Александра Ковалевская - Война Моря и Суши (litres) Страница 3

– Известное дело, но, знаешь, я до сих пор не задумывался, что миракль – практически все здешние виды.

– Ну-ну, ты думал, миракль лишь тот, что в центре, – «Необъятный купол»? Или на вашем факультете не вдавались в вопросы архитектуры? Никто не представляет, насколько много здесь «видимостей». Привыкли. Со времён Первого Погружения застройка сильно уплотнилась. Благо что строят у нас как следует, есть на что посмотреть. Оглянись.

«Да!» – мысленно согласился Арт.

Запрокинув головы, они любовались просторным холлом, в который вошли.

Вверху летали электронные ласточки; вода – настоящая, от неё тянуло влагой – низвергалась маленькими водопадами в нишах стен; подсвеченные замысловатые витражи золотились и сияли, придавая невесомость и изящество купольному своду, раздвигая стены и делая интерьер просторным.

Марк выбрал столик рядом с небольшим вольером для животных.

Сделав заказ, запустил драгоценное приобретение – полосатого нанокити в рощицу деревьев бонсай, растущих из жёлтого песка.

В вольере уже резвились другие котята.

Взгляды посетителей, сидящих за столиками, были обращены на зелёную кучерявую рощу, вернее, на то, как её использовали для своих забав маленькие баловни. Таких вольеров в зале под купольным сводом Валевский насчитал шесть. Место облюбовали хозяева дорогих кити и страстные любители животных, наблюдавшие за игривыми зверушками.

– Я не успел дать ему имя! – запоздало всполошился Марк, увидев, как кити, принюхавшись, смело бросился навстречу белоснежному созданию, весело выпрыгнувшему из-за ближайшего дерева. И вдвоём – боком, боком, не спуская друг с друга озорных круглых глаз, – котята умчались в заросли.

– Я не приручил моего малыша, а его сманила местная красотка! Как я позову его? – Тревога инсуба была такая неподдельная, что Арт от души расхохотался:

– Почему ты решил, что белый ушан – девочка? Может, парень рванул завоёвывать новую территорию?

– Мой кот должен быть весь в меня! – картинно ответил этот пижон, не преминув использовать благоприятный момент: девушек за соседними столиками расположил смех аналитика, им надоело шутливо комментировать игры в вольере, и теперь их взоры были обращены на приятелей. Инсубовы линзы с дифракционным обводом рассыпали стрелы, метя в чувствительное женское сердце.

Между столиками ходили музыканты.

Принесли вино.

Приятели наполнили поющие бокалы. Кивнули друг другу, свели цветные полоски на хрустальных боках бокалов – бокалы отозвались, наиграв мелодию. В компании слева мелодии уже не звучали: там собеседники натренькались так, что были не в состоянии соединить метки.

Арт про себя решил, что будет возвращаться в этот зал ещё не раз.

Марк нахваливал вино, самоуверенно заявив, что напитку сто лет. Валевский не собирался снимать водоросли со своих ушей и возразил:

– Сто лет назад вино доставляли с поверхности, мистер инженер. Если и сохранились с тех пор бутылочка-другая, их не будут подавать здесь. Хотя во всём остальном местечко супер! – и с удовольствием откинулся в кресле.

– Нравится? – осклабился Эйджи и подмигнул кому-то за спиной Арта.

Инсуб напрасно переживал за своего питомца.

Вскоре белого котёнка и двоих других забрали хозяева, и безымянный полосатик, сразу заскучав, зевнул, лапой потёр мордочку. Марк протянул к нему руки, рыжий охотно выскочил из вольера и пропутешествовал на ладони хозяина в свою корзинку.

Дорогое приобретение Эйджи утомилось и теперь спало, свернувшись классическим клубочком и притягивая умильные взгляды посетителей кафе. Некоторые женщины просто не в силах были отвести взор от полосатого котёнка, во сне прикрывшего лапкой розовый нос. Марк, ревниво реагируя на эту вакханалию взглядов, не выдержал, прикрыл корзинку салфеткой со стола. Арт снисходительно улыбался, наблюдая за новым приятелем и его котёнком.

Нанокити – миниатюрные коты, весёлые, дружелюбные и доверчивые, – появились совсем недавно. Прозвище было дано в шутку, но прикрепилось намертво, несмотря на то что поначалу раздражало апологетов нанотехнологий, с одной стороны, и генетиков – с другой. Их попытки растолковать общественности, что нанотехнологии ни при чём, имеет место просто удачная селекция, ни к чему не привели, людям нравилось говорить «нанокити». Арт мечтал о своём котёнке и был уверен, что престижный кити станет его первой большой покупкой. Против предсказуемого и безобидного зверька не возражали ни владельцы арендуемого жилья, ни даже работодатели, разрешавшие приносить кити в офисы в специальных клетках на весь рабочий день. Ажиотаж вокруг дорогих зверюшек подогревался страстной любовью населения рифов ко всему живому. Подводники только десять лет назад смогли позволить себе заводить мелких животных и птиц. Это диктовалось необходимостью контролировать состав воздуха внутри Подводных Колоний, и большинство технических проблем было преодолено сравнительно недавно. Раньше родители вынуждены были возить своих отпрысков в риф Союз, где животных со всех уголков Суши содержали в искусственных условиях, но кое-кто любил помусолить тему, что звери там ненастоящие. И не все граждане Моря могли позволить себе семейный вояж в зоопарки на поверхности.

Валевский охотно согласился время от времени заботиться о кити – Марку иногда приходилось отлучаться из дому. Сообщая это, Эйджи многозначительно закрыл глаза и тряхнул головой влево. Действительно, что тут объяснять?

Котёнок получил своё имя раньше, чем была прикончена вторая бутылка в его честь:

– За Полосата Счастливого!

Бокалы сдвинулись, дымчатые метки на их боках встретились, бравурный звон марша хрустально зазвучал над столом.

«Время от времени» наступило быстро: этой же ночью Арт забрал кити к себе.

Белолицая девушка с яркими губами, восхищавшаяся крошкой Полосатом, забрасывала взгляды на Марка до тех пор, пока не стало очевидно: любовь к животному у девчонки идёт рука об руку с нешуточным интересом к его хозяину.

Эйджи всучил приятелю корзинку, повинно приложился лбом к плечу Валевского и, шут балаганный, не сказав ни слова, развернулся, повёл новую знакомую к выходу из зала.

Арт проводил инсуба взглядом, расслабленно созерцая его зачёсанные назад кудри и нетвёрдую походку. Приятель тем временем интимно нашёптывал тайное новой подружке с длинной белой шеей. Арт одобрил выбор Марка: девушка примерная. Затем аналитик попытался вспомнить весь путь в «Тридесятое царство» с учётом того, что назад разумнее бы отправиться в центральном лифте, это быстрее, но до лифта ещё нужно добраться… Подумав, решил, что лучше упростить себе задачу, вызвать такси, и пусть его и котёнка доставят к двери дома.

Солнце Союза восходило и заходило, почти как настоящее; кроме того, в столичном рифе существовала смена сезонов. Второго сентября Артемий, возвращаясь домой из Главного Управления, пожалел, что на нём длинная хакама, полагавшаяся чиновнику его ранга, а не лёгкие светлые бриджи. Форменный пиджак пришлось расстегнуть; пижонский, высоко накрученный шейный платок, купленный по наущению неугомонного инсуба, сейчас был лишним. «Три-эс» (Служба солнечного света) злоупотребляла своими полномочиями, придумывая для рифа погоду, непредсказуемую, как в Надмирье в легендарные времена прапредков.

Девушки несли пальто на сгибе локтя. Дети просили фруктовый лёд. Вьющиеся по стенам цветочные лианы оживали на глазах и, обильно подпитанные заработавшей в полную силу гидропоникой, начали источать сильный запах готовых раскрыться почек. В вышине электронные птицы чирикали и свистели над террасами верхнего яруса.

Валевский представил, что, должно быть, точно так на Сушу властно приходит весна. Чувство сопричастности к чему-то большему, гораздо большему, чем родной мир подводных мегаполисов, заставило вздохнуть полной грудью.

Он полюбил этот риф: сразу, безотчётно и всем сердцем.

Игра теней от света солнца не раздражала; он прощал Союзу ночную темноту, так нелюбимую подводниками, привыкшими к постоянному освещению, приглушенному по ночам, но не меркнущему. Здесь же темнота, как и на поверхности, наступала после потускнения местного солнца, закатывавшегося в щели между силуэтами фасадов, образующих пусть ложную, но бесконечную панораму мегаполиса, и город включал витрины и зажигал фонари вдоль транспортных лент, несущих людей и грузы. Искусственные звёзды, горящие, пожалуй, ярче, чем настоящие в небе над Сушей, двигались по орбитам, но раз в году сходили с мест и показывали для детей величественную праздничную мистерию.

Весна приходила только в столицу Подводных Колоний. Другие рифы лишены счастья наблюдать смену сезонов.

Впрочем, сестра Арта всегда была противоположного мнения.