Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема Страница 26

— Нет, а что мы стоим? — спохватился Джантар. — Пойдём… Да, а где вы были? — только сейчас сообразил он. — Почему мы вас сразу не встретили? Действительно так отстали по дороге? Хотя мы старались идти медленно…

— Значит, мы — ещё медленнее, — ответил Тайлар. — Кинтал быстрее не может…

«Вот именно… — подумал Джантар. — Четвёртый год, как случилось, а привыкнуть трудно. Из-за тех же животных в человеческом облике… Сумасшедший случайно попал в лагерь, спровоцировал драку, и потом — ещё раз… Будто после первого случая не могли разобраться…»

— Пойдём, — сказал Лартаяу. — Договорим уже у Герма…

Да — как почувствовал Джантар, говорить не хотелось, будто возбуждение выплеснулось в уже сказанных словах, и на смену пришла лишь горечь и тяжесть, без выхода в словах и действиях… Ведь чего снова лишь чудом удалось избежать им всем — живущим по таким законам, что взрослым ничего не стоит в пылу мгновенного страха, злобы, слухов и домыслов исковеркать судьбу конкретного подростка, швырнув в жерло отупевшей от неповоротливости судебно-репрессивной системы, которой в самом деле некогда тщательно разбираться с каждым случаем: у прокуроров и судей и так уже пухнут головы от обилия преступников, не желающих пeревоспитываться… Хотя в древности суды наверняка создавались просто для разбора спорных вопросов — но со временем обросли репрессивным аппаратом, заменившим авторитет мудрости древних судей, подмяли под себя общество, стали распоряжаться жизнью и смертью людей — и на страже чего теперь стоят, если все для них одинаковы с наихудшими членами общества? И спасает человека от несправедливой ответственности лишь то, насколько ему самому поверят лично, каким его знали прежде, наконец, чей он родственник, знакомый… Да и то во всех ли случаях — учитывая, через что довелось пройти им самим, каким образом восьмеро из них, девятерых, оказались жителями Тисаюма? Хотя это наконец позволило собраться вместе — но вспомнить, итогом чего это стало…

…Ведь не только для Донота и Минакри почти единственной возможностью прекратить следствие по делам о тех подвалах оказался переезд в другой город (и в обоих случаях — самими властями был предложен Тисаюм. Но и то дико и противоестественно, что переезжать пришлось из Риэланта — второй древней каймирской столицы.)… Герму тоже пришлось покинуть специально оборудованный под обсерваторию дом в Тарнале после странной и дикой истории: чиновник, от которого непонятным образом зависело предоставление особого режима, обратил внимание на отсутствие в семье «взрослого мужчины», на роль которого вскоре стал претендовать сам (хотя Герм его явно не интересовал, вызывая увлечением астрономией даже неприязнь, и Герму чужой взрослый в семье был не нужен) — и, видимо, считая себя уже почти членом семьи, вдруг явился к Герму домой в отсутствие матери, повёз на служебном автомобиле якобы к ней на работу, но привёз почему-то в больницу, где Герм должен был её ждать — и там его чуть не повели на ту операцию по поводу «врождённого дефекта», даже сути которого никто не объяснил. Причём и мнение самого Герма никого не интересовало, и ждать его матери они не собирались, сказав лишь, что её согласие на операцию будто бы уже имеется — и неизвестно, чем могло кончиться, если бы в момент особенного напряжения Герм, вдруг поняв, что видит окружающих его людей насквозь, на просвет, не проговорился об этом! Чему они, правда, сразу не поверили — но затем вдруг, суетливо закрывая руками то одно, то другое место своего тела, поспешили выскочить из комнаты, оставив Герма одного, а потом додумались подослать какого-то голого человека, заявившего: он якобы… «тоже видит голых людей сквозь одежду»! А Герм и видел не тело под одеждой — ауру внутренних органов! Но увы, несостоявшийся отчим Герма успел переполошить полицию, и городские власти сообщением о якобы разоблачённой им «крайне опасной по моральным соображениям» экстрасенсорной способности, потребовав — ни больше ни меньше — физической ликвидации обладающего ею подростка! И хотя это был абсурд, на что ему указали сразу (а вообще «просветное зрение» многих взрослых экстрасенсов не считалось чем-то особо безнравственным) — по городу среди мало сведущих в этих вопросах людей успели пойти такие слухи, что власти Тарнала сочли за лучшее предложить матери Герма переезд (сперва в Кильтум — а уже затем, так как новый дом оказался непригоден для устройства обсерватории, удалось найти другой, более подходящий — в Тисаюме. Тот, где и условились собраться во второй половине дня.)…

…И так же с Фиар произошло что-то странное и пугающее своей непонятностью, что заставило её семью покинуть Кepaф: она в ту ночь, уже под утро, просто вышла во двор дома посмотреть на звёзды, но какой-то чрезвычайно бдительный взрослый, которому померещилось неладное, вызвал полицейский патруль — и ей в порядке так называемой «профилактической меры в отношении подростков, совершивших малозначительные правонарушения» той же ночью и утром пришлось побывать и в вытрезвителе, и на врачебном приёме, где кого-то проверяли на беременность, и в специальном интернате для подростков-правонарушителей — так ей демонстрировали возможную судьбу в случае повторения «противоправных действий», суть которых тоже никто не пытался объяснить… Но более того: затем её почему-то привезли в школу, куда вызвали и родителей, поставив перед ними вопрос об отправке в интернат за «безнравственное поведение», и тоже — никаких её объяснений никто слушать не хотел! Лишь посредством гипноза ей удалось отвлечь внимание присутствующих, и с ничего не понимающими родителями покинуть школу, а затем несколько дней пришлось числиться безвестно отсутствующей — родители отвечали всем, что дома её нет — пока не выяснилось: с «безнравственным поведением» тоже вышла ошибка, по тем учреждениям для «профилактики» должны были возить кого-то другого! Но уже встали новые вопросы: где же она была эти несколько дней, почему учителя и полицейские не могли вспомнить, как она покинула школу — так что и её родителям сочли за лучшее предложить переезд в другой город. Случайно или не случайно — Тисаюм…

А потом на очередном полугодовом обследовании не объявился Лартаяу — и (как понял Джантар из разговора медперсонала) даже на код его домашнего аппарата связи откликалось учреждение, которому, должно быть, передали этот код. Да ещё вскоре прошёл слух: будто в автокатастрофе погиб последний потомок некогда известного в Лоруане аристократического рода Аларифаи… Хотя Лартаяу никогда не говорил, что он — из тех Аларифаи, совпадение не могло не беспокоить, да и без того чувствовалось: произошло что-то исключительное. Тогда, для его поисков, Джантар и стал развивать способность к ясновидению; и Ратона (как он потом узнал) тоже впервые попытался всерьёз применить биолокацию по картам (попадая почему-то всякий раз на Колараафу — свой родной город, центр одной из областей Уиртэклэдии, а в нём, уже по плану города — на пустое место самой окраины, ничем не отмеченное, что просто не знал, как понимать)… Лишь позже, осенью, Кинтал с группой студентов Риэлантского университета по каким-то делам побывал в Колараафе, заодно попытался выяснить, что это за окраина — и оказалось: как раз там недавно выстроен комплекс новых университетских зданий (но Кинтал не представлял, где и как искать Лартаяу, и в каком качестве он мог там находиться). И всё же неопредёленность давала надежду — тем более, в самом конце прошлого года Ратона в разговоре по междугородной связи намёками дал понять, будто мельком видел Лартаяу в Тисаюме, в сопровождении незнакомого взрослого. Но и на зимнем обследовании Лартаяу не появился — а тут ещё Минакри рассказал о взрыве в подвале по соседству с его домом в Риэланте, и что буквально накануне отъезда на обследование его допрашивали в полиции. И разъезжались все в тревоге уже и за судьбу Минакри — у которого и прежде была тайна, а теперь нависла новая угроза…

А затем из Моараланы стали приходить сообщения о религиозно-расовых беспорядках таких масштабов, что потрясли всю Лоруану — и Джантар не мог не задуматься о судьбе Итагаро и Талира. Он снова, всё более совершенствуясь в ясновидении, пытался настраиваться на них, и на Лартаяу, но результаты были неопредёленные: пусть ему удавалось всё дольше удерживать видения, это были лишь образы подвальных помещений, палаточных лагерей, санитарных поездов, и он даже не мог уверенно сказать, кого там видел, и видел ли хоть кого-то… Но наконец однажды он увидел Минакри, идущего где-то по коридору среди людей в странной длинной одежде (причём сам был в такой же), и сразу не понял, что это могло означать, возможно ли в реальности — но как был потрясён несколько дней спустя, узнав по междугородной же связи от Фиар: Минакри, согласно вдруг объявившейся воле отца (о котором, живя только с матерью, никогда не упоминал), а также ввиду подозрений (только подозрений!) в причастности к тому взрыву, отправлен на перевоспитание в… монастырь какой-то секты! Несколько дней прошли, словно в полубреду, в напряженных раздумьях, что делать — пока Фиар снова не сообщила Джантару: в Тисаюм из Моараланы эвакуируются многие сотрудники секретных армейских институтов, в числе которых наверняка будут родители Итагаро и Талира, и туда же (по другой причине) придётся переехать возвратившемуся из монастыря Минакри, с которым опять-таки вышла ошибка! (Но не много ли уже было ошибок?) Да и Лартаяу, как понял Джантар из её намёков, был где-то в Тисаюме — хотя Джантару лишь несколько раз удалось на миг увидеть его в незнакомой, трудноопределимой обстановке…