Дэвид Митчелл - Простые смертные Страница 4

– Должно быть, с нужной ноги встала.

– Здорово. – Он заметил мой рюкзак и спросил: – Что это, мы никак путешествовать собрались?

– Не то чтобы. Иду к Стелле Йирвуд повторять французский, потом у нее ночевать останусь. У нас на следующей неделе экзамены.

Брата явно впечатлила моя жажда знаний.

– Это ты молодец, сестренка!

– Ну что, Рут получше?

– Не особенно. Одному богу известно, почему это принято называть «утренним недомоганием беременных», когда ей хуже всего как раз посреди ночи.

– А может, это мать-природа специально тебя закаляет перед тем, как ребенок родится? – предположила я. – Все эти бессонные ночи, ссоры, тошнота, рвота… Тут требуется воспитывать выдержку.

Но Брендан на подобную наживку не клюнул.

– Наверное, – рассеянно промолвил он.

Вообще-то, мне весьма трудно было представить себе Брендана в роли отца, и все же после Рождества он станет отцом.

У нас за спиной открылись двери банка, и служащие начали цепочкой просачиваться внутрь.

– Вряд ли, конечно, мистер Конвей уволит своего зятя за опоздание, – сказала я, – но разве вы не в девять начинаете?

– Да, верно, мне пора. Ладно, до завтра. Надеюсь, ты уже вернешься от своей подружки. Мама нас на ланч пригласила. Успеха тебе.

– Сегодня уже и так самый успешный день в моей жизни, – заверила я брата, полагая, что в точности передаст мои слова маме.

Брендан победоносно мне улыбнулся и влился в поток людей, одетых в строгие офисные костюмы или в форменную одежду и спешивших в свои конторы, магазины и на фабрики.

Я решила, что в понедельник непременно закажу себе ключ от парадного Винни, а сегодня проникну в его квартиру привычным, тайным, путем. Я прошла немного по улице, которая почему-то называется Гроув[8]; там, как раз перед офисом налоговой службы, есть один почти незаметный переулочек, и поворот туда скрыт мусорным баком, переполненным использованными подгузниками и гигиеническими прокладками. Там меня, точно Щелкунчика, уже поджидала большая коричневая крыса. В этот-то переулочек я и свернула, потом еще раз свернула направо и оказалась между оградой садиков, которые расположены на задах домов, стоящих на Пикок-стрит, и задней стеной офиса налоговой службы. Самый последний дом по Пикок-стрит, почти у железной дороги – это дом Винни. Я легко проскользнула между расшатанными прутьями ограды и через запущенный сад побрела к его окнам. Трава и здоровенные сорняки выросли мне по пояс, а на сливовых деревьях уже висели зеленые завязи плодов, хотя, конечно, большая часть слив достанется осам и червям. Винни говорил, что никак не может заставить себя поднять собственную задницу, выйти в сад и собрать сливы. Сейчас садик напоминал лес из «Спящей красавицы», поглотивший весь замок, когда в этом замке на целых сто лет все уснули. Вообще-то, Винни полагалось поддерживать порядок в саду, поскольку и дом, и сад принадлежали его тете, но сама она жила в Кингс-Линн и никогда к нему в гости не приезжала. Да и Винни, конечно, настоящий байкер, а вовсе не садовник. Ничего, думала я, вот поселюсь здесь и сразу укрощу эти джунгли. Этому саду просто нужна женская рука – и все пойдет на лад. Можно, кстати, начать прямо сегодня, но сперва я немного поучусь играть на гитаре. Я знала, что в углу сада стоит маленький сарайчик, наполовину скрытый сейчас разросшимися сорняками, где хранятся всякие садовые инструменты; там даже газонокосилка есть. Ничего, я посажу здесь подсолнухи, розы, анютины глазки, гвоздики и лаванду, а еще разные полезные травы в маленьких терракотовых горшочках. Я буду печь и ячменные лепешки, и сливовые пироги, и кофейные кексы, а Винни будет все это с аппетитом лопать и повторять: «Господи, Холли, как же я без тебя обходился?» Во всех журналах пишут, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Возле бочки для воды сильно разросся какой-то колючий пурпурный кустарник, и его весь облепили белые бабочки – очень красиво, прямо конфетти и кружево; кажется, что куст шевелится, как живой.

Задняя дверь никогда не запирается, потому что ключ от нее Винни давно потерял. На кухне так и валяются коробки из-под пиццы, и в раковине с прошлого вечера стоят стаканы из-под вина, но ни малейших признаков завтрака не видно – должно быть, Винни снова проспал и сразу рванул на работу. Вообще-то, здесь, конечно, нужна хорошая уборка; пыли полно, надо ее вытереть и все пропылесосить. Но сперва кофе, а уж потом за работу. Утром я успела съесть в лучшем случае половину обычной порции «Витабикса», прежде чем мама вздумала лупить меня, как этот знаменитый боксер Мохаммед Али. И сигареты я тоже забыла по дороге купить – как-то совсем из башки вылетело после встречи с Бренданом, – но я знала, что у Винни всегда есть пачка сигарет в ящике прикроватного столика, так что я тихонечко поднялась по крутой лесенке в его спальню. В нашу спальню, следовало бы теперь говорить. Шторы раздернуты не были; в комнате стояла духота, и чем-то противно воняло, точно от старых грязных носков. Я решила впустить туда немножко света и воздуха, раздернула шторы, раскрыла окна, обернулась и… чуть не выскочила из собственной кожи: в постели лежал Винни, и вид у него был такой, словно он со страху обкакался.

– Это я, всего лишь я, – торопливо успокоила его я. – Извини, пожалуйста, я… я… я… я думала, ты на работе.

Он хлопнул рукой себя по груди, где сердце, и вроде как трагически засмеялся, словно я в него выстрелила.

– Господи, Хол! Я же тебя принял за грабителя!

Я вроде как тоже засмеялась.

– Значит, ты… дома? А как же работа?

– Да хрен с ней! Эта новая секретарша, черт бы ее побрал, совершенно безнадежна – никак не усвоит наше расписание. В общем, Кев позвонил мне и сказал, что на сегодня я свободен.

– Блеск! – обрадовалась я. – Нет, правда, здорово, потому что… у меня для тебя сюрприз.

– Отлично, люблю сюрпризы. Но сперва поставь чайник, а? Я быстренько спущусь. Ох, я и забыл! Вот ведь фигня какая! Понимаешь, у меня кофе кончился. Будь паинькой, сбегай в «Стафф», купи пачку «Голд Бленд». Я тебе потом денежки отдам.

Но я не спешила; мне хотелось сперва все ему рассказать.

– Мама все про нас знает, Вин.

– Да? Да-а… – Вид у него стал задумчивым. – Ну, ясно. А как она, э-э…

Мне вдруг стало страшно: а что, если он действительно не захочет, чтобы я у него осталась?

– Не то чтобы здорово. Естественно, повоняла немного. Заявила, что запрещает мне с тобой встречаться; пригрозила даже запереть в подвале. В общем, я просто взяла и ушла. Так что…

Винни как-то нервно на меня глянул, словно не понимая намека.

– Так что можно мне… ну, вроде как… пока у тебя пожить? Хотя бы какое-то время.

Винни судорожно сглотнул.

– О’кей… понятно. Ну что ж. О’кей.

Хотя звучало это совсем не о’кей.

– Так это «да», Вин?

– Да-а. Конечно. Да. Но сейчас мне просто необходимо немедленно выпить кофе.

– Ты это серьезно говоришь? О, Вин! – Меня затопила волна облегчения. Я словно погрузилась в теплую ванну. Я обняла его и почувствовала, что он весь мокрый от пота. – Ты самый лучший, Винни! Я так боялась, что ты, может, совсем не…

– Ну, мы бы не смогли заниматься сексом, мой пушистый котенок-мурлыка, если бы ты начала спать под мостом, верно? Но послушай, Холли, мне, ей-богу, срочно требуется кофе, почти как Дракуле – кровь, так что, пожалуйста…

Я не дала ему договорить и принялась его целовать, моего любимого Винни, моего дорогого бойфренда, который побывал в Нью-Йорке и пожал руку самому Дэвиду Бирну; моя любовь к нему вскипела – уфф! – как перегревшийся бойлер, и я уронила его навзничь, и мы скатились на какой-то комковатый холмик, наверное, сбившуюся перину, но холмик вдруг, извиваясь, пополз прочь, и я машинально протянула руку и отбросила одеяло в сторону, и под ним оказалась моя лучшая подруга Стелла Йирвуд. Абсолютно голая. Я и сама такой бываю в самых неприличных эротических снах, вот только это был не сон.

Я молча… уставилась на ее промежность, которую она и не подумала прикрыть, и не отводила глаз, пока Стелла не сказала насмешливо:

– Вряд ли моя так уж отличается от твоей, тебе не кажется?

И я перевела взгляд на Винни, которому было явно не по себе. Впрочем, он, нервно хихикнув, поспешно пояснил:

– Это совсем не то, что ты думаешь.

А Стелла, по-прежнему великолепная, как ни в чем не бывало прикрыла себя периной и сказала:

– Да ладно тебе темнить. Это именно то, Холли, о чем ты подумала. Мы все собирались тебе сказать, но, как видишь, непредвиденные события нас опередили. Фактически, моя дорогая, ты получила отставку. Неприятно, конечно, но такое порой случается даже с самыми лучшими из нас, а если честно, так почти с каждой. В общем, c’est la vie. Не расстраивайся, в море житейском полно точно таких же Винни. Так что лучше сразу обрубить концы и попросту уйти. Разве тебе не хочется сохранить хоть немного достоинства?