Александр Звягинцев - Ярмарка безумия Страница 4

Дело было громкое, или, как сейчас выражаются, «резонансное». В своей постели выстрелом в голову был убит знаменитый ученый, академик, депутат Ампилогов. В убийстве призналась его жена.

Тут же забурлили политические страсти и дрязги, потому что академик был не только большим ученым, но и известным оппозиционером действующей власти, человеком левых взглядов и в последнее время больше занимался не наукой, а расследованием всяких грязных дел и скандалов, связанных с миллиардными суммами. Ну и понеслось! Шум и треск на весь мир. Однако прокуратура настояла на своем, и жену академика осудили.

Ледников приехал на дачу Ампилоговых с фотографом и, пока тот носился по дому, где уже жили другие люди, думал не столько об убийстве, сколько о собственном прошлом, которое представлялось теперь столь замечательным и необыкновенным, что дух перехватывало.

Что же касается убийства… Ледников по собственному следственному опыту слишком хорошо знал, что между мужем и женой может произойти все, что угодно, а от любви до испепеляющей ненависти там действительно один шаг или одно мгновение. Несложившаяся, опостылевшая или вдруг развалившаяся семейная жизнь способна довести до самых крайних поступков. В редакции поворчали, что нет намеков на сенсацию - то, что жена после тридцати лет совместной жизни стреляет в голову спящему мужу, для них уже сенсацией не являлось, им требовалась политика, - но материал все-таки напечатали.

От станции до дачи Востросаблиных было минут десять ходьбы, но Ледников добирался по лужам и колдобинам чуть ли не полчаса. Вокруг было мокро, черно, с деревьев лило, как во время дождя. И ни одного такого же бредущего, как и он, своим ходом человека, только грязные иномарки проносились мимо, поднимая клубы брызг.

Калитка у Востросаблиных была почему-то распахнута. Подумав, Ледников закрыл ее и по узкой асфальтовой дорожке, плутающей среди черных кустов, направился к двухэтажному деревянному дому. Дом этот в былые времена представлялся ему огромным и внушительным, а теперь, потемневший и словно осевший от времени и сырости, вдруг показался заброшенным и несколько даже жалким на вид.

В нескольких шагах от дома стоял хорошенький, как стильная дамочка, японский джип. Судя по тому, что Ледников знал о жизни семейства Востросаблиных в последние годы, вряд ли кто из них мог позволить себе такое авто. Значит, кроме него, будут еще посторонние?

На открытой веранде кто-то сидел на старом кресле, которое раньше, как помнил Ледников, стояло в большой комнате перед телевизором, и курил. В туманном сумраке декабрьского утра он даже не сразу разобрал, что это женщина.

И только уже поднимаясь по крыльцу, вдруг понял, что это Гланька. Собственной персоной. Сама Аглая Востросаблина! Теперь ясно, чей это джип стоит у ворот.

Ледников знал Гланьку, дочь Андрея Востросаблина, старшего брата Артема, совсем еще девчонкой, в одних трусишках носившейся летом по двору дачи. Она вечно вертелась под ногами и сильно мешала им с Артемом заниматься собственными увлекательными делами вроде просмотра по видику жуткой немецкой порнографии или уничтожения запасов баночного пива судьи Востросаблина. У Андрея Востросаблина вечно были проблемы с женами - он то ссорился с ними и разводился, то мирился и ублажал поездками к морю, - и потому Гланьку в те годы отправляли на дачу, едва наступало первое тепло. Артема это просто бесило - из-за семейных дрязг старшего брата дача всегда была занята.

Но с тех пор прошло много лет, неприкаянная девчушка превратилась сначала в самоуверенную девицу поколения next, а потом и в знающую себе цену великосветскую львицу, унаследовавшую от отца постоянную охоту менять свое семейное положение. Ледников эти годы видел ее лишь изредка. Только слышал иногда от Артема про весьма смелые и неординарные подробности ее буйной жизни - вроде учебы в Лондоне, свадьбы с модным художником-авангардистом, переезда в Питер, победительного пребывания в кругу тамошней богемы, а потом возвращения в Москву уже без мужа… Тем не менее она так и осталась для него Гланькой, вертлявой девчонкой с огромными темными глазами, бегающей по двору и подглядывающей из кустов за взрослыми.

Зато последнее время Ледников видел Гланьку уже регулярно, каждую неделю - она вдруг объявилась на телевидении и стремительно превратилась в звездную ведущую одного из бесчисленных ток-шоу Аглаю Востросаблину. И, надо признать, по делу. В отличие от многих других ведущих, она не выглядела самодовольной идиоткой, умела слушать, у нее был свой стиль, скорый на расправу язычок, так что она сразу запоминалась. И через какое-то время Ледников с изумлением вдруг поймал себя на том, что горячо объясняет про себя некие весьма личные и важные для него вещи не кому иному, как… Гланьке!

Она вдруг стала его тайным собеседником, с которым ему хотелось разговаривать. При этом он не предпринимал никаких усилий, чтобы встретиться и поговорить с ней на самом деле. Это ему даже в голову не приходило. Потому что заранее знал - ничего хорошего из этого не выйдет. Да и не собирался он предстать перед вчерашней соплюшкой старым размякшим дураком. И вообще, реальные, а не виртуальные разговоры с Гланькой ему были вовсе и не нужны. Потому что в принципе были это все те же разговоры с самим собой. Только вот в такой извращенной форме. Мало ли кого мы выбираем в воображаемые собеседники, убедившись, что никто из настоящих людей понять тебя не способен.

- Господи, а я уже думала, что не дождусь! - усмехнулась Гланька, поворачиваясь в его сторону. - Привет!

Выглядела она, как и подобает телезвезде, весьма впечатляюще.

- Здравствуй, - растерянно сказал Ледников. - А ты тут чего делаешь?

Вопрос был, конечно, грандиозный по смыслу.

- А живем мы тут! - засмеялась Гланька. - Вернее, жили. Или забыл?

- Да нет, не забыл. Как раз шел и вспоминал, как ты вокруг нас кругами ходила, когда мы пиво дули. Из-за кустов подглядывала!

- Ну и подглядывала! - ничуть не смутилась она. - А помнишь, ты меня на руках нec, когда я ногу ржавым гвоздем распорола? У меня шрам так и остался…

- К Кашпировскому не обращалась? Может, рассосется? - натужно сострил Ледников.

Признаться, он не понимал, как с ней себя держать. На равных? Делая вид, что не замечает разницу в возрасте? Что между ними ничего общего?

- Да ну его, этого Кашпировского! А потом, может, мне этот шрам дорог как память?

Гланька затянулась еще раз и выбросила сигарету на снег.

У Ледникова возникло странное ощущение, что Гланька что-то недоговаривает - то ли скрывает, то ли не решается сказать. И вообще она тут с некоей целью. Все-таки появление ее выглядело странным. Артем часто говорил, что и сам видит ее лишь по великим праздникам, а уж у бабушки внучка не появлялась уже несколько лет. И вот на тебе - явление девы народу! Неужели родственные чувства взыграли? Не очень-то на нее похоже…

Гланька встала, подняла руки вверх и сладко, хищно потянулась. Она была высокая. Даже в мягких сапожках без каблуков едва ли не одного роста с Ледниковым.

Еще раз внимательно оглядев Ледникова, она милостиво разрешила:

- Ну, иди поздоровайся с бабушкой и отцом. Может, ты их немного успокоишь. А то они с утра завелись - где Артем со своим дружком? Опять они нас подводят! Кстати, они жаловались, что уже и не помнят, как ты выглядишь. Ведь они тебя несколько лет не видели. Нехорошо, Ледников, забывать старых друзей. А я пройдусь, пока вы там будете предаваться воспоминаниям.

Гланька говорила так, будто имела на Ледникова какое-то право, совершенно несомненное и им самим ничуть не оспариваемое. С чего бы это? Как будто и впрямь между ними была некая тайная связь. Но ведь ничего не было! Уж в этом он мог поклясться перед кем угодно!

Пройдя несколько шагов, Гланька обернулась.

- Хорошо, что ты приехал, будет хоть один нормальный человек в этом сумасшедшем доме.

- У вас тут что-нибудь случилось?

- У нас тут теперь коллективная мания преследования началась. У всех, вместе взятых. Мы же дружная семейка - все делаем сообща. В том числе и сходим с ума. Нам всем кажется, что за нами следят с неведомой целью какие-то злодеи.

- Тебе тоже? - недоверчиво хмыкнул Ледников.

- А что же, я не Востросаблина, что ли?.. - расхохоталась Гланька в ответ. - Кстати, это не шутки. Бабуле теперь все какие-то привидения мерещатся. То ли тени забытых предков, то ли незнакомые мужики с револьверами. То во дворе появятся, следы оставят, то в окно заглянут… Ужас, Ледников, мрачный ужас! Бабуля уже не может здесь спать. От страха. Ее трясет всю.

- А ты? - поинтересовался Ледников. - Ты спать можешь?

- Я? - задумалась Гланька. - Это смотря с кем…

Потом она послала Ледникову воздушный поцелуй - и надо сказать, этот пошловатый жест в ее исполнении не вызвал у него никакого возражения, - и последовала дальше. И больше не обернулась.