Сергей Калашников - Клан Мамонта Страница 27

— И металл на исходе, — пророкотал Саня.

— А кость мягче камня, — добавила Галочка. — Кстати, вы там такой толпой были! Не могли на обратной дороге прихватить хотя бы бивень от дохлого мамонта?

— Блин! — хлопнул себя по лбу Димка. — Прости Галчонок! Столько всего навалилось! Да и перетрусили мы. Хотя Шеф и не велел бояться, но очко-то играет.

— Кстати! — вскинулась Ленка. — У них вши. У местных то есть. Мы вполне могли подцепить. Чем их вывести, кто-нибудь знает?

— Волосы все удалить и в горячей воде вымыться. Мальчики, что там у нас с постройкой бани? — вопросила Лариска.

— Хотели сразу тёплую срубить, но каменными рубилами это долго, поэтому ставим легкую мыльню из жердей, распорядился Веник. — И сегодня у нас по плану поездка в луга на поиски растительной пищи. Корзинок наплела? — обратил он свой взор на Танюшку.

— Да, всё сделала.

— Тогда группа ботаников собирается у лодки. Убытие по готовности.

Глава 15

Опять новости

Девчат в луга забросил только пятерых — остальных мобилизовала Любаша на плетение циновок. Трёх пацанов отрядил их охранять — трава-то уже вымахала по пояс, так что скроет любого хищника. Потом вместе с Саней резал камыш — полную лодку пригнали и перетаскали.

Вячик и Ленка в этот день на охоту не пошли — удили рыбу прямо с мостков, что сделали под кручей для причаливания лодки. Здесь, под обрывистым берегом, брала та самая похожая на судаков рыба, в которой мало костей. Её, если сварить в кривобоких Галочкиных горшках, уплетают так, что только за ушами пищит.

Клевало сегодня отменно, а ребята увлеклись — столько надёргали, что даже всем кланом за один раз не съесть. Словно почуяв это, под вечер припёрся Лёшка со всем своим племенем.

— Ты чо! У тебя же все стены развалятся, — предрёк он, разглядывая вертикально стоящие жерди. — У нас забор так же строился, так весь в раскачку пошёл.

— Не развалятся, — буркнула Галочка. — Потому что по верху привязаны к балкам, что лежат в развилках деревьев, — она как раз формовала будущий котёл по ленточной технологии и была настроена ну очень деловито. — Ты тут критику наводить будешь, или просто тихо посидишь до ужина, чтобы поесть и свалить?

— Я бы пожил тут несколько дней, пока у меня дома дикари безобразничают. Пустите квартирантов?

— Не вопрос. Живите, — пожал плечами Веник. — А разве они вернулись? Ведь ушли же с утра пораньше.

— Другие пришли. Целое племя. С детьми. Сразу всё заполонили, и давай устраиваться, будто навсегда.

— Во как! А ну-ка Ленка, грузи рыбу на щиты, что привязаны к коромыслу. Будем делать визит вежливости. Саня, собирайся. Третьим будешь.

— Ой, а можно мне с вами, — чуть не подпрыгнула Галочка. — Дима, неси этого уродца на просушку, — показала она на законченное изделие. И смотри, бережно с ним, не помни своими лапищами.

— Если хочешь, отчего же не пойти, — кивнул вожак. — Но потом мы тебя острижём так же коротко, как Ленку — показал он на главную охотницу племени, надевающую поверх почти под корень волос обкромсанной головы берестяную шапочку-пирожок.

— Думаю, эта мода у нас просто по жизни приживётся, — словно сама себе пробормотала Любаша. — Зубья из расчёсок выламываются — не ёжиком же расчёсываться.

— Такую косу срезать? — запричитала Ирка. — С ума сошла?

— Да кому эта коса теперь нужна? — скривился Лёшка. — Ленка вон, всегда ходила стриженая под мальчишку. Очень миленько, между прочим.

— Это потому, что ремешок от маски резиновый. Иной раз так в волосы вцепляется, что невольно вскрикнешь.

— Какой такой маски, — не понял Пашка.

— Нырятельной. Из старой жизни, — объяснила Галка, заканчивая надевать пошитые из шерстистой шкуры мокасины. Дома, на стоянке, все давно ходили исключительно босиком. Да и туфли у большинства девочек окончательно дали дуба — они, в отличие от мальчишек, не могли вышивать по школе в спортивной обуви, потому что правила требовали ношения юбок, с которыми кроссовки или кеды ну никак не сочетались.

— Так что, ботан, двигаем, или так и будем тут разговоры разговаривать?

— Ботан. Точно, ботан, — обрадовался Лёшка, — показывая на Веника. — И как я раньше не додумался тебе эту кликуху привесить.

— Бо Тан на языке дикарей означает «крутой вождь» — объяснила Светка. — Вчера у тебя на глазах Веник изучал их речь под руководством этого вонючего Аона, а ты ничего не видел и ничего не слышал. Тупица. Возьмите и меня в рабство, — оглядела она ребят.

— Отчего же не взять, — Саня плотоядным взглядом ощупал рюкзачок, стоящий у ног девочки.

— Хрен тебе с маслом, а не достояние моего племени, — взвился Лёшка.

— Не тронь. Опять ему руку выдернешь, — остановил Саню Веник.

— Ладно, не буду, — пророкотал кузнец. — Мы с Димоном его с обрыва в речку кинем, чтобы охолонул малёхо.

— Паша! Денис! А ну-ка, пропишите им… начал вождь «древнего племени», но… несколько копий уже оказались наставлены на остальных пришедших парней. Хоть и в девчачьих руках, но острые.

— Отставить! — рявкнул Веник. — Лёху не макать — напрасный труд. Такое просто не лечится. И тыкать ничем друг в друга не вздумайте, у меня даже йода нет. — Саня, Лена, Галя — пошли, — скомандовал он, поднимая коромысло с привязанными к нему на длинных верёвках круглыми щитами, где высились горки рыбы.

— Ишь, раскомандовался! — рокотнул Саня, отбирая поклажу. — Чем грузы таскать, лучше бы под ноги смотрел. Вдруг гвоздь найдёшь. А лучше костыль железнодорожный. Или болт с левой резьбой, — заключил он самокритично.

— Мам Онт, — представился Веник шестерым дядькам, сидящим вокруг отдельного костра. — Ле На, — показал он на подругу и пояснил: — Бо Тын Шён Тун.

— Это чего? — забеспокоилась Галка.

— Чтобы не лезли со всякими предложениями потеснее пообщаться, — объяснила Ленка.

Сами же мужики только заржали и замахали руками в сторону другого костра, около которого хлопотали женщины.

— Вроде как не принимают нас всерьёз, — рассудил Саня, передавая рыбу приветливо улыбающейся Бо Тун — так её представили. То есть — крутая тёлка племени. Эта дама неопределённого возраста с густой шевелюрой ни капельки не седых тёмно-русых волос средней длины сунула в руки ребятам по куску не слишком хорошо прожаренного мяса и послала собирать дрова.

Голый младенец-ползунок прямо на земле тянул к себе шишку. Из строения типа «куча мусора» выбрасывали старые подстилки, вместо которых вносили еловые лапы. Ещё одна женщина скоблила шкуру костяным скребком. До гостей никому не было никакого дела. Хотя, вот и настоящие дети появились, приволокли хворост. Лет по десять-одиннадцать — две девочки и мальчик. С одной из девчат Галочка и задружила, усевшись рядышком в таком месте, где взрослым не видно. Выспрашивала слова дикарского языка и записывала на листе бересты, старательно выдавливая буквы костяной лопаткой.

Остальные послушно трудились на ниве укрепления дружбы между народами — в путевой корзинке, что Ленка носит за спиной на мохнатых лямках-ремнях, нашлись строевые концы — жёсткие лыковые верёвки. Ими и вязали вязанки, которые таскали одну за другой в устраивающийся на ночлег лагерь.

Дипломатическая миссия трещала по всем швам.

Впрочем, ещё одну попытку наладить диалог, Веник предпринял. Подошёл к мужчинам, которые, что называется: Кто кивер чистил, весь избитый, кто штык точил, ворча сердито — занимались техническим обслуживанием своего снаряжения. Тут, рядом с ногой одного из охотников, он заприметил камень, похожий на кремень. Продолговатый, приличного размера — даже топорик выйдет из такого. Небольшой, конечно, но и не для дюймовочек.

— Показал на него пальцем, сказал «Гид», и протянул, как бы предлагая на обмен, лучший из туесков. Не самый большой, но с плотной крышкой-пробкой. В нём всё та же Ленка берёт с собой воду в свои охотничьи вылазки.

Дикарь покачал сосуд возле уха, вытащил затычку и отпил глоток. Скривился, выплюнул и запустил посудиной в Бо Тун. Вода из «снаряда» выплеснулась, а сам он угодил женщине точнёхонько в задницу, что вызвало веселье у остальных мужиков.

Сама же хозяйка лагеря уже целила туесок в костёр, но почуяла, что он лёгкий и замерла, разглядывая. Потом обменялась нескольким словами с тем самым обидчиком, и в неё полетела пробка.

Не поняв, что тут к чему, Веник снова показал на тот же камень и сказал «Гид». Дядька кивнул. И не стал возражать, когда мальчик положил его к себе в сумку — берестяной коробок на лямке через плечо.

На ужин ребята не остались — хоть и поздно нынче темнеет, но дальше задерживаться уже было ни к чему. По светлому времени идти через лес всяко лучше, чем в темноте.

— Зря сходили, — ворчал Саня. — И рыбу нашу они сварить не смогут — нет у них горшков. А жареная, хоть бы и на камнях, она не так хороша. Если не сожгут.