Виктор Косенков - Мигранты Страница 39

В конечном итоге, дом стал выглядеть вполне прилично.

Игорь выволок из-за сарая алюминиевую раскладную лестницу, приставил к стене, забрался на крышу, собираясь оглядеть окрестности, но высота была не слишком большой, деревья загораживали обзор. Он уже собрался лезть обратно, как заметил возле одного из провалов в кровле движение.

— Ох ты ж… — От неожиданности Морозов чуть не сверзился с крыши.

— Что там, пап? — взволнованно крикнул снизу Андрюшка.

Игорь присмотрелся.

— Не знаю, сын. Почудилось, наверное.

— А мне мама говорила, что в старых домах привидения живут, — назидательным тоном сказал Олег.

— А мне не говорила, — чуть обиженно ответил Коля.

Игорь быстро ввинтил, пытаясь пресечь разговоры о погибшей матери:

— Не бывает приведений. Ни в старых домах, ни в новых.

— А мама говорила, что бывают, — упрямо повторил Олег. — Вот бабая нет, а привидения есть.

— Да? — Игорь понял, что надо выворачиваться. — А откуда они берутся, мама не говорила?

Мальчишка нахмурился, помотал головой.

— Ага, вот именно. Привидения могут прилететь, если не похоронить хозяев. А мы же похоронили. Правда?

Олег нехотя кивнул.

— Вот видишь. Так что нет тут никаких приведений. Разве что барсук…

— Барсук?

— Где?

— Дай я!

Пацаны почти одновременно повисли на лестнице. Игорь почувствовал, что основание поехало в сторону…

— Разойдись!

Мальчишки с визгом бросились врассыпную, а Морозов сиганул вниз. Приземлился на четвереньки, а упавшая стремянка хлопнула его по спине. Ладно хоть алюминиевая, а то б хребет сломала!

— Твою ж ма-а-ать…

А в кухне уже развернулось новое действо. Оттуда донеслись радостные вопли:

— Конфеты!

— Ухты!

— Пап, конфеты!

Андрюшка вытащил шкатулку, доверху заполненную цветными бумажками. Колька и Олег уже разрывали упаковку зубами.

— А ну-ка погодите в рот тащить! — крикнул Игорь, поднимаясь.

— Пап! Ну конфеты же! Сто лет не ел…

Игорь отобрал у сына шкатулку.

— Ну па-а-а-п!

Морозов прокашлялся.

— Это не конфеты, — сообразил внимательный Олег. — Одни фантики…

— Ну да, — согласился Игорь. — Фантики.

Шкатулка была доверху наполнена разноцветными упаковками презервативов.

— Да ничего это не фантики, — плаксиво заявил Коля. — Что это такое?

— Напалечники, — резюмировал Морозов, швыряя шкатулку в кусты. — Нужно добыть огонь. Все ищем камешки светлые, из которых искры можно выбить.

Установка сработала. Мальчишки разбежались в разные стороны, и через несколько минут Морозов уже был счастливым обладателем груды разнокалиберных камней и голышей.

«Вряд ли получится, — подумал он. — Но попробовать стоит».

Тоскливо чиркая по камням обломком ржавого напильника, Игорь припоминал, что на каком-то сайте читал: мол, кремень самый популярный камень на земле. Черта с два! Скорее всего, это было полной ерундой. Ведь не мог же бог, помимо прочих природных ископаемых, обделить еще и кремнем?

Через четверть часа куча камней выросла до полуметровой, а дети, наконец, утомились.

Игорь отбросил в сторону напильник.

— Искры из глаз не получилось, — резюмировал он.

Мальчишки не отреагировали. Действительно устали.

Морозов всерьез прикинул возможность добыть огонь по принципу древних людей, трением, но, увы, он совершенно не представлял технического процесса. Две сухие деревяшки. Одна вращается внутри другой… Еще там нужен лук с тетивой…

Что-то шевельнулось в памяти. Игорь вспомнил, как однажды прибежал домой, весь в копоти, с почерневшими и оплавленными кедами, возбужденный и взволнованный. И как ему влетело за испоганенные вещи. И за то, что грязные руки он вытер о чистое полотенце. Бестолковые родители никак не желали понимать, что он с друзьями спасал город от пожара, ведь на поле горела сухая трава. И ее надо было во что бы то ни стало потушить. А как? Залить или затоптать, но воды ведь рядом не было… Но родители понимать этого не желали. Всыпали по первое число… Но маленький Игорь был рад, что в ажиотаже не упомянул, от чего именно загорелась сухая трава. Ведь это он стянул у бабушки большую лупу и, вдохновленный «Гиперболоидом инженера Гарина», жег сухие стебли, представляя, что горят не травинки, а анилиновые заводы Роллинга…

Солнце уже садилось, но… Где бы еще раздобыть лупу?

И тут Игоря замкнуло. Однажды он видел в интернете ролик, где некий чудак разжег костер с помощью…

— А ведь это вариант! — Морозов полез в кусты и достал шкатулку с презервативами. — Андрюш, Коль, несите сухую траву. Олег, ломай тонкие веточки.

Дети нехотя разошлись.

Морозов высыпал на траву разноцветные «не-фантики». Распаковал один, налил в него колодезной воды. Попробовал сжать так и эдак, превращая резинку в подобие круглой линзы, меняя фокус.

— Я вам всю эволюцию вспять поверну, — пробормотал Игорь, ловя яркую точку на сухой травинке.

Скепсис с детей как ветром сдуло. Они стояли рядом, затаив дыхание.

Еще немного… Игорь сжимал пальцы, менял геометрию мягкой «линзы».

— Ну же…

Травинка зашевелилась, изогнулась, пшикнула в сторону тонкой струйкой дыма. Ее примеру последовала другая. Еще одна! Игорь начал дуть на маленькие искорки, дым повалил гуще. Еще гуще! Он лез в глаза, забивался в горло! И вот затрещало, обдало жаром…

— Вот так! — Игорь вскочил и победно вскинул руку вверх. — И мы можем!

— Ура-а-а! — заголосили мальчишки, от восторга на время позабыв про голод. — Вот же классно!

В костерок полетели щепки, кусочки бересты. Пламя набрало силу. Игорь быстро, чтобы не дать огню разбежаться, обложил будущее кострище камнями, которые натаскали детишки.

— Андрей! Кастрюлю! — скомандовал Игорь.

И дело закипело…

Из тушенки получился отличный суп. Пригодились и травки, припасенные Марией Оттовной. На заброшенном огороде отыскались одичавшие, но все еще пригодные в пищу лук и укроп…

Поели они все вместе, с удовольствием причмокивая и нахваливая варево на все лады.

Пока костер горел, Игорь добрался до хозяйской поленницы и занялся печкой. Поначалу она совершенно не желала разжигаться, отчаянно дымила, но потом прогрелась, занялась, и в дом постепенно потекло тепло. Сухие дрова горели жарко, легко.

С помощью топора, найденного в сарае, Игорь нащипал лучин и пристроил их в ржавую железку над тазом с водой. В доме стало значительно уютней.

— Жизнь налаживается? — осторожно спросил Морозов у самого себя.

Помолчал некоторое время, будто ожидая ответа, и вышел на улицу. Мальчишки уже раздраконили запасы презервативов и, наполнив несколько штук водой, пытались повторить его подвиг. Но уже вечерело, и трава никак не желала вспыхивать…

Когда солнце ушло за горизонт и на небе зажглись первые звезды, Морозов с мальчишками, укутавшись в просушенные за день одеяла, сидели у костра. Молчали. Мальчишки пригрелись и дремали, утомившись за день и разомлев от неожиданно сытного ужина. Игорь шевелил палкой угли, глядя, как к небу поднимается вереница искр. В кустах, привлеченный треском и шорохом, покрякивал коростель. Стрекотали кузнечики. Дым отгонял комаров.

Несмотря на все пережитое за последние дни, было хорошо.

Игорь вспомнил, как в юности они с друзьями убегали к карьеру, жгли там костер, пекли картошку и купались с девчонками. Всю ночь. Кто-то бренчал на гитаре Цоя и «Гражданскую оборону». Город шумел вдалеке машинами. Девчонки были ласковыми, вино — дешевым. И наутро от него совершенно не болела голова. Тогда тоже было хорошо. Проблем не было, хотя казалось, что они есть — большие и серьезные.

«Картошки бы сейчас…»

Игорь оглядел привалившихся к нему пацанов.

Да, все познается в сравнении. Теперь, вернись он в то время, не было бы никого беззаботней и веселее. Но молодость не особо задумывается о своей быстротечности. И тогдашний Морозов… он едва ли бы понял Морозова нынешнего.

Игорь плотнее укутал Андрюшку. Тот завозился, удобнее устроился на отце.

Мальчишки спали. Надо было бы отнести их в дом, уложить в постель. Благо печь раскочегарилась, и тепло потеснило сырость…

Игорь посмотрел на чумазые мордашки. Что умывались, что нет — без толку. Пацаны. Совсем еще пацанята.

Он улыбнулся.

Почему все дети во сне одинаково трогательны?

Черт его знает.

Маленькие, доверчивые, искренне верящие до поры до времени, что ничего дурного с ними не случится…

Морозов глухо кашлянул. Кажется, горло начинало першить.

Игорь снова и снова убеждался: нет ничего божественного в том кошмаре, который приключился с ним, с этими детьми, со всеми остальными людьми. Теперь уже он был почти на сто процентов уверен, что случившаяся катастрофа глобальна. Что и в Штатах, и в Австралии, и в России, и в Монголии — всё так же. Хотелось верить, что есть во всем этом какая-то воля свыше. За грехи, за уродство, за зло… Хотелось верить. Но снова возвращалось понимание того, что корни беды надо искать в человеке. Потому что, каким бы жестоким ни был господь, какими бы страшными ни были грехи человеческие, ничто не могло оправдать детских страданий. И только человек мог быть настолько безответственен, чтобы устроить… Что? Игорь не знал. Он до сих пор не мог понять того, что произошло, и дать этому какое-то определение. Было ясно только, что в один миг миллионы людей очнулись в совершенно новом мире — постаревшем, разрушающемся, одичавшем. Но почему люди уснули?