Хольм Ван Зайчик - Дело жадного варвара Страница 34

Буфет мгновенно наполнился общим криком: визжали, стараясь спрятаться за столами, женщины, вопил сектант без руки, кричали другие – кто испуганно, кто грозно, кто осмысленно.

Дзержин очнулся и попытался освободиться, но сектант-чалмоносец держал его крепко.

«Стало быть, его еще и эти вели, – понял Баг. – Как же они-то пронюхали… и кто они, собственно? М-да… Рейс на редкость разнообразный. На радость туристам…»

Серые халаты, экономно работая мечами, наседали на сектантов, довольно умело отмахивающихся ножами. Звенела сталь. Все смешалось на «Святом Евлампии».

Мимо Бага в буфет рванулись еще люди, кто в сером халате, кто в чалме, но Баг изо всей силы толкнул их, и они, ломая мебель, полетели на пол. Баг выхватил меч. Ему было глубоко наплевать на эти нечистые, неосмысленные жизни: и одетых в серые халаты слуг Шмороса – возможно, тех самых, которые демонстративно ломали и уродовали святую ризницу, изображая ограбление; и сектантов, называющих священный крест сатанинским, вернее, шайтанским даже – хотя на добрых мусульман они походили не более, чем Баг на поклонника Ваала и Бегемота. В рукаве у Бага была пайцза великого наставника Баоши-цзы. Баг был полон решимости.

«Всех мне, пожалуй, в плен не взять», – вполне самокритично подумал он и решил действовать в соответствии уже с этой стратагемой.

Отбив нож сектанта и поразившись, какое у того безумное, в сущности, лицо, Баг пнул нападавшего и ударом мечом плашмя направил его в угол; затем развернулся и отразил нападение еще двоих. Только лязг пошел. Меч привычно жил в руке Бага. Меч сверкал и временами вообще пропадал из поля зрения. Баг любил фехтовать.

К сожалению, для полноценного фехтования в буфете было слишком мало места: новые действующие лица прибывали через дверь с каждой минутой. Но хуже всего было то, что в этой безобразной, лишенной даже тени изысканности свалке Баг потерял из виду Ландсбергиса. Двое серых халатов, истыканные ножами, уже мелко вздрагивали под ногами дерущихся; печально звенели гибнущие бутылки и ритмично вскрикивал удрученный буфетчик. Баг отступил к стойке, и в это время сзади ему на шею накинули тонкий шнурок.

«Нечеловеколюбиво, – подумал Баг, в самый последний момент успевший подставить под шнурок левую руку. – Ах, как нечеловеколюбиво. Это не ордусянин».

И ударил локтем. Сзади охнули, но хватка не ослабла. Начинало не хватать воздуха. Шнурок грозил прорезать руку до кости.

– Вам помочь, сэр? – возник перед темнеющим взором Бага широкополый Дэдлиб.

– Если вас не затруднит… – прохрипел Баг.

– Какие пустяки! – улыбнулся Дэдлиб, поправил массивный золотой перстень и отвесил циклопический удар кулаком куда-то Багу за спину.

Оттуда донеслось утробное «ы-ы-ы-ы…» и послышался тяжкий грохот падающего тела.

«Кажется, я зря их подозревал, – подумал Баг. – Или это – планы внутри планов?»

– Нож! – крикнул он. Дэдлиб проворно присел, а метательный нож Баг отбил мечом. Нож вонзился в потолок и завибрировал.

– Я смотрю, сэр, – произнес Дэдлиб, выпрямляясь, – вы не из тех, кому нравится долго быть в долгу.

– Какие пустяки, – ответил Баг.

– А у вас тут весело! – дружелюбно проговорил возникший слева от Бага нихонец Люлю. – Я думал – скука, а – ве-се-ло! – Последнее слово Люлю проговорил по слогам, в промежутках между тремя ударами правой ногой. Нападавшие – Баг уже перестал обращать внимание, во что они одеты и к какому лагерю принадлежат – пролетели через весь буфет и с грохотом врезались в стену.

– Ну да, ну да, – заметил Дэдлиб, с душой сокрушая чью-то челюсть, – весело. Тьфу! Говорила мне мама: Сэм, не дерись в барах!.. Везде одно и то же. Пропустили стаканчик, называется!

Вдруг в поле зрения Бага возник Ландсбергис: перепрыгивая через тела и с кошачьей ловкостью уклоняясь от ударов, он добежал до открытого иллюминатора, вскочил на стол и ласточкой кинулся на палубу.

Баг рванулся к выходу. И не только он. В дверях уже была толпа.

– Ваш клиент? – спросил нихонец Люлю.

Баг кивнул.

– Я вижу, ваши убеждения не дозволяют вам убивать живое, – проницательно заметил Люлю, очередным пинком отправляя кого-то в забытье. – Вы прекрасно фехтуете, господин Лобо, поверьте… – Люлю прервался: на них набежали трое, заработали подкованные ботинки. – Поверьте, я в этом понимаю. Но вы никого, – удар, и ботинок, с хрустом терзая узорный паркет, вернулся на пол, – пока не убили. Этак мы никогда не покинем сего гостеприимного помещения. – Люлю кивнул на дверь, где шла ожесточенная рубка за право выйти первым.

Откуда-то снаружи, словно из горних высей, донесся протяжный и басовитый крик:

– Дак пусь же потопнет шайтанова посудина!! Уся! Во имя Горного Старца милостивого, милосердного! На хрен! Геть, громадяне!

– Кто-то из ваших подопечных вконец утратил чувство прекрасного, – поморщился Люлю. – Даже я говорю по-ордусски лучше. Итак, что вы решаете?

– Да, вы правы… – механически отмахиваясь мечом и одновременно оглядывая левую, изрезанную шнурком руку, отвечал Баг. – Но я пройду сквозь них и так.

– Я не спрашиваю, в чем тут у вас дело, – Удар. – Но не одолжите ли вы мне свой меч? – Еще удар. – Я их быстренько порублю в капусту, и мы выйдем. А потом наконец пропустим по стаканчику. Как вы думаете, на этой чертовой лоханке осталась хоть одна целая бутылка?

– Четыре буфета на каждой палубе… – пробормотал Баг, отрицательно качая головой.

Расстаться с мечом – это было немыслимо.

– Ну, как хотите. – Люлю обернулся к стойке, ухватился за огибающий ее поручень и единым движением вырвал его из креплений. Получилась вполне достойная дубинка чуть ли в шаг длиной.

– Держитесь за мной! – крикнул Люлю и, вращая свежеобретенным оружием, устремился к выходу. – Эй, Сэм, пошли отсюда, тут уже неинтересно! Юлли, где ты там? Хватит спать!

Тут грянул отдаленный взрыв и, под ближние и дальние взвизги и вопли, паром ощутимо тряхнуло.

«Только этого не хватало, – огорченно подумал Баг. – Богдан ведь наверняка скажет, что это я перестарался. Хорошо хоть, мы до Свенски доплыть не успели. Похоже, начнись все это там – и ее бы утопили, она ж узенькая такая…»

Нихонец Люлю владел палкой виртуозно. Те, кто имел худую карму оказаться у него на пути – разлетались в разные стороны с удивительной легкостью, расставаясь с оружием и заодно с сознанием. Тем, кто после встречи с Люлю еще подавал признаки жизни, помогали уйти в астрал идущие следом Сэмивэл Дэдлиб и Юллиус Тальберг. У Тальберга был сонный вид. Баг завершал шествие, внимательно вглядываясь в лица поверженных – нет ли среди них предводителя серых халатов. Вотще.

Слегка задержавшись у дверей, Люлю разбросал рубящихся в разные стороны и, оставляя за собой стоны и неразборчивые проклятия, вывалился на палубу. Лязгнули ботинки.

Оглушив кого-то рукоятью меча, Баг вышел следом.

Палуба являла собой печальное зрелище: тут и там валялись недвижные тела как представителей противоборствующих сторон, так и ни в чем не повинных пассажиров. Раздавались крики – теперь уже все больше издалека; вблизи тех, кто был бы в состоянии кричать, не осталось. «Совершенное правление – это когда вблизи радуются, а издалека стремятся прийти», – вспомнилось Багу из недавно читанного эпизода «Лунь юя». Здесь, у так называемого бара, все получилось наоборот – вблизи не радовались, а издалека сюда никто не стремился, наоборот, все стремились еще подальше. Точь-в-точь как на табачной фабрике Дзержина.

Да где ж он, кстати?

Не видать.

От кормы к темнеющему небу поднимались густые клубы дыма. Палуба под ногами давала все больший и больший крен. Половины спасательных средств уже не было на своих местах.

«Тонем, – окончательно понял Баг. – Какой-то скорпион в чалме подорвал паром».

«Святой Евлампий» и правда тонул.

В дальнем конце палубы сходились в схватке трое сектантов – с ножами и мечами в руках – и один серохалатник, человек плотного сложения и с нихонским лицом. Предводитель. Сектанты наступали, серый халат выжидательно стоял, расставив ноги и держа меч за спиной, лезвием вверх. Позади него к борту жался Дзержин Ландсбергис. Выглядел он неважно.

– О! Битва! – радостно завопил Люлю и, гремя ботинками, устремился к месту действия.

– Ставлю двадцатку на мужика в сером! – выкрикнул Дэдлиб, сдвигая шляпу на затылок. Юллиус молча показал большой палец и сделал глоток из своей фляжки.

Между тем, сектанты с боевым кличем дружно кинулись с трех сторон на серый халат. Тот ловко уклонился от одного – сверкнуло лезвие, поднырнул под руку другого, отбил меч третьего, сложно изогнулся и замер спиной к нападавшим в напряженной стойке с вытянутым перед собой мечом.

Сектанты один за другим медленно, по частям рухнули на палубу, заливая ее кровью. Звякнул покатившийся меч. Ландсбергис звучно икнул.

– Кто-нибудь принял мое пари? – без особой надежды спросил Дэдлиб. – Юлли, дай-ка хлебнуть.