Евгений Кривенко - Серые земли Эдема Страница 21

— Вас ведь зовут Андрей? — непринуждённо спросил он. Чувствовалось, что в ответе не нуждается.

Я вздрогнул: откуда он знает моё имя?

— Вы писали письмо в ФСБ, — словно услышал мой вопрос незнакомец. — Кстати, называйте и меня по имени — Глеб.

Мне резануло слух это «называйте». Намёк, что имя не настоящее? И как меня вычислили? Хотя… при включённом мобильном телефоне это нетрудно. А «Глеб» продолжал:

— Хорошее место для разговора. В Москве слишком много народу, да и вообще людей на Земле становится многовато. Вы не находите?

— Планета перенаселена, предел экологического равновесия уже перейдён. — Я был здорово испуган неожиданной встречей, но почувствовал гордость за чёткость формулировки. — А зачем я вам вдруг понадобился?

Спутник некоторое время молчал, плащ посвистывал по траве.

— Давайте объяснимся, — наконец произнёс он. — Из письма следует, что вас пытались завербовать. Этот фонд по изучению будущего довольно странная организация. С одной стороны как будто мирная — собирает молодых учёных со всего света, занимается прогнозированием будущего. А с другой — не брезгует похищением людей и ведёт странные исследования. Не исключено, что за этим стоит некая спецслужба.

И на кой чёрт я написал в другую спецслужбу? Не хотят ли от меня избавиться? Удобное место, и труп вывозить не нужно.

— Гм, — я храбрился. — Только вряд ли американская. Любимой темой дискуссий было, как сменить нынешний миропорядок на более справедливый.

Собеседник хмыкнул.

— Справедливость можно понимать по-разному. Например — несправедливо, что богатая ресурсами Сибирь принадлежит одной России. Надо поделиться… Вокруг России роится много всяких организаций. Мы стараемся их отследить, но возможностей не хватает. Так что и нам нужны специалисты в аналитический центр. Программисты, системные аналитики, футурологи… Вы можете подойти — университет закончили с отличием, руководитель высоко оценил вашу дипломную работу. Добавлю, что наши рецензенты оценили её ещё выше.

Я не сдержал самодовольной улыбки. Выходит, кое-кто меня ценит. Но всё же испытывал беспокойство. Ветви перестраивали узор на фоне серого неба, шуршала и стегала сухая трава.

Кое-кто уже оценил меня. Приглашал на семинары, а потом пытался убить…

— А почему вы не встретились со мной в городе? — поинтересовался я.

Глеб коротко взглянул на меня, и снова поразила голубизна его глаз.

— В Москве мы, пожалуй, побеседовали бы в ресторане, — ответил он со смешком. — Есть заведения с уютными, а главное, приватными уголками. К сожалению, в вашем городе все на виду, а мы не хотели привлекать внимания.

Словно колокольчик прозвенел вдалеке. Я почувствовал раздражение.

— С чего это сотрудник ФСБ тратит время на вчерашнего студента? Выгоднее разрабатывать богатого коммерсанта…

Глеб вынул руку из кармана. Я споткнулся, и колени ослабли — вдруг вынимает пистолет? Вполне мог быть причастен к организации Сибил.

Но он только сломал прутик с куста.

— Хотите верьте, хотите нет, но мы таки занимаемся борьбой с несправедливостью, — и взмахнул прутком так, что засвистел воздух.

Я чуть успокоился:

— В России многие боролись за справедливость, только потом от неё оставались рожки да ножки. И понятие справедливости относительно, сами сказали.

Мой спутник покривился:

— Сразу видно философа. Но критерий имеется, и вам известен. Общее благо…

— То есть наибольшее количество добра для наибольшего количества людей, — раздражённо подхватил я. — Старая песня, только это не удалось ни христианам, ни коммунистам. И никому не удастся, возможности планеты ограничены, на всех не хватит.

Собеседник поморщился:

— Не надо про всех. Мы говорим о России. И у нас был период величия, когда большинство людей жило неплохо, и нас уважали в мире…

— Советский Союз? — перебил я. — Читали Льюиса Кэрролла? Шалтай-болтай сидел на стене, Шалтай-болтай свалился во сне, а теперь вся королевская конница и вся королевская рать не может Шалтай-болтая обратно собрать.

Свистнул рассекаемый прутиком воздух.

— Верно. Но согласитесь, тогда мы были ближе к общему благу, чем сейчас.

Я пожал плечами:

— Возможно. Некоторые даже уверяют, что Советский Союз стоял на пороге новой цивилизации…

Спутник остро глянул на меня.

— Выходит, вам известна эта точка зрения, — сказал он. — Я её разделяю и считаю, у нас было всё для небывалого рывка в будущее. Хотя почему «было»? И сейчас есть… Отрадно слышать. Согласно психологическому профилю, для вас более характерна скептическая установка.

Про психологический профиль мне не понравилось. Кто это озаботился составлением моего профиля?..

Чтобы скрыть растерянность, я пробормотал:

— Вы считаете, что СССР был разрушен в результате заговора? Но это же миф, как и общее благо…

— Вы ведь футуролог, — возразил Глеб. — Любая попытка заглянуть в будущее оборачивается созданием мифа о нём. А мифы способны кардинально изменить действительность. Возьмите миф об Иисусе Христе — мы и представить не можем, каким стал бы мир без него. Или миф о коммунизме, который повлиял на всю историю двадцатого века… Люди не могут жить без мифов — так они пытаются понять действительность. А затем изменить её. И в России настало время для нового мифа…

Я фыркнул. Белые пряди тумана потянулись между деревьев.

— А этот фонд по изучению будущего. Вы что-нибудь узнали о нём?

— Ничего интересного, — поморщился Глеб, — Разведкой за рубежом занимаются другие службы. Кстати, дурацкое разделение в эпоху сетевых войн… Да и в ФСБ кадры сейчас недостаточно профессиональные.

Я хмыкнул — ещё жалуется!

— Кстати, та организация… — продолжал Глеб, — явно носит сетевой характер. И как будто тоже собирается переделать мир.

— Широко замахнулись, — пробурчал я. — Мир — слишком сложная система, на ситуацию в нём влияет множество переменных.

Мой спутник помолчал.

— И очень хрупкая система, — сказал он наконец. — Вот недавний пример: несколько масштабных операций на биржах плюс пропагандистская компания — и вся мировая экономика сваливается в кризис.

Полосы тумана, словно белые призраки, всё гуще крались между деревьев.

Я пожал плечами:

— Чтобы организовать подобный кризис, нужны немалые средства.

— Есть силы, которые заинтересованы в изменении нынешнего мирового порядка. — Голос Глеба звучал холодно, как холоден был встающий навстречу туман. — Особенно в Азии, где накопилось много обид по отношению к Западу. На Востоке обид не прощают… Вы сами писали, есть всего несколько важных переменных: Можно разработать алгоритм воздействия на них и запустить сетевую атаку. Возможно, что организация, о которой вы сообщили, планирует именно это…

Глеб замолчал. Мох зачавкал под ботинками, пришлось свернуть на дорогу. В глубоких колеях поблёскивала вода. Как раз место, чтобы закопать, если кто путается под ногами.

— Нам важно знать, как реализация подобных планов отразится на России? — продолжал мой попутчик. — Тут вы можете помочь. Пытались построить синергетическую модель взаимодействия русского и восточного менталитета, и у вас получились интересные результаты.

На душе немного полегчало.

— Это была наивная попытка, — со стыдом сказал я — Нужна обкатка модели на компьютере, а у меня ни знаний программирования на таком уровне, ни доступа к суперкомпьютерам.

— Если будете сотрудничать, такой доступ у вас появится, — пообещал Глеб. Он размахивал прутком направо и налево, словно расчищая дорогу от тумана. — Не все же в ФСБ крышуют коммерсантов. Немало и патриотов России.

— Вроде все за процветание России, — с сомнением сказал я. — И президент, и правительство, и депутаты Думы. Только говорят одно, а делают совсем другое…

— В этом-то и дело, — подхватил Глеб. — В разрыве между словом и делом, что типично для российских чиновников. Мы хотим преодолеть этот разрыв.

Я рассмеялся, но смех перешёл в кашель: от промозглого воздуха запершило в горле.

— Ничего себе, — наконец выговорил я. — Пока у людей не отрастут ангельские крылышки, это невозможно.

— А для всех людей это необязательно, — безмятежно промолвил мой спутник. — Только для тех, кто принимает решения. Для политиков, чиновников, военных.

Уже целая рать белых призраков двигалась навстречу, истончаясь между деревьями и вспухая на открытых пространствах.

— Чихать они на вас хотели, — устало сказал я. Что за странный разговор? — Будут и дальше набивать карманы. Кот Васька слушает, да ест…

— Пока да, — неожиданно легко согласился Глеб. — Пока к власти не придёт организация наподобие Братства.

— Что за Братство? — хмыкнул я. — Хотя да, читал… Ну и что? Так же будут воровать. Как сказал один наш соотечественник, всю историю России можно выразить одним словом: «Воруют-с».