Александра Ковалевская - Война Моря и Суши (litres) Страница 26

Я плохо знаю людей.

Сотрудников «Нуво» вряд ли можно считать людьми. Старые обломки со слуховыми аппаратами, искусственными челюстями и вживлёнными в сердце электродами. Всё это ходит, трудясь искусственными суставами, движется, заправляется витаминными и белковыми коктейлями и функционирует до сих пор, потому что у них есть главная для меня ценность – уникальные мозги. Я привыкла к этим человеческим реликтам. Моя юность прошла среди них.

Я плохо знаю ОСТАЛЬНЫХ людей.

Что ж, тем лучше для них. Если бы не надежда на освобождение, если бы не жажда вырваться из клетки уродливого тела, я могла бы пойти путём, подсказанным генералом Оберманном. Отец хочет войны. Сверхоружие – вот его мечта. Могла бы я осуществить её? Могла. До сих пор мозг Мо справлялся со всеми задачами, которые ставили перед лабораторией. Но сейчас я слишком занята, отец. И взволнованна. Непривычное состояние. Вот оно как бывает. Предчувствую, мой уход будет похож на бегство. Счастье, что мне это дано! Бежать, бежать без оглядки! Надежда, которая в сегодняшнем дне нереальна, но осуществима в завтрашнем, невероятном, дне. Когда-нибудь я смогу продолжить жизнь в новом теле!

А здесь осталось недолго. Я на верном пути.

Странно, как быстро вызревает в человеке всепоглощающее чувство! Даже в таком уродливом, как я.

ОН явился!

Он – как озонированное дыхание вентиляторов в начале весны, как освежающая струя воды, как яркое соло кларнета: ОН! Он вошёл в лабораторию в первый раз – все обернулись на звук его голоса. Не помню, что он говорил. Казалось, он дразнит, смеётся, зовёт на волю – прочь из стен, увешанных панелями чутких приборов, из леса прозрачных голографических о-кубо, до отказа заполнивших лабораторию. И мне стало тесно, как в клетке. И привычные стены сделались пленом. ОН! Я боялась смотреть в его сторону. Слишком плотно его окружали ароматы, а может, гормоны или флюиды – аура здорового самца, нереальная, метафизическая, – она в тот момент стала реальностью, и я обоняла, я чувствовала, почти осязала то, что окружало его.

Он!

Мне казалось, его появление здесь – невозможное, невероятное чудо, как падение небесной звезды на рабочий стол. Я искала след похожих эмоций на лицах сотрудников «Нуво», но не находила ничего подобного. Лица старых соратников не выражали ничего, кроме вежливого и заинтересованного внимания к представителю СУББОТ. Мой персонал старался самым наилучшим образом представить работу лаборатории. У нас есть что показать. Все были озабочены этим и только этим. В сравнении с прекрасным пришельцем лица лучших профессоров Союза потеряли остатки эфемерной привлекательности, которую накладывает привычка. Как будто кто-то снял с меня очки, делавшие окружающее сносным. Без этого флёра смотреть в лица людей, которым я безраздельно доверяла, стало неприятно до боли. И… я так и не решилась обернуться к гостю. Ему не нужно видеть моё лицо… Достаточно горбатой широкой спины, красноречиво свидетельствующей о том, что анфас будет ещё страшнее… Случись мне прочесть даже лёгкую тень испуганного недоумения или брезгливости в межбровье, в складках его благородного высокого лба, в глазах – сияющих, лучезарных, – и рану в сердце не залечить ничем. И все талисманы Колоний будут бессильны. Нет. Этому не бывать. Я украдкой рассматривала его в отражении экранов…

Он – яркий и изысканный, как цветок экзотической лианы. Он пахнет чем-то невероятным. Я не знала, что так может пахнуть мужчина: пряно, с тонкой холодной нотой… даже названия этому нет, потому что нет слов в моей лексике. И приходится идти в электронную сеть и искать там объяснения всему, что несёт он в себе: запахи, цвет, жесты, символизм причёски и сигналы, которые излучает его тело…

Лишь после его ухода до меня дошло, что как его отражение служило мне, так и я была видна ему.

Я испытала сильнейшее потрясение.

Впервые я не в состоянии была работать. Работать? О! Я была не в состоянии есть, спать, думать о чём-то кроме него!.. Я была сломлена, смята, раздавлена!

Чтобы скрыть безнадёжное своё положение, на следующий день я ускорила работы над проектом «Лунные питри». Я загнала своих людей, бросив их на алтарь науки. Уверена, они возненавидели меня. Они понимали, что это задание станет последним в их жизни: никакая любовь к открытиям, никакая пытливость не оправдывает эту бешеную гонку.

Но я добилась своего.

Последние исследования выполнены, измерения точны, расчеты проверены, мощности введены в действие. Точность эксперимента ожидается порядка девять в третьей – а этого достаточно, чтобы быть уверенной в успехе.

Не знаю, кто последует за мной и двумя патриархами – самыми старыми учёными «Нуво». Не знаю, сколько лет понадобится, чтобы люди Моря ощутили потребность пойти по нашему пути. Но сегодня я торю дорогу в космос в надежде, что она понадобится не мне одной. И не старым развалинам, дни которых уже сочтены. Она понадобится всему подводному человечеству.

ОН являлся не раз.

СУББОТ в его лице ведёт наблюдение за работами «Нуво». Его визиты могли стать обыденностью, но не стали. Он продолжал волновать. Просто я уже могла справиться с этим.

Невероятно умён.

Выдержал все проверки, которые я задумала для того, чтобы ввести его в заблуждение и ощутить своё превосходство. Что ж. Тем хуже для меня. Или наоборот: тем твёрже желание уйти и не возвращаться. Возможно, я дарю себе шанс через много-много лун увидеть его потомков. Может, это будет не просто встреча, а нечто большее. Думать об этом приятно.

Прячась за зеркальным экраном, я могла наблюдать за ним, оставаясь невидимой.

Он.

ОН!

Он!!!

Будь он проклят!

Сейчас я бегу из родного мира – и всё из-за него!

Стартовал присланный омега-тэ. Отец ждёт результаты работ по созданию сверхоружия. Главнокомандующий, твоего сверхоружия нет. И вряд ли оно понадобится. Есть кое-что получше, и мне и моим людям было чем заняться. СУББОТ свидетель: все субсидии шли на «Лунных питри» – и это так же верно, что вместо матрицы мозга по кибернитовому следу с планеты уйдёт оригинал: разум профессора Мо и разум моих коллег.

На поверхности, вместо того чтобы править о-тэ к флагманскому кораблю генерала Ли Оберманна, мы пересаживаемся на о-вертушку и держим путь в альтиплано, к точке Сильюстани – так называют это место люди Суши. Силью – так говорят подводники. По словам пилота, это не слишком далеко от побережья.

Красная, ровная как стол местность: я видела альтиплано на экранах о-кубо. На Суше глубокая ночь, высокогорная поверхность хорошо отражает звёздный свет.

Я впервые в жизни смотрю на настоящие звёзды. Их невероятно, нереально много. Здешняя атмосфера чиста, хрустально-прозрачна и тонка. Сильное головокружение пугает: никогда я не покидала риф, никогда не видела безбрежные просторы Надмирья. Что-то с вестибулярным аппаратом, я теряю ориентацию в пространстве, мир переворачивается, кажется, мы падаем в звёздную бездну…

Я крепко зажмуриваюсь.

Постепенно неприятное ощущение отступает, и я уже в состоянии почти спокойно смотреть сквозь прозрачный пластик корпуса о-вэ.

Движение.

Его ощутимость и очевидность непривычны и несравнимы ни с чем.

Внизу откатываются назад и исчезают из виду гигантские снежные пики. За ними открывается плато со сглаженным рельефом…

Мы на высоте пяти тысяч метров над уровнем моря, и на высоте восьми тысяч метров от глубоководного тихоокеанского разлома. Того самого, в котором Великая Глубь скрывает риф Союз и другие мегаполисы.

Местность под нами светлее, чем я могла представить. По словам пилота, о-вэ уже в заданном квадрате. Ещё четыре минуты, и геликоптер зависнет точно над Силью.

Где-то в океане плывёт корабль «Новая Европа». Его антенны нацелены на лунный кратер Тихо Браге. С помощью антенн «Новой Европы» кибернит направит наши матрицы на заброшенную станцию времён робкой и неудачной экспансии человечества в космос. И кратер Тихо станет колыбелью первых лунных питри. Станет моим убежищем…

– Непредвиденная ситуация! Профессор Мо, в точке Силью – люди!

– Этого не может быть, я ничего не вижу!

– Вам мешает завеса, скрывающая нас. Смотрите на экран камеры наблюдения. В центре круга прыгают местные и каким-то непонятным образом вносят ритмичные искажения в поток Силью. Видимо, выполняют варварский обряд… Они наверняка окажутся в потоке.

«Это ОН!

Смеётся надо мной! Уродливая горбунья, тебе ли бежать от самой себя? Луна, и та не готова принять такую, как ты!

Нет!!! Сейчас или никогда!»

Я закрываю глаза и говорю сухо:

– Сэр, действуйте по плану.

– Как быть с людь…

Обрываю на полуслове:

– Сэр, в 21:15:15 по времени Подводных Колоний, то есть через сорок пять секунд, откроется кибернит-канал расчётной мощности! Мы должны быть готовы!

Я знаю, какая сила заключается в моём голосе, когда мне чего-то хочется.