Шлифовальщик - Опции Страница 22

- Я поднимусь, поговорю с Володей Алексеевым, - заявил Чемодан, когда мы с трудом протиснулись между машинами и встали перед подъездом центра. – А ты пока в машине посиди, радио послушай.

Чемодан ушёл и не появлялся довольно долго. Я уже устал слушать однообразные шутки диджеев по радио, когда появился он, сияющий и довольный.

- Пойдём, я всё уладил.

Мы вышли из машины.

- Ты только не вздумай брякнуть Алексееву, что я – совладелец «Мегайдиа», - нахмурясь, предупредил меня Чемодан. – Он думает, что я только в администрации работаю.

- Не трясись, не скажу, - пообещал я. – Это только ты друзей в каталажку сдаёшь. Не все ж такие.

- Зато потом на тёплые места устраиваю, - отозвался тот.

Мы поднялись на пятый этаж. С удивлением я прислушался к себе и понял, что мне жалко расставаться с «Опционом». Не увижу я больше смешливую Дашу, боевитую Аню, чудика Сухова. Унылого Рощина тоже не увижу. Наивную Танюшку, с которой у нас любовь так и не вышла. И даже вечных придирок Ставра мне будет не хватать.

Лишь только мы вошли, Даша, привычно свернув пасьянс, с изумлением уставилась на меня. Конечно, она уже знала о моих злоключениях: Сухов ведь молчать не будет, растрепал уже по всему офису о том, как меня красиво взяли оперативники «Антиинвентора».

- Ну, как ты? – спросила она вместо приветствия, сочувствующе заглядывая мне в глаза.

- Поломали, черти! – ответил я, постанывая. – Три ребра сломали, почки отбили и глаз один теперь не открывается. Смотри!

Я закрыл левый глаз и жалобно посмотрел на Дашу.

- Да пошёл ты! – рассердилась секретарша. – Кто такими вещами шутит!

Навстречу мне выскочил бодрый Алексеев.

- Привет, герой! – Мы пожали руки. – Мне уже господин Власов всё рассказал про… вас.

Ух ты, теперь на «вы»! Что значит должность заиметь!

- Пойдёмте со мной, - пригласил он нас с Чемоданом в мой бывший креаторный отдел.

Там уже собрались мои бывшие коллеги со всех отделов. Даже сварливая кадровичка Светлана Борисова была здесь. На меня уставились десятки глаз. Я увидел настороженные глаза Сухова – по приказу начальства он был готов меня рвать на куски, довольные глаза Рощина – первый раз за всё это время я увидел довольного Валеру, огромные синие глаза Танюшки, медленно наполняющиеся слезами… Все были в напряжении, некоторые косились на незнакомого Чемодана. Кто знает, что сейчас скажет директор. Хорошее или плохое.

- Господа, я хочу вас обрадовать и огорчить, - начал Алексеев. – Огорчить тем, что наш сотрудник… Не побоюсь этого слова, наш один из лучших сотрудников покидает нас. И хочу обрадовать тем, что он идёт на повышение. На высокую должность в областную администрацию. Мы надеемся, что он не забудет нас, его коллег, будет навещать нас и навсегда запомнит те дни, когда он работал в «Опционе».

Напряжение спало. Все облегчённо вздохнули и загалдели.

- Андрюха, проставиться бы надо! – напомнил Валера.

- Я всё принёс. В машине оставил.

- Я помогу, Андрюха, - засуетился Сухов.

Он проявил прыть: сбегал к Алексееву за разрешением на проведение прощальных посиделок, сходил со мной вниз до машины помочь затащить пакеты с выпивкой и закуской. Всю дорогу по-собачьи он заглядывал мне в глаза снизу вверх и причитал:

- Андрюха, мы же с тобой кореша! Вспомни, как в Мелентьевске пили и баб снимали! Может, у тебя там в администрации для меня местечко есть? Какая-нибудь должностишка?

- Хрен знает, Коля, я сам там на соплях болтаюсь, - оправдывался я. – Погоди немного, вот осмотрюсь, поработаю немного, потом с тобой состыкуюсь.

Конечно, я не буду хлопотать в администрации о месте для Коли. Но он об этом не догадывался.

Чемодан отказался принимать участие в прощальных посиделках и уехал, напомнив мне о том, чтобы я завтра, как штык, явился на новую работу.

Во время посиделок мои уже бывшие коллеги пытались меня растормошить.

- Ты чего такой квёлый, Андрюха? – спрашивала Аня. – Ну-ка, выше нос! Ты же экстремал! Помнишь, как мы на «Бабьем лете» с вышки прыгали?

Я натянуто смеялся, чтобы не обидеть весёлую и шумную девчонку.

- Андрюха, друг! – басил Валера Рощин. – Я не в обиде на тебя, не думай. Давай-ка выпьем лучше примирительную.

- Андрей, ты молодец, - хвалил меня педант Толег. – За такой короткий срок – ослепительная карьера! Завидую белой завистью!

- Тебе случайно секретарь не нужна? – веселилась Даша. – С опытом работы, со знанием языков. Умеет варить кофе.

Со Ставром мы встретились глазами и понимающе перемигнулись.

Грустная Танюшка иногда посматривала на меня своими синими глазищами.

- Забирай себе Танюшку, - шёпотом разрешил мне Сухов, как будто речь шла о какой-то вещи. – Я же вижу, что она к тебе неравнодушна.

- Видно будет, Коля, - неопределённо ответил я.

- А я со Светкой Борисовой уже замутил, - похвастал он. – Ну и пусть ей под сорок, зато меньше канители с ухаживаниями, цветочками-киношками.

После мероприятия я пошёл к своему столу, чтобы забрать разную мелочёвку – блокноты, ручки. Сев на стул, я начал шарить в ящиках. Танюшка подошла ко мне и встала рядом. Я оцепенел, не зная, как реагировать, и тут она меня неожиданно обняла и прижала к себе. Довольные сотрудники, подглядывающие в дверь, засвистели от восторга и зааплодировали.

- Любовь – это вам не договоры подписывать, - глубокомысленно вымолвил Валера. – У них, я вижу, всё по-взрослому. И это радует. Да, Анютка?

Аня весело кивала в ответ и подбадривающее моргала мне.

- Я тебе позвоню, - пообещал я Танюшке, ослабив её объятия. – Не навсегда ведь прощаемся. Обязательно позвоню.

- Гребенщикова, до конца работы ещё два часа! – строго предупредил Ставр. – Никуда я тебя не отпущу!

Тут его все начали хором упрашивать, мол, любовь ведь – дело серьёзное. Зачем, мол, препятствовать. Пусть эта сладкая парочка уйдёт пораньше. Но Холин, обладающий каменным сердцем и стальными нервами, Таню со мной не отпустил.

Мы с Танюшкой отошли в сторонку, но я чувствовал себя, как на витрине, под любопытными взглядами бывших коллег.

- Ты не расстраивайся, Танюшка, - Я погладил девушку по светлым волосам. – Я ж не в другой город уезжаю. Встретимся ещё и не раз.

Она поцеловала меня и немного всплакнула.

- Завтра же и встретимся. Пойдём с тобой в аквапарк, - пообещал я. – Часа на три или четыре.

Я игриво подмигнул девушке, изображая из себя эдакого проказника.

- Посмотрю хоть на тебя в купальнике, - шепнул я.

Она улыбнулась, успокоенная:

- Конечно, пойдём.

Оторвав от себя девушку, я сердечно распрощался с другими сотрудниками «Опциона».

- Покурим на дорожку? – предложила Даша.

Мы спустились с ней вниз и заняли любимое место возле входа. Обычно весёлая секретарша почему-то погрустнела, я тоже молча курил, помахивая пакетом со всяким своим офисным барахлом.

- Ты Танечку не бросай, ладно? – неожиданно попросила меня Даша. – Девчонка ранимая, мало ли что…

 Я и не подозревал, что смешливая секретарша может быть такой серьёзной. По-моему, в этом виновата женская солидарность.

Я уже не чувствовал себя лофером. Врать и заводить интрижки не хотелось, поэтому я решил высказать всё начистоту.

- А зачем мне Танюшка? – сказал я жёстко. – Тупые блондинки не в моём вкусе.

Даша отшатнулась от меня, как от прокажённого.

- Знаешь, почему я ей мозги пудрил? Чтобы Сухову досадить, - признался я, нагло усмехаясь. – Мне нравилось доводить его до депрессии. Такие дела, Даша.

Секретарша судорожно глотнула.

- Я подозревала, что ты не сахар, Дёмин, - тоже откровенно выдала она. – Но что ты такая сволочь, не думала.

Она зло растоптала окурок.

- Считаешь себя самым умным? А всех вокруг тупыми? Так вот, Дёмин, по-настоящему умный человек никогда не причинит горя тем, кто слабее его. А такие, как ты, вовсе не умные, а просто самовлюблённые зазнайки, нахватавшиеся вершков!

Она разозлилась так, что даже веснушек не стало видно.

- Таня добрее и чище тебя! Я ей всё расскажу, и она поймёт, что ей повезло. Что больше не будет она встречаться с таким дерьмом, как ты. Геосинклинали, блин! В башке у тебя геосинклинали вместо извилин!

Даша быстрыми шагами пошла к входу. Перед дверями она резко обернулась, решив окончательно добить меня:

- Насчёт секретарши я пошутила. Сам себе вари кофе! А если когда и встретимся, то я тебя с удовольствием матом пошлю!

И хлопнула дверью.

Всё правильно она сказала, думал я по дороге домой. Я только одно не сказал Даше. Мне безумно жаль наивную Таню, но я знал, что мы с ней будем недолго. С моим дурацким характером, с моей псевдоэрудицией и претензией на интеллектуальность Танюшка бы не выдержала и месяца. С ней приятно было гулять по зимним улицам и по-светлому грустить. Приятно было чувствовать рядом с собой такое беззащитное создание, неловкое и наивное до безобразия. Дружить с Таней – это значит нести за неё ответственность, а я-то за себя не всегда мог ответить.