Андрей Мелехов - Analyste Страница 30

Глава 3

Возле Управления полиции Луанды вот уже лет пятнадцать стоял гигантский бульдозер, по славянскому названию которого — Stalowa Wola — можно было легко предположить его происхождение. Согласно легендам, передаваемым из поколения в поколение, бульдозер, который все местные европейцы называли не иначе, как «памятник ангольскому социализму», заглох где-то в 87-м из-за поломки копеечной запчасти. С тех пор, как здесь водилось, его не беспокоили. Сняв со стального монстра все, что могло пригодиться в хозяйстве, местные жители оставили его на произвол судьбы и стихии. Но бульдозер был сделан на совесть, и даже сейчас на нем сохранились следы первоначальной ядовито-желтой краски.

Наиболее ехидные приезжие неоднократно рекомендовали местным плюнуть на недостроенный амбициозный мавзолей для набальзамированного тела местного Ленина — Агоштиньо Нето — и захоронить вождя ангольского пролетариата (если к таковому можно было отнести кучу чиновников, несколько десятков автомехаников и импортированных мусорщиков-филиппинцев) в металлических недрах бульдозера. Ангольцы со свойственным им мягким необидчивым юмором отшучивались: а что, если оба — мумия-водитель и стальной гроб с гусеницами шириной в полметра — оживут? Ведь первыми будут давить вас — империалистов!

В общем, вместо набальзамированного революционера в стальных недрах несуразной машины поселилась кошачья колония. Надо сказать, что кот в Африке — это не ваш жирный кастрированный европейский котик, перебирающий харчами и писающий в унитаз. Ангольский котяра — это худое, чудом выживающее хищное животное без всяких комплексов, способное сожрать и крысу, и змею, и гнилое яблоко, если последнее еще не подобрал голодный африканский шкет. Пожалуй, единственное, что даже ангольский кот съесть не в состоянии, — это свежевыловленная акула, чье жесткое мясо пахнет аммиаком, как бабушкин скипидар. И, милые мои, если вам дорог ваш человеческий облик, избавь вас Господь лезть к подобному котику с ласками!

За всю жизнь равнодушного к котам Детектива его контакт с этими Божьими тварями ограничивался эпизодическим пинком в худую задницу, когда очередной дохляк не успевал освободить дорогу, или, в нескольких случаях, безуспешной погоней за особенно отчаянным экземпляром, которому удалось стибрить с письменного стола бутерброд с армейской тушенкой. За жизнью бульдозерной колонии Детектив следил скорее по привычке, поскольку все равно ежедневно проходил мимо стального чудища по пути на службу. По его наблюдениям, в пестрой компании, напоминавшей передовое подразделение сицилийской, мафии, посланное по ошибке вместо благополучной Америки в нищую Африку, преобладали самки. Начальником организованной кошачьей группировки — «капо» — был рыжий коренастый урод с широченной исцарапанной мордой, рваными ушами и зелеными глазищами, как у Малюты Скуратова — патологического убийцы из окружения Ивана Грозного.

Лишь однажды, в свой профессиональный праздник, дабы насмешить уже хорошо принявших сослуживцев, к тому моменту не очень трезвый Детектив вдруг решил показать фокус. Он взял завалявшийся в ящике письменного стола пузырек с настойкой корня валерьяны и пригласил толпу полицейских разделить с ним интересное зрелище. Подойдя к бульдозеру, он намочил кусочек ваты в жидкости с характерным резким запахом и, привязав ватку за ниточку, начал помахивать ею и издавать звук, на который коты всего мира — видимо, на основании какой-то тайной кошачьей конвенции! — имеют обыкновение отзываться.

Сидящий на остове рубки управления металлического динозавра часовой — пегий кот черно-рыжего цвета — издал предупреждающий мяв, в ответ на который вывалил весь многочисленный гарем. До самочек тут же донесся удушающий наркотический аромат. Самой морально неустойчивой оказалась любимая наложница рыжего урода, которая тут же подбежала к куску ваты. Детектив дернул за нитку, и предмет кошачьего вожделения улетел из-под самого носа. Черная кошка тут же тщательно вылизала потрескавшийся асфальт и, вздрогнув всем своим грациозным телом, начала кататься на спине и протяжно мяукать от восторга. Стражи порядка дружно заржали и начали хлопать Детектива по тощей спине, благодаря за бесплатное цирковое представление. Но это было лишь начало! Израсходовав две трети пузырька и пять минут времени, Детектив сумел устроить массовую наркотическую оргию, заставив дюжину кошек кататься в пыли с оргазмическим мяуканьем.

Наконец из несостоявшегося мавзолея Агоштиньо Нето вылез и сам рыжий патриарх, очевидно, не ожидавший увидеть открывшееся ему зрелище. «Малюта» испуганно вращал головой, наблюдая за нравственным падением своих гражданских жен, и периодически с неприязнью поглядывал на Детектива, которого он вполне справедливо подозревал в организации этого непотребства. Наконец и до начальника гарема донесся запах проклятого корня. Вся пьяная компания еще пуще захохотала, увидев, как у рыжего хищника напряглись мышцы на мощном загривке и выкатились зеленые глазищи. Ветеран борьбы за существование явно боролся с сильнейшим искушением. Детектив бросил ему еще один кусок ваты с отдельной порцией зелья. Все, на что после этого хватило хозяина бульдозерной колонии, это не спеша и с достоинством подойти к источнику невыносимо призывного запаха. После чего произошло неминуемое и полное падение. Рыжий зверюга издал хриплый пронзительный вой и начал позорно кататься на виду у стремительно увеличивавшейся толпы жителей Луанды. Но коту были безразличны раскаты смеха: он испытывал неизведанное доселе блаженство и возносил громкую хвалу наконец увиденному небу в алмазах. Уже пришедшие в себя киски с удивлением смотрели на то, как их суровый повелитель стремительно терял лицо или, скорее, морду.

С той поры, за неимением валерьянки, Детектив более не повторял своего циркового номера. Но, проходя мимо внушительно возвышающейся стальной туши супербульдозера, он, казалось, каждый раз ловил на себе внимательный холодный взгляд зеленых кошачьих глаз, и от этого по его спине почему-то пробегали мурашки.

Когда на следующий день после незабываемых приключений в морге бросивший курить Детектив пришел на службу, он сделал это скорее по привычке, а не от неуемного желания избавить улицы Луанды от подонков, что в плане шансов на успех было равносильно отдиранию с потрескавшегося асфальта растоптанных пятен жевательной резинки. Войдя в кабинет, он обнаружил, что после прошедшей накануне грозы у него более не было даже немытого оконного стекла, а пол офиса оказался покрытым слоем воды. Детектив заделал окно листом полиэтилена, вымел в грязный коридор дождевую воду с многочисленными трупами погибших от стихии тараканов и осколками стекла и, усевшись наконец за стол, задумался над тем, а что ему теперь, собственно говоря, делать. Его рука привычно потянулась за алюминиевым футляром с вонючим сигарным окурком, но тут же с отвращением дернулась обратно. Курить ему действительно более не хотелось.

Не хотелось ему и таскать каждую ночь, как было приказано, инсектицид для выведения блох у ангела-убийцы и его дружков. Хотя прошлой ночью католическая вера пожилого Детектива неожиданно получила долгожданное подтверждение, это почему-то совсем не радовало его. Теперь, разумеется, стало ясно, что загробный мир действительно существует, но ни общение с небожителем в эсэсовском плаще и с серьезной гигиенической проблемой, ни впечатления от подбиравшихся к нему зомби никак не вызывали прежнего умиления и восторга. В глубине своей потревоженной души Детектив, конечно, по-прежнему не сомневался, что Бог есть и что он Всемогущ. Но произошедшее с ним неизбежно наводило на мысль о наличии у небесного менеджера как минимум проблем с правильным подбором кадров.

Решение созрело к позднему вечеру. Детектив вытащил из письменного стола конверт с ангельским пером, до которого еще не добрались лапы американских и русских спецслужб, сверток с очередной порцией антиблохита, но направился не к собору, а к дому епископа, чтобы рассказать все как на духу и попросить о пастырском совете. В Луанде уже наступили и прошли короткие десятиминутные сумерки. На город опустилась обычная, почти не разрываемая светом фонарей густая темнота. Во влажном воздухе наступившего малярийного сезона («бархатного» — как с черным юмором называли его европейцы) повисли тучи комаров. Антимоскитные сетки над кроватями обладавших ими жителей города прогнулись от тяжести маленьких жадных кровососов. Когда Детектив с вновь обретенной решимостью и ясными помыслами проходил уже упомянутый бульдозер, из его пахнущих кошачьей мочой недр донесся пронзительный вой. Детектив вздрогнул, оглянулся по сторонам и по привычке перекрестился.

Когда он повернулся, чтобы продолжить свой путь к дому епископа, он вздрогнул опять: на его пути молча и уверенно стояла дюжина котов. Их глаза зловеще светились в почти полной темноте. Детектив издал несколько призванных напугать котов звуков и, в своей наивности, потопал ногами. Те даже не пошевелились и, не моргая, ждали, что же он будет делать дальше. Неожиданно Детектив вспомнил сцену в морге и понял, что банда котов решила заняться его судьбой не просто так, а в связи с принятым им решением о неподчинении приказу блохастого ангела. В отчаянии он было метнулся назад, но там его уже тоже ждала такая же враждебная толпа маленьких хищников во главе со старым знакомым — «Малютой Скуратовым». Взгляд Детектива в панике заметался, пытаясь найти пути к спасению, и остановился на единственном в округе фонарном столбе, лампа на котором еще каким-то чудом светилась. Бросив портфель, Детектив побежал к столбу на ватных ногах и, изо всех сил подпрыгнув, повис, охватив скользящими потными руками его шероховатую бетонную поверхность. Посмотрев вниз, он увидел, что коты неторопливо собираются вокруг него. С вновь обретенной энергией он попробовал взобраться выше. Сначала это у него получилось, и он даже почти долез до верхушки столба, увенчанной фонарной капсулой.