Евгений Бенилов - Человек, который хотел понять всё Страница 38

– Вот видите! – Фриц назидательно поднял указательный палец.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Было слышно, как по оконному стеклу барабанит дождь.

– И какие, конкретно, проблемы вы исследуете? – спросил Франц.

– Как и все философы – ищем смысл жизни.

– Какой жизни – той, досмертной или здешней?

– Здешней.

– И что, нашли?… – Франц усмехнулся.

– Нашли, причем несколько разных, – отвечал Фриц. – Это довольно долго объяснять.

– Ну и что? Таня же, как я понимаю, сегодня не придет?

Неожиданно для Франца, допрос оборачивался интересной стороной.

– Ладно, начну с простейшей версии, – Фриц откинулся на спинку стула, – согласно которой все, что произошло, на самом деле только привиделось вам в короткий промежуток между травмой и смертью…

– Я думал об этом, – перебил Франц. – Эта версия неконструктивна: не позволяет предсказывать будущего.

– Не совсем так: разумный человек в какой-то степени может предсказывать свои видения. К примеру, если вам сейчас «привидится», что я бросаю камень в окно, вы же можете предсказать, что за этим последует видение разбитого стекла?

Ну, и в более сложных ситуациях…

– Вы правы, – согласился Франц. – Но все равно это объяснение мне не нравится: оно лишь переформулирует вопрос, не отвечая на него. Скажем так: если это мне «видится» – давайте искать смысл в моих видениях.

– Логично, – улыбнулся Фриц и поправил указательным пальцем очки на переносице. – Давайте искать смысл в видениях. Версия номер два: Бог подвергает вас различным испытаниям.

– Бог? – с сомнением переспросил Франц.

– «Богом» мы условно называем ту силу, которая стоит за всем этим.

– Кто это «мы»?

– Следователи.

– И какова цель испытаний?

– Тут тоже много различных версий. Согласно простейшей из них, Божий замысел понять невозможно – не стоит даже и пытаться. Отсюда вывод: голову не ломай, а делай то, что хочешь.

– А если я как раз хочу ломать голову? – усмехнулся Франц.

– Тогда эта версия вам не подходит.

Фриц опять поправил указательным пальцем очки.

– Другое объяснение: Бог ищет для вас подходящее место на всю оставшуюся загробную жизнь. Скажем, на Первом Ярусе подследственных испытывают абсурдом, бессмыслицей – и тот, кто соглашается мириться с тотальным непониманием мира, остается там навсегда. На Втором Ярусе человека испытывают бесчеловечностью – и тот, кто отвечает жестокостью на жестокость, никогда не переходит на Третий Ярус.

– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовался Франц. – Можете объяснить подробнее?

– Могу. По нашим данным, почти у всех подследственных на Втором Ярусе была возможность совершить как минимум одно неспровоцированное убийство. И никто, повторяю, никто из достигших Третьего Яруса этого убийства не совершал. У вас тоже, скорее всего, был такой случай…

– Э, нет! – запротестовал Франц. – Я-то, как раз, совершил убийство… и, кстати, не одно… – он вдруг почувствовал, как в висках застучали короткие злые пульсы.

– Я еще не читал ваших Анкет, – сказал Фриц, – но то наверняка были спровоцированные убийства: при защите своей жизни или жизни партнера. Это не считается, припомните другие случаи… Чаще всего за «неубийством» сразу следует переход на Третий Ярус.

– А… – Франц вспомнил Женщину, – нечто похожее действительно произошло.

Не в точности, правда, но все же…

– За детали я не ручаюсь, они меняются от случая к случаю, – не стал настаивать Фриц. – Вот посмотрю Анкеты, тогда поговорим конкретно.

– Ладно… со мной, допустим, так и было – а как с Таней? Или у нас одно «неубийство» на двоих?

– Вряд ли. Но точно сказать не могу: от заполнения анкет она уклонилась и на допросах не рассказала ничего.

– Тогда другой вопрос: когда я находился на Втором Ярусе, всех моих сокамерников убили. Значит ли это, что они не выдержали испытания?

– Не значит, – с удовольствием сказал Фриц. – Это, кстати, очень интересный момент. Считается, что остальные персонажи существуют лишь постольку, поскольку существуют подследственные и их партнеры. У нас есть даже специальный термин – «декорации».

– Относится ли это утверждение к Третьему Ярусу? – вкрадчиво спросил Франц. – Или только к предыдущим?

– Вижу, что вы имеете в виду, – улыбнулся Следователь. – Нет, к нам это не относится, я – не декорация.

– Как я могу быть в этом уверен?

– Никак, такой вопрос лишен смысла. Вернее, ответ на него вам, с одной стороны, недоступен, а с другой неважен.

– Ну, нет, – запротестовал Франц, – тогда мы приходим к теории, которую уже отвергли: что мне все это чудится.

– Никто не утверждает, что я вам… как это сказать… чужусь… кажусь.

Это совсем другая теория. Согласно той, предыдущей, никто, кроме вас, не существует в принципе, а эта – допускает еще и Бога. То есть, вы и ваш партнер – как бы единственные независимые фигуры на Его шахматной доске.

В течение нескольких секунд держалась пауза: Франц размышлял.

– Что ж, насчет Второго Яруса оно, может, и правда… – нерешительно сказал он. – По крайней мере, я знал там человека, который и мухи бы не обидел, не то что – «неспровоцированное убийство». Если б он не являлся декорацией, то уж, казалось, самый подходящий кандидат для Третьего Яруса… ан нет, был убит вместе со всеми остальными.

– Это правильный подход, – согласился Фриц. – Более того, ни один из достигших Третьего Яруса подследственных не встречал здесь ни одного из своих знакомых с предыдущих ярусов… не считая собственного партнера, конечно. Эта закономерность выполняется неукоснительно… так сказать, медицинский факт.

Еще одна пауза: Франц обдумывал новую информацию.

– Скажите, а события на предыдущих ярусах проходят у всех подследственных по одному и тому же сценарию?

– Что вы… конечно нет! Вы даже представить себе не можете, какое здесь разнообразие. По тому, что вы упомянули «сокамерников», да и по таниным обмолвкам, я понял, что на Втором Ярусе вы прошли через «Тюрьму», так? А бывает еще: «Война», «Джунгли», «Подводная пещера», «Пустыня»… всего с десяток различных версий, причем внутри каждой – тысячи, десятки тысяч вариантов. На Первом Ярусе сюжетная канва устроена более или менее однородно, однако детали всегда разные. Зарегистрирован лишь один случай полной идентичности сценариев, да и то – совпадали лишь начальные ситуации; а поскольку помещенные в них подследственные действовали по-разному, то немедленно возникли расхождения.

– Забавно… – сказал Франц. – Бог использовал один и тот же набор декораций в двух разных спектаклях. Этот случай, пожалуй, доказывает вашу теорию: не могут же настоящие люди быть идентичны, верно?

– Это вовсе не моя теория, – сказал Фриц. – И, кстати, есть факты, которых она объяснить не может. Скажем, если из двух партнеров один переходит на следующий ярус, а другой остается, то какая-либо из декораций иногда оживает и спаривается с оставшимся. Иными словами, декорации обладают скрытым потенциалом жизни.

– Тогда непонятно, в чем разница между декорацией и живым человеком.

Например, в какой момент оживающая декорация становится новым партнером?

– Отличить трудно. Строго говоря, декорация – это объект, не обладающий свободой воли и не способный к межъярусным переходам.

– А если я увезу какую-нибудь декорацию на следующий ярус насильно?

– Это невозможно: грузоподъемность Лифта – не более двух человек.

Единственный способ привезти декорацию – это бросить своего партнера…

– …в каковом случае привезенная декорация становится новым партнером? – закончил за Следователя Франц.

– Совершенно верно.

Фриц говорил с неподдельным удовольствием – было видно, что он действительно любит свою науку.

– Помимо этого, теория «Бог испытывает человека» допускает и другие противоречия, – продолжал он. – К примеру, известны случаи, когда на Втором Ярусе подследственным не предоставлялось ни одной возможности совершить неспровоцированное убийство…

– Может, Бог видел, что они достойны Третьего Яруса безо всяких испытаний?

– Э, нет. В таких случаях он просто переводит человека с Первого Яруса сразу на Третий.

– Неужто и так бывает? – удивился Франц. – Тогда лишь остается предположить, что это ошибки. Должен же Бог иногда ошибаться?

– И такая теория есть, – Фриц улыбнулся. – Кстати, скажу я вам, она заслуживает большего внимания, чем кажется с первого взгляда. Один из моих коллег, анализируя всевозможные аномалии, выявил очень интересные совпадения – так сказать, закономерности отклонений от закономерностей… Но мне не хочется вдаваться в подробности – мы и так обсуждаем «теорию испытаний» слишком долго. А ведь есть как минимум еще четыре версии, каждая из которых тоже объясняет многие, если не все, факты.

– Например?… – заинтересовался Франц. – Хотя нет, подождите, я хочу спросить о другом: что эта за планета, где мы сейчас находимся? Вы вообще физическую сторону этого мира исследуете?