Андрей Лазарчук - Весь этот джакч (дилогия) Страница 39

– Не понимаю я вас, молодёжь, – снова сказал дозер. – То для вас Паликар негодяй и убийца, то – друг и собутыльник…

Массаракш! Это было на самом деле!

– Почему собутыль… – пискнул я, но штаб-майор уже поднёс к моему носу коротенький окурок сигары. Потушена сигара была об газету, постеленную на тумбочке…

Крыть было нечем.

– Надеюсь, вы с сыном полковника Лобату не слишком распускали языки? – сказал дозер, и глаза у него на миг сделались белыми.

– Да о чём нам распускать, – промямлил я. – Что мы там знаем? К тому же он и сам – секира и броня…

Джакч! А вдруг то, что говорил Князь в моём бреду – правда?

– Люк Паликар, – сказал штаб-майор, – очень опасный человек. Более опасный, чем ты думаешь… И уж точно – не в том смысле.

– Шпион, что ли? Так чего он у вас на воле разгуливает? – сказал я. – И всё ещё больной?

– Поумерил бы ты свою догадливость, Чаки… Оттого и разгуливает, что всегда на глазах должен быть, – сказал дозер. – А в башне ПБЗ у меня глаз нет… Пока нет.

И надолго задумался.

– Господин штаб-майор, – не выдержал я наконец. – А мне-то что теперь делать? Сколько ещё лежать?

– Недолго уже, – сказал дозер. – На праздничной демонстрации в День Отцов пойдёшь во главе колонны «отчичей»…

Джакч! Только этого мне не хватало!

– А разве эти… этих… – у меня и слов не хватало.

– Молодёжная патриотическая организация «Отчичи», – наставительно сказал господин Рашку, – после печально известного инцидента произвела решительную чистку в своих рядах. Молодые патриоты единодушно решили, что их предводителем должен стать верный сын Отечества третьей степени Чак Яррик…

Да-а… Это он меня крепко приложил… Чак Яррик – вождь джакчеедов… После такого Маленькому Герою лучше вовсе не появляться в гимназии… Да и дома тоже, хотя Мойстарик ничего и не скажет… А в шахту-то и вовсе не сунешься…

– Нет, – сказал я и встал с кровати. – Как хотите, господин штаб-майор, только срамить я себя не позволю. Вот сейчас выпрыгну в окно, поломаю неокрепшие ещё кости, а в «отчичи» не пойду. Или возьму вставлю ногу вот сюда, между стеной и трубой – и опять же поломаю. Я парень терпеливый, убедился уже… На костылях меня в строй не поставите!

– На костылях… – сказал дозер. – Отличная идея! Молодые патриоты несут героя на руках…

– Труп мой они понесут, – сказал я. – И никак иначе. Господин штаб-майор, вы у нас всех знаете и меня знаете. Я этим джаканным «отчичам» не кланялся, когда они меня убивали, и сейчас кланяться не буду. Я в последние недели уже дважды под смертью побывал. Только это хуже смерти…

И посмотрел на меня дозер с такой тоской, что мне его даже стало жалко…

– Не знаешь ты, сынок – сказал он, – что именно бывает хуже смерти. Ничего, скоро узнаешь… Или, если повезёт – не узнаешь… Хотя везение тут понятие весьма относительное… Ладно! С «отчичами» проехали. Но на демонстрации ты пройти должен! Хотя бы на костылях! Приедут всякие шишки из столицы, будут интересоваться… А потом ты сам в столицу поедешь – медаль третьей степени получать!

Ничего себе! Да я ведь дальше Зелёной Селитьбы в жизни не бывал! Вот это да! Ради этого я могу всю ихнюю джаканную демонстрацию хоть на руках пройти!

Хотя нет… Пока не смогу… Я и на ногах-то…

– Согласен, – говорю. – Но только на костылях. Так будет круче.

– Ну и молодец, – сказал дозер.

– Господин штаб-майор, – сказал я. – А медаль «Верный сын» первой степени в природе существует?

– Конечно, – сказал дозер. – Но к этой медали прилагаются такие огромные льготы и привилегии, что награждают ею только посмертно… Ладно, ты всё понял. От капрала держись подальше – просто на всякий случай. Так надо. А пока отдыхай!

– Господин штаб-майор! – вспомнил я. – Объясните толком, в чём же мой подвиг-то заключается?

Господин Рашку развернулся в двери.

– Всех нормальных людей, – сказал он, – от вранья тошнит. А тебе ещё и подробности подавай!

Наследство столпа Империи

Нет, Чак Яррик – самый несчастный человек в Верхнем Бештоуне. Из колодца выберется – в омут угодит. Хотя съездить в столицу тоже неплохо. В качестве Маленького Героя.

К счастью, следующим посетителем оказался Мойстарик. Он уже перестал опасаться за жизнь сыночка: пришёл весёлый, довольный и даже хлопнувший по дороге пару кружек.

– Пошли домой, – сказал он с порога. – Забираю я тебя отсюда.

И помахал какой-то бумагой.

– Надо лечащего врача предупредить, – сказал я. – Он молодой, ему втык будет…

– Доктору Акратеону не до тебя, – сказал Мойстарик. – Он и без того втык от майора Трембу сейчас получает – весь госпиталь на ушах стоит…

– Это за что?

– Да какой-то больной у него сбежал… Гвардеец какой-то…

Во как! Куда же дозер смотрел?

– Папа, – сказал я. – А меня в столицу отправляют… За медалью третьей степени…

Он почему-то нисколько не удивился.

– Вот и славно! Будешь там, непременно зайди в самый шикарный университет… Не стесняйся, выбирай такой, где дети богачей и министров… Сбережения у Ярриков имеются…

– Так универ там только один и есть, – сказал я. – Имени Отцов, бывший Императорский…

– Ещё лучше – долго искать не придётся, – сказал Мойстарик. – Узнай, какие документы надо представить, сколько кому дать… Погоди, может, с медалью туда могут и бесплатно принять?

Вот же солёный сквалыга! Быстро сообразил! А я-то и не подумал…

– Папа, – сказал я. – Не тревожься. У меня свои деньги есть… Да и впереди ещё целый год…

– Хороший фермер урожай собирает, – многозначительно сказал Мойстарик, – а сам уже о посевной думает.

Против земледельческой мудрости не попрёшь. Я поднялся, сунул ноги в тапки и направился к двери. Мойстарик бросился меня поддерживать. Ох, он ведь меня до старости поддерживать будет. Причём до моей собственной…

– Барышня Лайта согласна ждать до следующего Бала Суженых, – сказал Мойстарик. – Разрешение получено – в виде исключения… И с господином полковником мы уже всё обсудили. Заделаешь нам внука – и езжай за образованием…

Ну почему я не окочурился, когда была такая роскошная возможность? Для чего боролся за жизнь мой организм, укреплённый кровью загадочного охотника? Чтобы меня вот так сунули рылом в неизбежность? Пусть даже такую желанную?

Нет, я ничего не имею против красавицы Лайты Лобату, не солекопскому сыну выдрючиваться, и должен я был, по идее, обрадоваться, и Князь мне отныне станет не только друг, но и родственник – отчего же так муторно на душе?

– Папа, – сказал я. – Вас-то, небось, никто не неволил. Хочешь – женись, хочешь – холостяжничай до смерти…

– Время было другое, – сказал Мойстарик. – Народу было навалом. А сейчас Неизвестные Отцы вытаскивают Отечество из демографической пропасти… Программа восполнения…

– Вот сами бы и восполняли, если Отцами назвались, – сказал я.

– Не говори так, сыночек! – Мойстарик даже вроде испугался. – Что за язык у нынешней молодёжи! Власти – джакч, Неизвестные Отцы – джакч…

– У меня известный есть, – сказал я и обнял его. – Зачем мне другие?

Массаракш! Надо же докторов да сестёр поблагодарить! И по обычаю, и по чести! И в палате убрать…

Сказал это вслух.

– Не до тебя им сейчас, – повторил Мойстарик. – У них там переполох, как на шахте после обвала. А убрать тут всё я уберу, ты не тревожься, тебе ещё нельзя…

…На крыльце госпиталя ждали нас Князь и Рыба. Самозваный кропринц был смурной, зато Нолу Мирош сияла.

– Здравствуйте, господин Яррик, – сказала она. – Посмотрите, что мы для Чаки приготовили…

Всего я мог ожидать, но такого…

Передо мной стоял экипаж. Только этим старинным словом и можно было назвать сие сооружение, блещущее воронёным металлом и алой эмалью.

– Неокрепшему организму полагается инвалидная коляска, – сказал Князь. – Садись, Сыночек. Господин Киру, велите вашему сыну сесть…

– Джакнулись вы, – сказал я. – Она же диких денег стоит. Нолу, это ты, небось, заказала?

– Вот ещё, – сказала Рыба. – На всяких калек тратить капитал? Нет, эта штука наша, санаторская…

– А что же я её раньше не видел?

– Так её Паук ещё до вас нашёл. И спрятал, как чувствовал. Потому что вы бы её уже сто раз раскурочили…

– Чаки, садись, – сказал Мойстарик. – Пусть люди видят. Заслужил.

– Садись, медалист, – сказал Князь. – Поехали. А то сейчас люди набегут, начнут аксессуары откручивать…

Мойстарику, видно, стало жаль аксессуаров, и он решительно усадил меня в кресло.

Массаракш! Там был даже ремень безопасности!

– Да откуда она в санатории-то взялась? – спросил я и тронул рычаг под рукой.

Коляска плавно покатила вперёд. Сама.

По дороге домой я услышал от Князя историю этого удивительного устройства. Дину не поленился навести справки, пролистав кучу пожелтевших документов.

…В санатории «Горное озеро» лечился от алкоголизма некий господин Шандру. Был он самым богатым человеком Империи и нефтяным магнатом. А цены на нефть в те времена зашкаливали, потому что оставалось её в Отечестве всего ничего. Ну, или так говорили, чтобы цены зашкаливали.