Жерар Клейн - Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина. Страница 27

Она попыталась укрыться от погони, но безуспешно, и выскочила в атмосферу на вершине лавового выброса. Гипроны Верана предвидели такой вариант и действовали согласно с принятым планом, совершенно чуждым существам их вида. Они выскочили со всех сторон одновременно, вокруг отрезка времени, который контролировала Бестия, зажали ее и обездвижили, как тысячи лет назад на Земле делали это дрессированные слоны. Бестия оказалась в энергетической клетке, еще более мощной, чем клетка на борту <<Архимеда”. Сначала она расплакалась, потом, видя тщетность своих протестов, позволила забрать себя и вскоре заснула, воскрешая в снах призрачные образы уничтоженной планеты.

30

Это было время тренировок с оружием. Корсон наслаждался спокойствием жизни, организованной до мельчайших деталей. По приказу Верана утром и вечером он учился ездить на гипроне. Обучавшие его солдаты, которым, несомненно, поручили и его охрану, не удивлялись, видя у него на шее обруч безопасности, или же просто воздерживались от намеков. Наверняка, они пришли к выводу, что Корсон — из личной охраны Верана. Тот, в свою очередь, составлял планы в обществе Нгала Р’нда и урианской аристократии. Он явно завоевал их доверие, и уриане день за днем передавали ему экземпляры своего лучшего оружия и знакомили с принципами его действия. Исключительная дисциплина маленькой армии Верана явно произвела на них впечатление. А может, их неизлечимое чувство превосходства не позволяло им вообразить, что человек — их слуга — способен был нарушить договор и угрожать им. Иногда они, с точки зрения Корсона, проявляли невероятную наивность. Мнимое уважение Верана доставляло им удовольствие. Полковник приказал, чтобы все его люди уступали дорогу любому встреченному урианину, независимо от его положения в обществе. Приказ выполнялся, и это было для уриан лучшим доказательством того, что люди эти знают свое место и умеют себя вести. По мнению Верана, дела шли успешно.

Ситуация эта казалась Корсону не такой уж простой. На его глазах возникала великолепная военная машина. Для Бестии, запертой в несокрушимую клетку, не имевшую слабых мест, завершался репродуктивный период. Было решено позволить малюткам сожрать ее, ибо в таком возрасте она не поддавалась дрессировке. Корсону казалось, что объединенные силы Верана и уриан стремятся к результату, диаметрально противоположному запланированному. Теперь он уже не мог вырваться. Он чувствовал, что эту — одну из самых страшных в истории — военную авантюру он мог бы с тем же успехом наблюдать со стороны. Будущее не давало ему никакого знака.

Однажды ночью ему удалось отрешиться от мрачных мыслей.

Он разглядывал деревья и небо Урии, удивляясь, что активность лагеря не была еще замечена и что никто из Диото или другого города не задался вопросом, что здесь происходит.

— Прекрасный вечер, — сказал подошедший Веран.

В зубах он держал короткую сигару, хотя курил он довольно редко.

Он выпустил клуб дыма, потом сказал:

— Нгал Р’нда пригласил меня на ближайшее представление Яйца, — сказал он, выпустив клуб дыма. — Это случай, которого я жду. Пора уже избавиться от него.

Он снова затянулся сигарой. Корсон не решился ответить.

— Похоже, он с каждым днем доверяет мне все меньше. Он требует назначить точную дату начала военных действий. Этот старый стервятник думает только о войнах и крови. Я не люблю войну. Она требует огромных материальных затрат и губит хороших солдат. Я сражаюсь только тогда, когда нет другого выхода, и уверен, что когда Нгал Р’нда исчезнет, я договорюсь с властями этой планеты. Забавно, но мне кажется, что их просто нет. Может, ты, Корсон, знаешь что-нибудь об этом?

Молчание.

— Я так и думал, что ты ничего не знаешь, — резко сказал Веран. — Так вот, я выслал разведку в разные города этой планеты. Они не встретили никаких трудностей, но и узнали немного. Это обычное неудобство децентрализованных общественных систем. Мне кажется, что эта планета, если не принимать во внимание ограниченной власти Нгала Р’нда, не имеет официального правительства.

— Вам же лучше, — сказал Корсон.

Веран угрюмо взглянул на него.

— Это хуже всего. Как ты себе представляешь переговоры с правительством, которого нет?

Он задумчиво посмотрел на сигарету.

— Но я сказал “кажется”, — продолжал он. — Один из моих разведчиков, похитрее прочих, все же принес мне интересные новости. У этой планеты вроде бы есть некая политическая организация, но совершенно оригинального типа. Совет этой организации якобы правит на протяжении многих веков и находится в другом веке. Говоря точнее, в трехстах годах от нас. Это самая сумасшедшая история, которую я когда-либо слышал. Править умершими и еще не родившимися!

— Они явно не согласны с вашей концепцией правительства, — тихо сказал Корсон.

— Демократы, да? Может, даже анархисты! Я знаю эту песенку. Сократить администрацию людей и систем до минимума. Это никогда не длится долго. Вся система рушится при первом вторжении.

— Здесь уже много веков не было никаких войн, — сказал Корсон.

— Что же, пусть вспомнят, что это такое. И еще одно. Я не говорил тебе, Корсон, о другом интересном факте. Один из членов этого совета — человек.

— Это вовсе не удивительно, — осмелился заметить Корсон.

— Он очень похож на тебя. Думаю, это удивительное совпадение. Может, это кто-то из твоих родственников?

— У меня нет таких высокопоставленных родственников, — ответил Корсон.

— Мой разведчик сам не видел этого человека. Ему не удалось наложить руку ни на один из представляющих его документов. Но он очень решителен. Этот разведчик — специалист по физиогномике. Один шанс на миллион, что он ошибается. Кроме того, он хороший рисовальщик, он нарисовал по памяти твой портрет и показывал его своим информаторам. Все, кто видел этого человека, Корсон, опознали тебя. Что ты об этом думаешь?

— Ничего, — честно ответил Корсон.

Веран внимательно посмотрел на него.

— Может быть, ты и не врешь. Нужно бы проверить тебя на детекторе лжи, но тогда ты, в лучшем случае, станешь идиотом. А идиот не сможет отправить сообщение. К несчастью, ты мне еще нужен. Когда я обо всем узнал, то попробовал сложить два и два, но безрезультатно. Сначала я думал, что ты какая-то машина, андроид, но тебя исследовали всеми возможными способами, и эту возможность пришлось отбросить. Я знаю о тебе все. за исключением того, что творится в твоем мозгу. Ты не машина, и родился ты не в пробирке. У тебя способ мышления, отвага и слабости обычного человека. В чем-то старомодного, будто ты вышел из прошлого. Если ты выполняешь какое-то задание, то выполняешь его совершенно один, оставляя для себя некие гарантии. Например, это чертово сообщение. Почему ты не играешь со мной в открытую, Корсон?

— У меня нет нужных карт.

— Возможно. Но ты сам — туз в чьей-то игре. А ведешь себя так, будто ничего об этом не знаешь.

Веран бросил сигарный окурок на землю и раздавил каблуком.

— Подведем итог, — сказал он. — Эти люди умеют путешествовать во времени. Они скрывают это, но это факт. Без этого правительство, живущее через триста лет, не смогло бы руководить современностью. Они уже знают, что я сделаю, знают, что произойдет, за исключением временной пертурбации. И они еще ничего не предприняли ни против меня, ни против Нгала Р’нда. Это значит, что для них ситуация еще не созрела. Они чего-то ждут, вот только чего?

Он глубоко вздохнул.

— А может, они уже начали действовать. Может, ты член их Совета, выполняющий особое задание.

— Никогда не слышал таких глупостей, — сказал Корсон. Веран отступил на шаг и вынул из кобуры оружие.

— Я могу убить тебя, Корсон. Может, и для меня это будет самоубийством, но ты умрешь первым. Ты никогда не вышлешь этого сообщения, а я никогда не доберусь до этой планеты, и значит, не получу возможности пленить и убить тебя, но временная пертурбация будет такова, что и тебе крепко достанется. Ты станешь другим. А что важно для человека? Его фамилия, внешний вид, его хромосомы? А может, воспоминания, опыт, собственная судьба, личность?

Они обменялись взглядами, потом Веран спрятал оружие.

— Я надеялся тебя напугать. Признаться, не удалось. Трудно испугать человека, который был на Эргистале.

Он улыбнулся.

— В принципе, я верю тебе, Корсон. Вероятно, ты тот самый человек, который будет заседать в Совете Урии через триста лет, хотя пока и не знаешь об этом. Ты еще не тот человек. В этот момент ты только его лучшая карта. Он сам не мог прибыть, поскольку уже знает, что произошло. Это значило бы нарушить закон нерегрессивной информации. Он никому не может верить и потому решил отправить самого себя, пользуясь более ранним периодом своего существования. Поздравляю! Перед тобой светлое будущее, если, конечно, ты доживешь до того времени.