Мушинский Олег - Рекламный трюк Страница 30

Прежде, чем дядя Ваня успел спросить что-то еще, Антон прервал связь. Елена довольно откинулась в кресле, а через минуту уже как ни в чем ни бывало посапывала на плече у Антона.

– Тяжелый денек, да? – спросил водитель.

– Да, не из легких, – признал Антон.

– Вот у меня тоже было как-то раз… – пустился водитель в рассказ о каких-то давних своих злоключениях.

Антон не слушал, машинально кивая, когда тот делал паузы. Наверное, со стороны он казался идеальным слушателем – водитель проговорил всю дорогу. Елена все проспала.

Водитель высадил пассажиров на развилке, неподалеку от ворот. Как и все крупные поселения, Ломоносов был обнесен трехметровой бетонной стеной, поверх которой вилась колючая проволока – местами порванная и повсеместно ржавая. Через каждые двести метров грозно топорщился черный раструб направленного псипроектора, но, судя по уровню фона, ни один не работал. Ближе к воротам возвышалась, чуть покосившись, пулеметная вышка. Ствол оружия был задран к небу, а сам пулеметчик, если и числился в штате, то давно перенес бремя службы в ближайший бар. Видимо, ни нарушители режима, ни проверки службу безопасности Ломоносова не беспокоили.

Изначально стены были воздвигнуты для защиты поселений от многочисленных толп голодных низкоуровневых потребителей – еще одно печальное наследство Великой войны. Традиционные линии обороны были ориентированы не на остановку противника, а на его уничтожение, однако угроза смерти совершенно не котировалась среди потребителей, которые питались последний раз неделю назад своими костлявыми товарищами по несчастью. Разумеется, это не делало их неуязвимыми, но бессмысленное истребление потенциальной рабочей массы было нерационально, а потому запрещено великим Маммоной. Высокие стены оказались удачным компромиссом.

Они надежно защищали поселения от мародерства, а сама невозможность добраться до продовольственных запасов заставляла голодные толпы прислушаться к указаниям властей, пытающихся навести порядок в этом хаосе. Благодаря мудрой политике церкви и естественным причинам, голодающие так или иначе нашли свое место в новом мире, а стены остались.

Задумчиво глядя через окно придорожной закусочной на трехметровую серую преграду, Антон позволил себе усомниться в нынешней целесообразности имеющих место строгостях. Все эти преграды, контрольные системы, огромная армия, которой вроде не с кем сражаться в едином мировом государстве. Не слишком ли много для десятка-другого голодранцев, удравших из забытой Маммоной зоны?

– Скажи, Лена, ты никогда не занималась альпинизмом? – спросил Антон.

– Не-а, – озадаченно покачала головой Елена. – А зачем?

Вместо ответа Антон кивнул в сторону бетонного забора.

– Э-э… там же есть ворота, – заметила Елена.

– В воротах есть контроль, которого нам с тобой лучше избежать.

– И как мы это сделаем?

– Пока не знаю, – признался Антон. – Я всю дорогу ломал над этим голову, но ничего путного в голову не пришло. Судя по тому, что я вижу, охрана относится к делу спустя рукава, и это внушает оптимизм.

– Ты что-нибудь придумаешь, – оптимистично заверила его Елена, возвращаясь к еде.

Сам Антон не был в этом уверен, но решил ее не разочаровывать. Минут через десять у развилки остановился длиннющий автопоезд-рефрижератор. По хромированной лесенке из кабины на обочину бодро сполз дядя Ваня, осмотрелся и неспешно направился прямиком к воротам. Рефрижератор фыркнул на прощание и двинулся дальше.

– Видишь, как хорошо, даже не придется второй раз звонить, – обрадовано заметила Елена. – Я позову его.

– Давай, а я пока расплачусь.

Он спокойно прошел между столиков к стойке.

– Двадцать четыре кредита, – тоном автомата сообщил неопределенного возраста бармен в засаленном фартуке.

Антон выложил свою кредитную карточку.

– И скиньте мне подробную карту Ломоносова, – добавил он.

– Это будет стоить еще пять кредитов, – предупредил бармен.

Антон кивнул, соглашаясь. Бармен приложил его карточку к считывающей панели, посмотрел на экран, потом спросил:

– А чайными у вас нет?

– Нет, все потратил. А что?

– Ваша карточка блокирована, – сообщил бармен.

– Как? Почему?

– Тут сказано, потому, что ваш счет арестован, – проинформировал его бармен, повернув лист экрана и ткнув пальцем в мерцающее красным сообщение. – Наверное, вы – очень серьезный преступник.

Краем глаза Антон заметил, как входную дверь перекрыл стальной блокиратор. На экране замигали цифры, складываясь в номер вызова полиции Правосудия. Антона прошиб холодный пот. Ну вот и добегался! Полиция Правосудия быстро разберется, что к чему, и передаст его кому следует – полиции Понимания. Дальше в программе скорый неправый суд и казнь с вынесением приговора уже остывающему трупу. Вот проклятье, у него даже взятку патрульным дать нечем.

Уловив, что от рефлексирующего хозяина толку не будет, организм взял дело спасения в свои руки. В самом буквальном смысле. Как во сне, Антон отрешенно наблюдал, как его руки тянутся к бармену, хватают того за уши и несколько раз прикладывают носом к кассе. Кое-кто из посетителей закусочной оглянулся на шум.

Антон быстро, но неуклюже перевалился через стойку, смахнув на пол поднос со стаканами, и зло зашептал бармену на ухо:

– Открывай дверь и кассу.

Тот послушно приложил ладонь к сенсорной панели. Блокиратор отъехал в сторону.

Касса тихонько звякнула и выдвинула ящик, полный мелкой наличности. При виде своего сокровища глаза бармена приняли бойцовское выражение, но еще одно близкое знакомство со стальным корпусом кассы окончательно отвратило его от материального. Теперь уже все посетители, забыв про еду, смотрели на него.

– Все в порядке! – крикнул Антон, торопливо распихивая по карманам монеты и банкноты. – Это просто ограбление. Ничего интересного.

– Кому как, – заметил кто-то. – У нас тут не часто грабят.

– А вы стрелять не будете? – встревожено осведомился женский голос.

– Нет, нет, – заверил людей Антон, бочком пробираясь к выходу и швыряя в прихваченную сумку все, что под руку попадалось. – Я вообще уже ухожу.

– Эй, а как мы теперь за обед заплатим? – возмущенно окликнул его какой-то здоровяк в оранжевом рабочем комбинезоне.

– Сегодня все за счет заведения, – крикнул Антон, выскакивая прочь под одобрительный гул облагодетельствованных сограждан.

Елена с дядей Ваней удивленно уставились на взъерошенного Антона, но тот только махнул им рукой, призывая следовать за собой. Дар речи вернулся к нему почти у самых ворот.

– Выбора у нас нет, – сказал Антон. – Но если есть идеи, как пройти мимо контроля с минимальным риском, самое время огласить их.

– Дык, денег дать, – ответил дядя Ваня. – Так все делают. Быстрее и, надо сказать, дешевле, чем все эти разрешения оформлять. Если чайными с полсотни наберется…

Антон, не глядя, вынул из правого кармана пачку банкнот и протянул дяде Ване.

– Действуй.

Тот, не чинясь, принял деньги, и ускорил шаг, так что в ворота прошел первым.

Двое охранников в серой форме лениво посмотрели на вошедших.

– Куда? – спросил один из них, видимо, старший.

– Внутрь, – пояснил дядя Ваня. – А что, через эти ворота можно попасть еще куда-нибудь?

– Остроумный, да? – лениво протянул старший. – Еще через эти ворота можно вылететь наружу. Ваши документы.

Дядя Ваня предъявил три десятки.

– Не понял, – сказал старший.

Дядя Ваня, извинившись, заменил десятки на двадцатки.

– Вот это уже на что-то похоже, – ворчливо заметил старший, забирая деньги, но отключать защитное поле не спешил. – А разрешение лень было оформить?

– Да вы же сами знаете, сколько на это уходит времени, – пустился в объяснения дядя Ваня. – У того согласуй, у этого подпиши. Пока все документы соберешь, уже и надобность в них отпадет.

– Простите, – не выдержала Елена. – Но мы очень торопимся на важную встречу.

– А почему торопитесь пешком? – поинтересовался второй охранник.

– Мобиль сломался, – торопливо пояснил дядя Ваня.

– Это бывает. А что за встреча?

– Простите, это уже коммерческая тайна, – вмешался Антон, и показал свою лицензию коммивояжера. – У вас свои дела, у нас свои. Давайте каждый будет извлекать свою прибыль.

– Давайте, – сразу согласился старший.

Антон локтем подтолкнул дядю Ваню, и тот, с явной неохотой, отдал те три десятки, что предлагал в первый раз. Старший махнул рукой. Мерцание силового поля померкло, а потом и вовсе пропало.

– Стоянка такси за воротами направо, метров семьдесят по дорожке, – сказал на прощание старший.

– Спасибо.

Георгий назначил местом встречи местную гавань. Серый ангар закрывал пристань от любопытных взоров. Низкие облака, казалось, прикрывали сверху. Георгий сидел на краю потрескавшейся полуобрушенной пристани и курил через фильтр. У его ног лениво колыхалась зеленая жижа. Изредка с тихим чпоканием лопались образующиеся на ее поверхности пузыри.