Вецель Евгений - Социальная сеть "Ковчег" Страница 36

Но я так хотел оставаться глупым. Мне так нравилось целоваться с Дашей. Когда преодолеваешь столько надуманных запретов, это такой адреналин. Когда добиваешься недоступного. Когда это происходит так неожиданно. Я даже не представлял, как такое может быть. Но логика начала возвращаться. Мозг снова стал активизировать тормоза. И меня уже начинала точить мысль о том, что я наделал. Я уже сожалел, что нажал эту красную кнопку, действие которой практически невозможно отменить.

Даша как будто почувствовала мои мысли. Отстранилась, коротко посмотрела мне в глаза, смущённо улыбнулась и убежала, сверкая белыми кроссовками. Я остался у фонаря один, и ошалело смотрел на свет, пытаясь понять, что это было. Мои чувства изменили сами себе. Как теперь разуму разбираться с этим? Неужели можно любить одну девушку и с таким удовольствием целоваться с другой? Как говорят программисты, это «баг» системы.

Пытаясь сейчас не накручивать бесконечный ком мыслей, я пошёл спать. Время всё расставит по местам. Но я ошибался. До самого утра субботы я думал о том, что произошло, и пытался определить, что хорошо, а что плохо. Но чувства спорили сами с собой, а разум не знал, на чью сторону встать. Дашу и Юлю я в эти дни не видел, и это было хорошо. Нужно сначала разобраться с собой. Думаю, посвящение в масоны сможет меня отвлечь.

К раннему утру субботы, когда все стараются ещё спать, я уже стоял у массивной двери, обитой кованым железом, и стучал по ней большим кольцом, зажатым в пасти льва. Через минуту я увидел мелькнувшую в глазке тень, и дверь стали отпирать. В образовавшуюся узкую щель просунулась старая сморщенная рука и протянула мне ладонь.

— Бумаги, — скомандовал старик.

Я протянул ему смятую бумагу с приглашением. Он взял её и закрыл дверь. Я услышал старческое ворчание с той стороны и звук снимаемой цепочки. Дверь отворилась, и очень старый мужчина, взяв меня за плечо, молча затянул в тёмное помещение. Потом он вышел на порог и посмотрел по сторонам. Он явно давал понять, что организация тайная. Его годы, густые лохматые брови и нос как у коршуна намекали, что тут всё серьёзно.

Я смотрел вокруг себя и удивлялся тому, что вокруг всё именно так, как я себе представлял. Было ощущение, что в прошлой жизни я уже был тут. Тёмные деревянные стены, картины, висящие в прихожей, неяркое освещение и запах — всё это впечатляло новичка, но мне казалось немного смешным. Обстановка была настолько тщательно продумана, нацелена на то, чтобы впечатлять новых людей, что мне казалось искусственной. Слишком непохожа она была на всё современное и американское.

Я осматривался, пока старик очень медленно усаживался в кожаное кресло. Он так аккуратно садился, как будто под ним была не мягкая тёмная кожа, а доска с сотней гвоздей. Нужно было оставаться серьёзным, но мне хотелось рассмеяться. Я прислушивался, но в большом помещении больше никого, кроме старца, не было.

— Меня зовут Давид, — не глядя на меня, сказал старик и стал доставать из нагрудного кармана рубашки маленькую трубку.

Все его движения были медленными, тщательными и сосредоточенными. Он со вздохом наклонился к столику рядом с собой и взял там блестящую железку, которой уплотнил потухший табак внутри. Когда он заглядывал в трубку, его глаз не было видно из-за густых бровей. Руки не тряслись, но он по-старчески постоянно шамкал губами, иногда облизывая их. Он гипнотизировал меня своим поведением.

— Чего стоишь? — спросил он, пристально взглянув на меня одним прищуренным глазом. — Садись ближе, я не кусаюсь. Зубы уже не те. Принеси мне спички. Они вон там, на камине.

Я подошёл к старому камину, на который показывал Давид, и рядом с разложенными на нём кинжалами обнаружил огромный коробок со спичками. Эти спички были очень большого размера и предназначались для розжига дров.

— Эти? — спросил я, взяв их в руки и показав старику.

— Я отсюда не вижу, — сказал Давид. — Неси всё, что может гореть.

Я принёс ему коробок и сел рядом в соседнее кресло. Кресло предательски скрипнуло старой кожей. Оно было очень мягким, и я практически утонул в нём, положив локти на высокие подлокотники. Старик достал длинную спичку и ловко чиркнул ей по коробку. Вкусно запахло горящей серой. Он поднёс горящую спичку к трубке и стал сосредоточенно, смешно кося взгляд, разжигать потухший табак. Затем с шипением потушил спичку, опустив её в стакан с тёмно коричневой жидкостью. Он стал часто затягиваться дымом, каждый раз затыкая трубку большим пальцем, почему-то не опасаясь обжечься.

Удобно наблюдать за медлительным хозяином и приходить в себя для начала разговора. Дым вокруг, приятные запахи, вся эта обстановка — успокаивали. Было ощущение, что я пришёл к постаревшему отцу в гости. Давид ловко выпустил кольцо дыма, которое, медленно расширяясь, остановилось надо мной.

Он посмотрел на меня и коротко и фальшиво улыбнулся. Впервые в жизни я увидел человека, которому не идёт улыбка. В нахмуренном виде старик намного симпатичнее и харизматичнее. Давид немного прокашлялся в кулак и сказал:

— Билл, сынок, у тебя есть рекомендательное лицо. Если бы не он, мы бы отказались от тебя, ты слишком юн. Поэтому, если ты действительно хочешь стать нашим братом, тебе нужно будет пройти несколько процедур. Ты до понедельника свободен?

Я немного поёрзал на кресле, рассматривая пристальный взгляд старика, который не выпускал мундштук трубки изо рта. Было приятно смотреть ему в глаза, несмотря на то, что он старался казаться строгим. Я ответил:

— У меня занятия утром в понедельник. Сегодня и завтра я могу прийти к вам.

— Зачем ты мне нужен? — спросил старик. — Моё дело — выдать тебе билет на самолёт и объяснить несколько правил. Я слишком стар, чтобы терпеть твою компанию целых два дня. Видишь, Бог не даёт мне покоя и не забирает меня к себе, чтобы я помогал таким, как ты, сделать первый шаг к постижению истины. Лично я уже отчаялся это сделать. Может, у тебя получится.

— На самолёт? — удивился я, надеясь, что буду сегодня ночевать в своей комнате.

Старик сделал три затяжки перед тем, как ответить. Потом медленно выпустил дым в сторону зашторенного окна. Ему, видимо, нравилась тишина, которая образуется, когда заинтригованный человек ждёт ответа.

Комната размышлений

— Ну что, друг мой? — спросил старик. — Согласен открыть путь к познанию истины? Если да, то я вызову машину. Не тяни.

— Конечно, — неуверенно ответил я. И только после этого начал думать, правильно ли я делаю.

Старик чуть привстал в кресле и начал рыться в кармане брюк. Через минуту он с трудом достал телефон с огромными кнопками и, очень близко поднеся его к лицу, стал набирать номер по памяти.

— Слушай, забери у меня этого профана, — сказал старик по телефону и, не дождавшись ответа, выключил телефон.

Какое обидное слово. Хотя от такого пасмурного старика ничего другого ждать не приходится. Вряд ли он будет кормить меня завтраком и поить чаем. Получается, меня сейчас заберут на машине и, скорее всего, повезут в аэропорт. Нужно будет сейчас расспросить старика поподробнее.

— А я вернусь сюда к понедельнику? — спросил я.

— Ты уже спрашивал, — недовольно проворчал старик, очень медленно вставая с кресла. — Не хочу тратить время на повторение того, что уже сказал. Мне слишком мало осталось. Или ты передумал?

Он обошёл моё кресло сзади, наклонился надо мной и строго посмотрел мне в глаза. Я неудобно повернул шею и, глядя на него, сказал:

— Я не передумал, просто хотел уточнить.

— Если не передумал, то давай завяжем тебе глаза, — мирно сказал старик.

— Это обязательно? — спросил я.

— Для профана ты слишком надоедливый, — сказал старик, взяв со столика большой кусок чёрной материи, и, накинув её мне на лицо, стал аккуратно завязывать. — Если братья увидят, что ты снял повязку или подглядываешь, пеняй на себя. Ты же не надеешься, что мы будем жалеть тебя, охраняя наши тайны?

Он с силой затянул узел у меня на затылке. Я открыл глаза, но ничего не видел под несколькими слоями прохладного шёлка. Только сейчас, потеряв один из органов чувств, я носом почувствовал, как руки старика пахнут лекарствами и табаком. Он поправил повязку на моём лице и через минуту я услышал скрипящий звук кожаного кресла. Видимо, старик сел на место. Через некоторое время до меня донёсся запах дыма от трубки. Было ощущение, что старик пытается обкурить меня, сидя в соседнем кресле.

Через десять минут послышался звук остановившегося автомобиля. Потом тихий хлопок водительской двери. Потом шаги, подходящие к двери. Интересно. Никогда не пробовал проверить, насколько усиливаются остальные органы чувств, когда закрываешь глаза. Чтобы не вздрогнуть, я представил, как незнакомец громко постучит специальным кольцом в пасти льва на двери. Но вместо этого услышал, как несколько раз чей-то ноготь поцарапал дерево двери.