пациента отойти от стола и прижал поверхность автоматического сканера-переводчика к страницам, на которых был написан текст.

Перевод появился молниеносно. Аппарат дважды издал пискливый звук и через минуту выплюнул заполненные текстом страницы.

– Перевод может быть неточным, – объявил профессор, кладя перед Эрвином еще теплые листы бумаги. – Этот язык, как и район, где он используется, мало известен.

– Понимаю, – прошептал Дунн.

Он был бледен. Чувствовал, что в его щеках нет ни капли крови. Что все это могло значить? Почему он писал на чужом языке? Ведь у него даже в школе были проблемы с испанским!

– Читать? – спросил он, испуганно глядя в глаза Сердаку.

– Смело! – профессор поудобнее уселся в кресле. Он сделал вид, что вдруг совершенно утратил интерес к переводу. – Читайте.

– Хорошо, – согласился Дунн. Он дрожащими руками взял лист, на котором было несколько десятков предложений.

– Ну, смелее! Я же сказал вам – читайте! – Сердак потерял терпение. Теперь он ждал финала означенной грубой шутки. Глупого текста в духе prima aprilis или привета от конкурентов. Профессор хотел как можно скорее покончить с этим фарсом и вышвырнуть Эрвина Дунна из кабинета.

– "Вылетаешь сегодня", – читал Эрвин, неуверенно поглядывая на профессора. Он ничего не понимал. – "Сначала сядешь в челнок на главном аэродроме. Отлет на Марс в восемь сорок. Там пересядешь на чартер "Глобал Пленет", летящий за пределы системы, на Гелиос-II. Успеешь сделать пересадку"…

– Какую пересадку? – Сердак дернулся в кресле. Он вырвал из рук Дунна перевод и быстро пробежал глазами продолжение. – Что вы читаете? Хватит глупых шуток! Ясно? Я не знаю, для чего все это затеяно, но вы перегнули палку!

– Мы перегнули палку?

– Вы и ваша шайка! – Сердак стукнул кулаком по столу. – Неужели вы так наивны? Вам пришло в голову, что я стану выполнять эти инструкции? Поверю в контакт с внеземной цивилизацией, которая выбрала меня для какого-то безумного задания? Вы думали – с кем вы имеете дело? Что? Я улечу, а вы заберете всех моих пациентов? Убирайтесь отсюда! Убирайтесь вместе со своими каракулями!

Шар скомканной бумаги ударил Дунна в самый лоб. Эрвин не смог ответить на это нападение ни единым словом. Он поднял с дивана измятый перевод и сунул его в карман. Инструкции предназначались не профессору. Эрвин был в этом уверен. Еще он знал, что если не станет собирать вещи, то успеет на челнок, отлетающий в восемь сорок на Марс.

– Спасибо. Вы даже не представляете себе, как вы мне помогли!

Эрвин резко повернулся, усмехнулся и, забыв заплатить за визит, покинул кабинет и медицинский центр.

Челнок не опаздывал. Эрвин Дунн высадился на марсианском космодроме в час. Успел купить несколько бутербродов с местным деликатесом – пастой из пустынных красных грибов, которую расхвалила одна из дам-продавщиц в гастрономическом магазинчике. На борту чартера "Глобал Пленет" Эрвин съел один из бутербродов, благодаря чему впечатления от просмотра голограммного фильма оказались самым восхитительным галюциногенным переживанием, какие только случались в жизни Эрвина. Он не скрывал, что провел двухчасовую дорогу на Гелиос-II весьма приятно, в состоянии едва ли не эйфорическом, приводя в восхищение многочисленных спутников.

Гелиос-II оказался негостеприимным пустынным сателлитом; Эрвин запомнил только вездесущую синюю пыль, которая хрустела у него на зубах все следующие часы пути. Здесь, к сожалению, сопутствовавшее ему до сих пор везение почти полностью его оставило. Пересадка на небольшое грузовое судно дешевых межпланетных линий казалась неудачным замыслом. Корабль из-за поломки системы охлаждения стартовал с почти двухчасовым опозданием, из-за чего Эрвин едва успел на грузовой корабль, летавший раз в неделю на кольцо бело-оранжевых карликов в системе Йода. Там ему пришлось обменять деньги по не слишком выгодному курсу, что значительно сократило его и без того небогатый капитал.

В этом месте земные влияния прекратились. Отныне Дунн был предоставлен самому себе и линиям межпланетных цивилизаций. Языковые проблемы заставили его купить органический переводчик, который, будучи проглоченным, инсталлировался в гипофизе, объявляя о готовности к работе в качестве стационарного симбионта. Эрвина три раза вырвало, прежде чем он привык к мыслям на чужом языке и присутствию симбионта. Однако покупка переводчика оказалась хорошей мыслью. С этой минуты Эрвин ни разу не заблудился на огромных космодромах и орбитальных станциях, на которых ему приходилось высаживаться. Последующее путешествие на Итаку, Маринус и Гидрант-В прошло без приключений. Так же было и на двух спутниках, Микрусе и Макрусе. Серьезные непредвиденные проблемы начались только на Планете Мрака.

Именно там Эрвина арестовали, обвинив в употреблении наркотиков. Местная полиция весьма любезно проинформировала его о смертной казни, которая должна была быть произведена немедленно по транспортировке в тюрьму особо строгого режима. Марсианские грибы в виде майонезной пасты считались на ближайших десяти планетах самым опасным продуктом. К счастью, Эрвин еще до того, как его втиснули в полицейский аэроход, успел слопать и переварить все улики. Местному блюстителю закона не оставалось ничего другого, как отпустить землянина. Неудивительно, что пережитый стресс или несвежая еда оказали на путешественника отрицательное воздействие. Внезапный понос продержал беднягу в туалете до отлета следующего челнока.