Джеймс Блиш - Ни железная решетка... Страница 3

Согнутый кусок хлеба беззвучно исчез.

— Вы на самом деле собираетесь стать колонистом? — спросил кто-то Хаммерсмита.

— Если соберусь, то надолго, — ответил исследователь. — Я беру туда свою невесту… — При этих словах две двадцатилетние женщины заметно изменились в лице. — …чтобы создать семью, и надеюсь поспешить с проверкой крейсера. Я предполагаю, что у нашего корабля могут быть некоторые навигационные сложности, и оседлаю своего любимого конька — сейчас же займусь их устранением.

У Арпи глаза на лоб вылезли. Он был почти уверен, что не существовало такой дисциплины, как микроастрономия, и абсолютно уверен, что любое выравнивание крейсера (Хаммерсмит даже не знал этого термина), необходимое кораблю, будет выполнено только Гордоном Арпи, или же через его труп.

— Этот человек… — неумолимо продолжала Селия Госпарди. — Я выдержу, даже если мне придется гоняться за ним по всей Галактике. Я покажу ему, как убегать от меня, предварительно не оформив развод.

Ее вилка выхватила порцию салата и окунула ее в комок русской приправы, которую специальный автомат по ее желанию выстрелил в воздух.

— Куда он думал попасть — в Иностранный Легион? — спросила она, не обращаясь ни к кому в особенности. — Он? Да он не мог найти выход из супермаркета без карты!

Арпи глотал воздух как рыба, вытащенная на берег. Девушка, окутанная облаком мускусной парфюмерии, с которой тщетно боролись корабельные вентиляторы, приветливо ему улыбалась. Никогда он не чувствовал себя менее похожим на капитана огромного корабля. В следующую секунду он смутился и почти покраснел.

— Сэр… — это был Острейчер, склонившийся над его ухом. Арпи с благодарностью вырвался из сетей очарования.

— Да, мистер Острейчер?

— Мы готовы начать задраивать люки; СЛА-1 попросил нас освободить зону заранее из-за предполагаемого интенсивного движения. Если вы можете оставить своих собеседников, нам следует быть на мостике.

— Прекрасно. Леди и джентльмены, прошу извинить, но у меня есть дела. Надеюсь, вы продолжите обед без меня и хорошо проведете время.

— Что-то случилось? — спросила Селия Госпарди, глядя ему прямо в глаза. Сердце его взволнованно забилось.

— Все в порядке, — спокойно сказал Острейчер за его спиной. — У офицера всегда много работы. Готовы, капитан?

Арпи оттолкнулся от кресла, едва не сбив стюарда, проплывавшего поблизости. Затем офицер взял его под локоть как раз вовремя, чтобы помочь не врезаться головой в переборку.

— У нас есть два часа на то, чтобы пассажиры поели и легли спать, — сообщил Острейчер в кабине управления. — Затем мы начнем создавать поле. Вы уверены, что не нужны никакие приготовления к перегрузкам?

Теперь Арпи пришел в себя; когда дело касалось технических вопросов, он был в своей стихии.

— Нет, совсем не нужны. Пока поле создается, оно не ощущается. Оно должно достигнуть определённого порога, прежде чем возымеет действие. Когда поле пересекает эту точку на прямой, оно вступает в силу целиком, одновременно. Никто не должен ничего почувствовать.

— Хорошо. Тогда можно поваляться на койке пару часов. Я предлагаю, сэр, чтобы мистер Стаффер нес первую вахту; я возьму вторую; это позволит вам быть на палубе, когда двигатель заведется, если, конечно, это может быть отложено на столько времени. Мы уже находимся на слабой обратной кривой с СЛА-1.

— Это можно отложить на столько, на сколько нам надо. Поле не пересечет порога, пока мы не замкнем этот ключ.

— Понятно, — произнес Острейчер. — Очень хорошо, сэр. Тогда давайте нести обычные вахты и отправимся в путь в установленное время, когда будем в апогее спутниковой станции. Лучше всего будет следить за нормальным режимом работы, до тех пор пока путешествие неизбежно не станет ненормальным.

Без сомнения, это было мудрое решение. Арпи не оставалось ничего, кроме как согласиться, хотя он сильно сомневался, что сможет сейчас заснуть. Мостик опустел, остались только Стаффер и человек из команды Нернста, и корабль затих. Утром, когда пассажиры еще спали, Арпи замкнул ключ.

«Улетающий-2» беззвучно исчез.

2

Мама Мама Мама Мама Мама Мама.

Мне снится, что я вижу его Джонни я люблю тебя он спускается вниз по лестнице в яму и я не могу последовать и он уже ушел и время для следующего акта.

Космический корабль Я лечу на нем и Бобби видит меня и всех людей.

Какая-то авария но тогда почему не сработала сигнализация Надо позвонить Стафферу.

Папа? Папа? Пока-пока-увидимся? Папа.

Где бутылка Я знал мне не следовало втягиваться в эту игру.

Ветер постоянно ветер.

Падаю падаю почему я не могу остановиться умру ли я если остановлюсь.

Два точка восемь три четыре Два точка восемь три четыре Я продолжаю думать два точка восемь три четыре это то что показывает счетчик два точка восемь три четыре.

Кто-то остановил этот ветер Я говорю вам он разговаривает Я говорю вам я слышу его Слова в ветре Джонни не ходи Я еду на слоне и он пытается спуститься вниз по лестнице за тобой и она сейчас сломается.

Нет сигналов тревоги Все хорошо Но не могу думать Не могу мама лестница космический корабль думать для пока-пока-увидимся два ветреный папа бутылка секунды прямой Что с бутылкой проблемой игрой, так или иначе Где эти два точка восемь три четыре для физика какое у него пока-пока-имя папа Джонни Арпи

Умру ли я если остановлюсь

Я люблю тебя

Ветер

Два точка

Мама

СТОП.

СТОП. СТОП. Арпи. Арпи. Где вы? Остальные, прекратите думать. СТОП. Мы читаем мысли друг друга. Все, постарайтесь перестать, пока мы не спятили. Капитан Арпи, вы меня слышите? Придите на мостик. Арпи, вы меня слышите?

Я слышу вас. Я иду. Боже мой.

Вы там у счетчика напряжения поля.

Два точка восемь три четыре.

Да, вы. Сконцентрируйтесь, постарайтесь не обращать внимание ни на что другое.

Да, сэр. 2834. 2834. 2834.

Люди с детьми, постарайтесь успокоить их, уложите их спать снова. Мистер Хаммерсмит!

Ветер… Да?

Проснитесь. Нам нужна ваша помощь. Это Острейчер. Приготовьтесь к дублирующим действиям.

Но… Хорошо, мистер Острейчер. Иду.

Как только ситуация оказалась под контролем первого офицера, яростный шторм эмоций и снов постепенно утих. Остался лишь приглушенный фон: море страха и бегающие по его поверхности белые барашки истерии. Арпи нашел в себе силы думать собственными мыслями. Без сомнений, все, кто был на борту «Улетающего-2», неожиданно стали телепатами.

Но в чём могла быть причина? Поле? Нет. Не было никаких теоретических предпосылок, более того, поле действовало уже около часа с одинаковой интенсивностью и не производило такого ада.

— Вот мои наблюдения, — сказал Острейчер, когда Арпи вошел на мостик. — Обратите внимание: сейчас мы можем видеть, что происходит вне корабля, и внешние сенсорные приборы работают снова. Этого не было несколько минут назад; мы ослепли, как только порог был пересечен.

— И что дальше? — спросил Арпи. Оказалось, что говорить вслух помогало отвлечься от потока чужих мыслей. — Это должно быть характерно для пространства, в котором мы находимся, где бы оно ни было. Есть ли у нас ключи к разгадке?

— Снаружи солнце, — ответил Стаффер. — И у него есть планеты. Через минуту у вас будет его изображение. Но одно я могу сказать уже сейчас: это не Альфа Центавра. Слишком тусклая.

Почему-то Арпи и не ожидал этого. Альфа Центавра была расположена в обыкновенном космосе, а с ними явно случилось что-то необыкновенное. Он улавливал изображения, по мере того как они появлялись в мозгу Стаффера: диаметр звезды — около тысячи миль (могло ли это быть верным? Да, это соответствовало истине. Невероятно). Число планет — шесть. Диаметр самой далекой от центра планеты — около тысячи миль; расстояние от звезды — около 50 млн. миль.

— Что это за спиралевидная система? — запротестовал Стаффер. — Шесть планет внутри шести астрономических объединений, и наиболее удаленная такая же большая, как ее солнце? Это динамически невозможно.

Конечно, это было невозможно, и все-таки до противного знакомо. Постепенно правда начала доходить до Арпи существовала только одна система, в которой диаметр и солнца, и планеты составляли соответственно 1/50000 расстояния до наиболее удаленной орбиты. Он временно отбросил эту мысль, отчасти чтобы увидеть, можно ли было скрыть что-то от остальных при данных обстоятельствах.

— Проверьте орбитальные расстояния, мистер Стаффер. Должно быть только две цифры.

— Две, сэр? Для шести планет?

— Да. Вы обнаружите два тела, занимающие одинаковое расстояние, и другие четыре на расстоянии 50 млн. миль.

— Великий Боже, — произнес Острейчер. — Только не говорите мне, что мы оказались внутри атома, сэр!