Мария Фомальгаут - Время неместное Страница 25

И сразу понимаешь, что это не в нашем мире. Вот это. Склон, идущий вверх. И на склоне – шалашики, деревеньки, города – по нарастающей.

Другой мир.

Другая ось времени.

Разглядываем, пытаемся что-то понять, что-то запомнить, пока не исчезло. Спохватываюсь, вытаскиваю телефон, пытаюсь заснять что-то. Кто-то из солдат хлопает меня по руке, говорит на малопонятном руинглише: зря ты это, парень, затеял, один хрен на экране ничего не будет…

Видение тает. Медленно. Верно. Будто вспугнутое нашими взглядами. Ещё пытаемся что-то рассмотреть, ловлю себя на том, что идём туда, в сторону видения, кто-то кого-то одёргивает, тпру, стой, куд-да тебя чёрт понёс, так там и останешься на хрен…

Всё исчезает. Так же быстро, как и появляется. Спохватываюсь. Слишком поздно, они спохватились чуть раньше меня. Бегу – через руины, через туман, через войну, жду выстрелов, выстрелов нет, да откуда они здесь, в двадцать пятом веке, леденящее сияние окутывает со всех сторон, душит, растворяет…

Кто-то подхватывает меня. Откуда-то из ниоткуда, тащит куда-то в никуда, прихожу в себя уже на плато, на своём плато, под дверями обсерватории… тихонько думаю про кого-то: могли бы и до дома донести, и до кровати…

А делать нечего, а надо идти на работу, опять выслушивать: а почему у вас солнце всё поднимается и поднимается, и от Борисова выслушивать: слышь, пацана моего не видел, и…

Пропади оно всё. Выгнать всех и смотреть на Плато. Пока взглядом не притяну его сюда. Пока не срежу это расстояние между плато, эту тьму…

Пропади оно всё… захожу к себе, натыкаюсь на Борисова, так и хочется гаркнуть: тебе какого тут надо, здесь люди работают…

– Ну, чего? Пацана моего не видел?

Мысленно щёлкаю языком: так и знал, блин…

– Много пацанов… вашего не видел…

Борисов смотрит на меня недоверчиво:

– Я чего думаю… может, это… узнал чего пацан мой?

– Что… узнал?

– Ну, не знаю я… чего знать не надо… про время там… про Ось…

– И…?

– Ну а его эти забрали.

– К-какие эти?

– Ну… которые не хотят, чтобы мы про Ось чего знали…

Хочу спросить, кто эти. Не спрашиваю. Сейчас модно верить во всяких там этих, и всяких там тех. Которые всё видят, всё слышат, всё знают. Вспоминаю ласковый мужской голос, который по телефону велел мне забыть про Плато…

– Это вообще дохлый номер, если они… Это вообще хрен чего найдёшь…

– А он про них знает…

Даже не сразу понимаю, кто это сказал. Даже не думал, что борисовы люди умеют говорить, что у них есть голоса. Стоит здоровый детина, показывает на меня, приговаривает:

– А он с ними заодно… с этими… которые те.

Не подаю вида. Ещё в связи с зелёными человечками меня не обвиняли. Может, у меня ещё ребёнок от инопланетянки прижит на стороне. И вообще…

– Я видел… он это… он сюда не пришёл, его эти принесли…

– Какие эти? – хмурится Борисов.

– Ну, эти… которые те…

Охранник не может объяснить, какие эти. Я тоже не могу объяснить, какие эти вытащили меня из пекла войны и принесли сюда. И почему эти эти, которые те, которые эти уничтожили Артурку, а меня заботливо перенесли домой, только что не положили в постельку, не поцеловали в лобик…

Борисов смотрит на меня. Нехорошо смотрит. Не люблю я, когда он так нехорошо смотрит.

– Артурка где?

Чувствую: ответа не знаю, и от меня никто не ждёт. Чувствую, что сейчас вся инквизиция со всеми торквемадами мне покажется раем небесным.

Бегу. Вниз по лестнице, на улицу, в никуда, похоже, не затеряться мне на плато, это с плато надо бежать, знать бы ещё, куда бежать с Плато…

3.2. Дорогие ребята, рассмотрим ещё один вариант подвижного времени: линейное время движется вдоль плоскости событий. В этом варианте, время выхватывает отдельные эпизоды из цепочки событий, проходит по ним, выхватывает из небытия следующие события. Очевидцы, путешествовавшие в такие миры, рассказывают, что пребывание в этом мире похоже на сон: появляются какие-то обрывки сюжетов, образы – тут же исчезают, уступают место другим…

Взрывается точка сингулярности, разлетается во вселенную.

И тут же, рядом: точка сингулярности не взрывается, покоится в небытие.

Вертится раскалённый огненный шар, окружённый огненными кольцами, ещё не знает, что ему предстоит стать солнцем…

И тут же – огненный шар разлетается газовым облаком.

…бактерии задыхаются в кислороде, которые сами же и породили…

…рыба неуклюже выползает на сушу…

…и тут же – плывёт Земля, на которой так и не появилась жизнь, мёртвое море лижет мёртвые скалы.

…огромный ящер крыльями рассекает темноту ночи…

…и тут же, на другой стороне сна – мир, где на суше господствуют огромные пауки, которые так и не позволили рыбам выбраться на берег из океана.

…Пересвет пронзает Челубея копьём, армия монголов отступает в страхе.

…и здесь же – монголы истребили славян, двинулись на запад, Золотая Орда раскинулась на всю Евразию…

…время выхватывает из небытия Колумба, который причаливает к берегу, но ещё не знает, что это – берег Индии, или неведомой земли…

…время ненадолго оживляет человека, который придумал колесо. Потом долго тянется небытие, неподвижные события, и вот – две фуры столкнулись на задымлённой трассе, сигналят машины, люди в белом вытаскивают из раздавленной кабины что-то, залитое кровью…

…время вылавливает Пьера Кюри, который разделывает атом, потом время снова ненадолго исчезает, а появляется время уже когда Земля дымится чёрным пепелищем…

Время ловит нас – на перекрёстках событий. Не может поймать.

Время выхватывает нас из небытия – когда ты рассыпаешь по площади не то помидоры, не то яблоки, подхватываешь, смеёшься…

И снова ничего нет.

Время ловит нас – когда я обнимаю тебя, ты отбиваешься, как-то неуверенно, ну что ты, нельзя после первой встречи…

И снова приваливаемся в небытие.

Время оживляет нас, когда ты хлопаешь дверью, проклятое время, не могло выбрать что-то получше…

И опять – неподвижное безмолвие. Безвременье.

Время ловит тебя, ты не можешь от него убежать, время хватает тебя, когда ты едешь в машине, и пьяный лихач…

Время ловит меня, когда набираю твой номер, что у тебя с голосом, охрипла, что ли, а-а, это не твой голос, а мне Иру, а Ирочка…

Проклятое время…

Глава 12. Весь мир насилья мы разрушим

Если бы у меня шина не села, в жизни бы ничего этого не увидел.

Да что греха таить, если бы у меня шина не села, тут бы вообще ничего не было. Тут бы нас не было. И плато не было. И вообще…

Вот так обычно катастрофы и начинаются. Рано утром. На рассвете. Когда все спят, когда ни сном, ни духом не ведают, что подбирается беда. А потом, когда проснутся, когда спохватятся – поздно просыпаться, поздно спохвачиваться, спохватываться, спохва… уже всё случилось.

Так и бывает… я ещё тоже сначала ничего не заметил, не обратил внимания, ну мало ли что мелькает внизу на склонах, в прошлом, всякое случается… Потом присмотрелся: м-мать моя женщина…

Об этом писали в самых диких пророчествах, в самых дешёвых газетных сенсациях, об этом снимали блокбастеры-однодневки, про которые забывают быстрее, чем выходят из кинозала. Об этом… Ну да, пугали друг друга от нечего делать, во-от, случится, во-от, придёт…

Но чтобы вот так…

Всерьёз…

Помню, как бежал до полицейского участка, ещё думал, куда бежать, в участок, или куда повыше, в минобороны, в…

Участковый измученно смотрит на меня, уже готовится записывать, как у такого-то, Имярек, спёрли телефон, а такого-то, Имярек, избили в подворотне…

– Там… там…

Говорю, что там.

– Парень, ты ужастиков обсмотрелся, или как?

Повторяю. Несколько раз. Пока не дойдёт, что не придуриваюсь я, не прикидываюсь, не при… Что так оно и есть. На том склоне. Где прошлое.

Это уже потом было. Рёв сирены над городом, чрезвычайное положение, превентивный удар…

Это уже потом…

А через пару дней…

Вот опять же без лишней скромности. Если бы не я, не знаю, что и было бы. Вот так же, ехал на работу, с утра пораньше, чтобы не стоять в пробках, не сбиваться в кучи металла, не орать – ква, ква-а-а!

Вот тогда и увидел.

Там.

На том склоне, где будущее.

Мне ещё показалось… что показалось. Мало ли. Померещилось. Какие-то манёвры. Бои. Склоки. Бывает.

Какое там…

Мне даже странно стало: как никто не догадался до этого раньше…

Не помню, как бежал к полицейскому участку. Помню только, что бежал, напрочь забыл про машину, про всё напрочь забыл, помчался со всех ног, тормошил прохожих, где тут полиция, где полиция, люди хлопали глазами: а что случилось, а что такое, ограбили, что ли, да житья от этих воров нет…

Участковый уставился на меня, уже готов был заполнять протокол, как у такого-то, Имярек, украли телефон, а такого-то, Имярек, избили в подворотне…