Анна Семироль - Полшага до неба Страница 34

Он ее понимал. Понимал, о чем она никак не решалась узнать. И молчал.

— Где ты сам, Маард? Что с тобой?

— Я здесь. Успокойся, прошу. Нет ничего такого, из-за чего стоило бы так волноваться.

Тильда села в жухлую траву, к Маарду спиной. Подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом. Ящер потянулся к ней, но Маард одернул его — излишне грубо, чересчур. Зверь коротко рыкнул и обиженно затих. Серебряными бликами носились на мелководье мальки. Подрагивал желтый листок в волосах цвета меди.

— Тебе не плохо? — забеспокоился Маард.

В ответ она всхлипнула, что-то сбивчиво забормотала себе под нос. Игорь прислушался.

— Глаза у тебя серые, неулыбчивые… не любишь ты улыбаться на самом деле, губы — в прямую линию, жесткую, холодную… Я тебе ростом до плеча не достаю… И нездешний ты, точно нездешний, издалека…

Вспомнить собственное лицо оказалось очень трудно. И вспоминать не хотелось. Забыть то, что услышал. Убедить себя в том, что почудилось. Не было. Это ветер травой шелестит. Не будить память, замереть, чтобы не пошли новые круги по воде. Вдох. Выдох. Хватит с тебя, Маард.

Ящер, обрадованный тем, что Маард перестал его «держать», весело ткнул Тильду мордой и засвистел. Шипастый хвост замолотил по земле, вскидывая в воздух вырванные пучки травы. Девушка легла на спину, раскинула руки. Бледное, осунувшееся лицо. Ничего не выражающий взгляд в пустоту. От нее хотелось медленно отступать. Или спрятать под крыло. Делать хоть что-то — лишь бы не видеть ее такой.

— Ты мне снишься. Часто.

— Это просто сны, Тиль, — собственный голос казался чужим. — Переволновалась ты, маленькая. Тебе бы просто успокоиться.

Она молча перевернулась на живот. Подтянула под себя колени, ладонями обняла плечи. Плачет? Опять плачет?

Ящер устроился рядом, свернулся колыбелью, накрыл девушку крылом. Маард прислушался: нет, не плачет. Обиделась. Спряталась, закрылась, переживает.

Ты права, Тиль. Просто не хочется об этом. Не хочется тебя — туда, в реальный мир. Тебе и так хватает. Тебя беречь надо, а не грузить своими проблемами. Думаешь, я тебе не верю?.. Наверное, так даже лучше.

— Малыш, ну… Все, хорош. Я с тобой. Я рядом. Ну что такое? Ежик, развернись… И день такой хороший, и солнце, а ты — в комок. Тиль, не дуйся.

— Прости, что сую нос туда, куда нельзя, — глухо донеслось из-под крыла.

Как ребенок, честное слово. И не знаешь, как на это реагировать. Остается только замереть и ждать, когда девчонка сама успокоится. Не вырывается, не убегает — уже хорошо. Значит, положиться на время.

А потом снова отвлекли на туристов. Улетая, вспомнил, что хотел снять запутавшийся в рыжих волосах желтый листок — и не снял. Почему-то эта мысль не давала покоя несколько часов. Бывает же — навяжется что-то такое несущественное, и не отпускает. Как соринка в глазу.

— Маард, где ты снова витаешь?

— Привет, Грета. А что я пропустил?

— Ничего, — отозвалась она скучно и отключила голосовую связь.

В «ничего» откровенно не верилось. С интуицией можно спорить сколько угодно, но побеждает в итоге именно интуиция.

Пока посетители парка разевали на дракона рты, Маард просматривал сводки службы безопасности НайнФлэгс. Искал, за что зацепиться. А когда нашел — похолодел.

И то, что машину заметили незадолго до аварии, ехавшей в другом направлении, и что парень в ней был один, и что вроде как тот же тип привез в больницу Тильду Райнер… Маард скользил взглядом по строчкам и все отчетливее видел, как сходятся в одну нити, которые могут привести конов — и не только копов — к Тиль.

Грета наверняка что-то знает. Но говорить не будет — это без вариантов. Характер. Так… Маард быстро просмотрел информацию с камер наблюдения в парке. Да, усилены патрули. Ориентировка дана, хорошо, что не развесили фотографии девушки по территории — видимо, решили не привлекать внимания посторонних.

Маард задумался. Если им так нужна Тильда, почему они не взяли ее в больнице? Она сказала, что вылезла через окно как только ее оставили одну в палате. Так легко удрала, что это кажется странным. Или ей просто дали уйти? Тогда для чего это было сделано? По логике вещей, не могли копы так бездарно выпустить подозреваемую из-под контроля. Охраны в больнице, выходит, не было… Почему? В разгильдяйство не верилось. Нет, здесь что-то еще. Маард постарался вспомнить все, что ему рассказывала Тиль о днях, проведенных в больнице. Восстановить картину до мельчайших подробностей.

Вариантов всего два. Либо у девочки есть достаточно сильный покровитель, который позаботился о ней в больнице, — в это верится с трудом, нелогично. Либо второй вариант: девочку не хотят брать на людях. Вопрос, почему. Ответ прост: она видела слишком много, чтобы оставлять ее в живых. Видимо, заказчики убийства ее отца собираются все подвести под случайность. Запросто — при попытке к бегству, например. Потому и не при свидетелях, чтобы проще было выгородить того, кто спустит курок. А в больнице, видимо, понадеялись на тяжесть состояния. Или Тиль хорошо притворялась и тем самым сама себя обезопасила.

Вдох-выдох. Думать. Искать. Просчитывать варианты. Слушать гида, сдерживать ящера, выполнять команды. Стараться не зацикливаться на медленно текущих минутах. Слишком хочется домой, чтобы думать о том, как тянется время.

30

Из-за запертой двери доносились глухие рыдания. Маард подергал металлическую ручку, постучал еще раз.

— Грета, открой, ну хватит.

Мимо проходил Уилл с увесистой спортивной сумкой через плечо. Остановился, хмыкнул.

— Я час назад пошел собирать вещи — ты тут стоял и просил ее открыть. И что — до сих пор по нулям?

Маард одарил Уилла усталым взглядом.

— Иди себе. Девушка плачет.

— Так высади дверь и утешь ее, что ли! Я бы сам, по мне явно не дадут, — съязвил тот уже с безопасного расстояния.

Игорь пропустил реплику мимо ушей, глубоко вздохнул.

— Грета, я волнуюсь, открывай. Или выломать дверь и сдать тебя лепилам как безнадежную истеричку?

По ту сторону об дверной косяк что-то ударилось. Обувью, что ли, кидается?..

— Считаю до трех и иду за психоаналитиками, — пообещал Маард и принялся отсчитывать. — Раз…

— Убирайтесь все, сгиньте вы вместе со своим проектом! — завизжала Грета. Голос глухой — видимо, рыдает в подушку.

— Два.

На этот раз Грета пустила в ход что-то потяжелее ботинка. Маард покачал головой и коротко выдохнув: «Три!», легонько ударил в дверь плечом. Изнутри донеслись гневные вопли, топот босых пяток по полу, и разъяренная хозяйка комнаты распахнула дверь. Потеки туши на щеках, покрасневшие глаза…

— Что тебе надо от меня? Что ты ломишься? Не понимаешь, когда просят оставить в покое?

Маард молча втолкнул Грету обратно и закрыл дверь уже за собой. Девушка упала на разворошенную кровать и снова залилась слезами. Маард подвинул себе стул, сел.

— Ты уже час воешь, как по покойнику. Пронеслась мимо меня в слезах, заперлась, на нормальный тон не реагируешь. И еще удивляешься, почему я собирался высадить дверь. Выпей воды, умойся. Давай поговорим по-людски? — миролюбиво предложил Маард.

Грета протяжно всхлипнула, встала, покосилась на себя в зеркало и, закрыв руками лицо, ушла в ванную. Вернулась уже спокойной, хоть и очень подавленной.

— Рассказывай давай, — проворчал Маард. — В чем причина рыданий?

— Джо, скотина такая, отпуск мне не подписал.

Парень пожал плечами. И из-за этого так истерить?

— Ну, мне тоже в отпуске отказали. Ромеро не отпустили, Себа, Поля.

Девушка посмотрела ему прямо в глаза. Под таким взглядом Маарду стало очень неуютно.

— Если честно, я и не просился, — негромко добавил он.

— Ты — не просился! А я — умоляла! Маард, ей всего три года! — яркие губы задрожали, пальцы сжались в кулаки. — Джо прекрасно это знает, и все равно…

Так вот в чем дело, с грустью подумал Маард. Некстати забылось о Кэти — дочери Греты. Она жила где-то в Штатах с бабушкой, пока мама зарабатывала деньги. Как-то Маард неосторожно спросил об отце малышки. Грета напряженно буркнула: «Женат», и поспешно перевела разговор в другое русло. Больше тему семьи они не поднимали.

— Слушай, шеф отказ как-то обосновал?

Маард взял с прикроватной тумбочки маленькую кофейную чашку, налил воды из графина, протянул Грете. Она сделала глоток и кисло ответила:

— Он сказал, что я ему нужна здесь и сейчас. За двойное жалованье. И отпуск позже. — Помолчав, она добавила: — Месяц назад я обещала Кэти приехать на ее день рождения. И не приехала. Мама говорит, что дочь помнит меня только по фотографиям.

Рука сама потянулась потрепать девушку по темным кудрям, успокоить. Зря Джо так с ней. Ребенку мать необходима. Иначе не человек вырастет, а трава у дороги.

— Успокаивайся. Тут слезами не поможешь. Скоро закончатся исследования, нас распустят, ты вернешься домой. А пока мы здесь, давай зарабатывать и работать. Без нервов.