Евгений Бенилов - Человек, который хотел понять всё Страница 26

Сердце его ухнуло вниз, он поднял глаза. Царапанье раздавалось из-за двери, ведущей в спальню.

Убийца был в спальне.

На какое-то мгновение Франц запаниковал; «Бежать!» – мелькнуло в голове.

Он даже бросился вокруг стола в сторону входной двери, но тут же остановился: бежать значило отдавать инициативу врагу. В конечном счете, убежать с этажа невозможно – так лучше встретить убийцу лицом к лицу сейчас! Оружия у того нет, а значит, и шансы равны. Схватив со стола кусок камня, которым покойный Мордастый придавливал бумаги, Франц повернулся к двери в спальню.

Царапанье раздалось сильнее, дверь начала растворяться – медленно, толчками и со скрипом.

Слушая оглушительные удары сердца, Франц, сжимал в правой руке холодный камень. «Встать позади открывающейся двери?…» – запоздало подумал он и сделал шаг вперед.

Второй шаг он сделать не успел.

Из полурастворенной двери выскользнул огромный угольно-черный кот, вышел на середину комнаты и уселся напротив Франца. Секунд пять человек и животное молча созерцали друг друга, потом зверь лизнул лапу и стал умываться.

Голова Франца кружилась, кровь била в виски отбойными молотками, руки и колени ходили ходуном; чтобы не упасть, ему пришлось привалиться к столу и положить на него камень. «Что же ты, з-зараза…» – с чувством произнес он.

Кот ответил безмятежным взглядом.

Потом встал, извилистой походкой манекенщицы подошел к столу и запрыгнул наверх; холеная шерсть его блестела. Франц протянул руку, чтобы погладить, но кот уклонился, вежливо понюхал его пальцы и пошел дальше.

Опершись передними лапами на грудь своего мертвого хозяина, животное стало слизывать с его лица кровавые куски мозга.

Это оказалось чересчур – в глазах Франца потемнело, из горла вырвался нечленораздельный хрип. Чувствуя, что его сейчас вырвет, он заорал страшным голосом: «Бр-р-рыс-с-сь!» Кот обернулся, присел и зашипел – длинные белые клыки обнажились, усы угрожающе растопырились. «Пш-ш-шел вон!» – еще громче заорал Франц.

Кот порскнул со стола, бросился к двери и выскочил в коридор. Франц отер пот со лба. Царапанье когтей по линолеуму пола затихло в отдалении.

И тут, наконец, Франц заметил, что из нагрудного кармана Мордастого высовывается магнитная карточка-пропуск от подъемника!

Ну и что?… Главный-то подъемник все равно отключен.

А вспомогательный?!

Как же он забыл о вспомогательном подъемнике?…

Франц перегнулся через стол и выхватил карточку из кармана Мордастого.

На мгновение он замер, просчитывая, что сделает: бросится к двери, пробежит двадцать метров по коридору налево, завернет за угол, вызовет подъемник… скорее, скорее!…

Однако сбыться этим планам суждено не было: повернувшись и сделав один шаг, Франц налетел на какого-то человека.

В следующую секунду он испытал одну за другой три взаимоисключающие эмоции.

Сначала недоумение: откуда здесь человек?

Потом ужас: убийца застиг его абсолютно неподготовленным, и даже кусок камня, которым Франц вооружался в предыдущем случае, остался на столе.

Затем облегчение: ибо он столкнулся не с убийцей, а с давешним толстым новичком. Вид тот имел дикий: ни сапог, ни комбинезона; потное жирное тело вываливалось из тесной майки. Брызги крови покрывали толстяка с головы до босых ног, в глазах застыло стеклянное безумие.

– Ты не ранен? – хрипло спросил Франц. – До вспомогательного подъемника дойдешь?

Парень засмеялся (нижняя губа его неприятно отвисла, блестевшие от пота щеки заходили ходуном), а затем схватил Франца за горло. «Ты чего?!» – удивился тот, но из горла вырвалось лишь нечленораздельное сипение. Он попытался свернуть руки сумасшедшего со своей шеи, однако толстяк держал крепко, и францевы пальцы соскользнули с потной скользкой кожи. Не разжимая хватки, парень толкнул его назад и повалил спиной на стол – Франц бессильно извивался на скользкой поверхности, безуспешно пытаясь оттолкнуть безумца ногами. Бутылка из-под рома, стакан и тарелки полетели на пол; в спину Францу впились осколки разбитых телефонов.

Ощущение мягких влажных пальцев на горле было нестерпимо – Франц стал задыхаться. Сумасшедший парень, все так же улыбаясь, с отвисшей губой, смотрел сверху вниз ему в глаза и испытывал, казалось, физиологическое наслаждение. По подбородку толстяка стекала струйка слюны.

Франц ударил безумца по рукам – тот даже не поморщился; Франц попытался добраться до его лица – однако руки у парня были длиннее.

Положение казалось безнадежным.

И в тот самый миг, когда в глазах Франца уже начало темнеть, его правая рука нащупала на поверхности стола камень. Вложив в размах все оставшиеся силы, он ударил – или, вернее, метнул – камень в висок безумца. Раздался глухой удар… глаза парня замутились, хватка ослабла.

Франц вывернулся из-под него, оттолкнул в сторону – и сразу же кинулся за камнем, отлетевшим к двери. Грудь его разрывалась от кашля.

Мотаясь от полученного удара из стороны в сторону, парень полез вперед – Франц изо всех сил размахнулся и еще раз ударил его камнем в висок.

Вернее, попытался ударить.

С неимоверной для такого увальня ловкостью толстяк выставил левую руку – их предплечья столкнулись. Камень вылетел из пальцев Франца, как из катапульты, пролетел мимо лица безумца и с чмокающим звуком врезался сверху в голову мертвого Мордастого.

Труп упал лицом вниз на стол. Безумец, тряся потными телесами и сохраняя на лице ужасную улыбку, шел на Франца.

«Нож!» – подумал тот.

Что – нож?

Спрятанный в камере нож – единственный верный шанс. А без ножа – не более, чем пятьдесят на пятьдесят.

Надсадно кашляя, Франц выскочил в дверь и бросился по коридору.

Поначалу ему удалось оторваться от своего грузного врага метров на семь-восемь, однако кашель сбивал дыхание, бежать становилось труднее.

Сумасшедший стал медленно догонять. Хуже того, перебои в дыхании, в свою очередь, усиливали кашель – в глазах Франца от напряжения сплетались и расплетались синие змеи, колени дрожали… если псих догонит его сейчас, то без ножа защититься будет трудно. Жутко мешали сапоги, болтавшиеся на ногах и один раз зацепившиеся друг за друга… с трудом удержав равновесие, Франц потерял еще метра три. Грузное шлепанье босых подошв по липкому линолеуму неуклонно приближалось, но и вход в Поток был уже рядом. С разрывающимися легкими Франц пронесся сквозь центральный зал, ворвался в камеру и устремился к кровати Дрона.

Как действовать теперь: угрожая ножом, отогнать… или попытаться убить?

Вонзить нож в заплывшее жиром горло?… а может, вспороть трясущийся живот?

Сумасшедший настиг Франца в двух метрах от цели и толкнул в спину – ударившись плечом о стойку кровати, тот грохнулся на спину в проходе между койками Дрона и Коряги. Убийца повалился сверху. После короткой борьбы толстяк сел на Франца верхом и схватил за горло; ситуация вернулась в исходное положение. С учетом того, что Франц и без того задыхался, продержаться он мог не более полуминуты… очертания предметов в его глазах стали расплываться и темнеть.

На мгновение он замер, собираясь с силами, а затем ударил безумца коленями по почкам – тот зашипел от боли и на секунду расслабил хватку. Тогда Франц изогнулся, сколько мог, оторвал спину от пола и запустил ладонь под простыню на кровати Дрона. Кончиками пальцев он зацепил рукоятку ножа.

С короткого размаха он ударил убийцу в бок.

Проколов кожу, нож пронизал толстый слой сала, чуть развернулся в руке, чтобы протиснуться между ребрами, и пошел внутрь безо всякого сопротивления.

Жирные телеса парня содрогнулись.

На какое-то мгновение Франц и маньяк глядели друг другу в глаза; затем убийца издал странный кашляющий звук, кадык его дернулся. Изо рта толстяка хлынул поток крови… не в силах отодвинуть голову, Франц зажмурился и затаил дыхание. Он почувствовал, как руки парня расслабились, а тело, потеряв равновесие, упало вперед, животом ему на лицо. Франц столкнул жирную скользкую массу набок и откатился в сторону. Его вырвало.

Все еще кашляя и испытывая слабость во всех членах, он выполз в проход между кроватями. В ушах у него звенело, руки и колени дрожали. Он даже не пытался понять произошедшего – просто вспоминал, где осталась карточка-пропуск от подъемника, и собирался с силами для попытки встать.

И вдруг услыхал тихие быстрые шаги – почти пробежку: топ-топ-топ…

И, спустя секунду, еще раз: топ-топ-топ…

А потом погуще, будто перебегали сразу двое или трое: топ-топ-топ-топ…

Истерически рассмеявшись в полный голос, Франц без усилия встал. Из глаз его текли слезы, лицо было сведено конвульсиями. Он выдернул нож из трупа толстяка, вытер о свой комбинезон и сунул за пазуху. Затем подобрал с пола винтовку, достал из нагрудного карамана рожок, вставил в магазинное отверстие и передернул затвор. (Из коридора донеслась новая россыпь шагов.) На то, чтобы понять, как переключить винтовку с одиночного боя на автоматический, ушло менее десяти секунд – Франц подошел к двери спальной камеры и нажал на курок.