Сергей Лукьяненко - Свобода мечтать Страница 4

И если Алексей мог делать свою работу хоть в кафе, хоть в парке, то Ленка предпочитала каждый мини-модуль изучать в реальности. Руками тоже.

Тоже понятно: если ошибется архитектор, у него всегда есть время проверить-перепроверить. У хирурга права на ошибку нет. Безумная работа. Алексей как-то присутствовал на операции. Голографический полутораметровый образ почки, внутри которого в шесть рук, вернее, в тридцать пальцев работают Ленка и ассистенты. Одновременное управление сотнями микромодулей, убирающих, скрепляющих, наращивающих, анализирующих по ходу и корректирующих всё чуть ли не на клеточном уровне. Управляющие лучики с «наперстков» мелькают внутри образа так быстро, что обычному глазу не уследить.

И это при том, что всю базовую часть работы делает программа высочайшего качества.

А на практике без хирурга-человека обойтись невозможно. Слишком сложная у человеческого организма конструкция. Слишком много переменных функций… Хирург, два ассистента, физиолог, форс-программер, внешний админ, в обязанности которого входит мгновенное сетевое подключение к экспресс-доставке или консультанту из «горячего списка», если операционной бригаде требуется помощь. Алексей видел, как выглядела эта помощь, потому что Ленка тоже время от времени дежурила в «горячем». Гуляют они, допустим, по Воробьевым горам — и вдруг смарт-браслет истошно пищит, Ленка находит ближайшую скамейку, цепляет виртуальные очки и полностью выпадает из реальности. Только губы шевелятся, отдавая неслышные команды, и пальцы мелькают стремительно, трогая невидимые никому, кроме нее, точки и узлы.

Очень красиво и немного страшно: будто не с виртуальной схемой твоя девушка работает, а творит непонятное волшебство.

Впрочем длится это не более пятнадцати-двадцати минут, а потом они идут есть. После работы у Ленки всегда жуткий аппетит.

В клинике у них операции тоже обычно короткие. Тридцать минут, сорок, редко больше часа. Потом, если операция сложная, сутки на восстановление и очное наблюдение, затем перепрограммирование личной медкарты на смарте на глубокий пятисекундный, а не минутный, как обычно, контроль — и домой. Спатеньки.

Алексей улыбнулся, вспоминая… А затем включил рабочий модуль над столом, разворачивая собственное поле деятельности: почти готовый проект бизнес-центра, где ему принадлежала коммуникационная часть — лифты, лестницы, эскалаторы…

Кто-то мечтает о том, чтобы стать главным архитектором. Чтобы, проезжая мимо башни из зеркального стекла и металлокерамики, с гордостью говорить: мой проект.

Мечты Алексея так далеко не заходили. Он хотел стать специалистом. Пусть в узкой области, но таким, чтобы точно знать: все, что он сделает, он сделает безупречно. Его мечты сбылись. Он стал таким спецом. Лестницы, переходы, лифты, эскалаторы. Все, что обеспечивает людям перемещение внутри здания. Да, если потребовалось бы, Алексей смог бы спроектировать и все здание целиком. Как, например, он спроектировал собственный дом. Но в Москве есть сотни архитекторов, которые проектируют лучше. И не меньше двух десятков таких, кто сделает то же не просто лучше, а потрясающе. Неудивительно, что именно они творят облик современной и будущей Москвы.

Однако как театр начинается с лестницы, так любое современное здание начинается с лифта или эскалатора. Во всяком случае, именно так считал Алексей. И гордился этим. Да, он не из тех, кто срывает звезды с небес. Но собственную звезду он держит крепко.

Алексей начал работу с того, что просмотрел образ слой за слоем, изучая наработанное коллегами за сутки. Ага, на стоянке и первом этаже проектирование почти завершено. Каждый элемент занял свое место, и на большинстве уже горят синие точки, обозначающие, что закончена не только проектировочная, но и конструкционная часть. Тронь такую точку, и спецификация на виду. Что, сколько, у кого приобрести, куда и в какие сроки доставить. В принципе уже можно подключать технологов, чтобы начали разрабатывать процесс сборки. Готова технологическая часть — синяя точка сменяется зеленой.

Алексей предполагал, что месяца через три весь проект станет зеленым, а еще через полгода двадцатичетырехэтажная башня украсит окраину Бутова.

Ага, по его профилю тоже есть изменения. Компания из Нижнего Тагила снизила цену еще на три процента, поднявшись с четвертой позиции на первую. А ведь до окончания тендера еще далеко. Контрольное время только через три дня. Вот тогда и начнется главная гонка, которую выиграет тот, кто успеет снизить прайс в последнюю минуту. Или у кого ниже себестоимость.

Пять российских производителей и двенадцать китайских производят эскалаторы необходимого качества и необходимых параметров. Какие-то немного дешевле, какие-то — немного надежнее. Конечное решение за Алексеем, так что через два дня интернет-доставка начнет засылать ему мелкие сувениры (крупные — уже взятка!) от производителей. А может и не начнет, потому что репутация Алексея в рунете известна. Там вообще все обо всех есть, если умеешь искать. Очень удобно для профессионала и честного человека. А вот преступникам, жуликам и всем, кому есть что скрывать, — очень неприятно.

— Алешенька, можно тебя отвлечь?

Алексей тронул подлокотник, и кресло тут же развернулось на девяносто градусов, чуть откинуло спинку и начало мягкий массаж спины. Видимо, «медик» подсуетился.

Мама села напротив, взяла конфетку из вазы…

— Хочу с тобой посоветоваться. О твоей сестре.

— Что-то случилось? — насторожился Алексей.

Они с Томкой общались вчера. Сыграли в «Угадай художника» на четверых: Томка, племяшка, Ленка и Алексей. Выиграла племяшка, хотя, надо признать, Алексей с Томкой поддавались. У Томки профессиональная фотографическая память, а у Алексея образование. Так что по факту бой шел между племяшкой и Ленкой. И победа была заслуженная.

— Нет-нет, ничего плохого! — Тут же успокоила мама. — Я вот только одного не понимаю, Алешенька, как она живет со своим… плотником.

— Он не плотник, — уточнил Алексей. — Он — столяр-краснодеревщик.

— Столяр, плотник, слесарь… Какая разница! — отмахнулась мама. — Томочка — образованный человек, в администрации губернатора работает…

— Мэра, мамочка. У них в Ярославле мэр, а не губернатор.

— Ну что ты придираешься! Разве я об этом? — Мама взяла вторую конфетку, а потом и третью, проигнорировав возмущенный писк медицинской программы смарта. — Мы с твоим папой так надеялись, что она займет достойное место в жизни…

По мнению Алексея, место в жизни у Томки было весьма достойное. Вот уже третьего мэра переизбирают…

И Томка каждый раз получает повышение по классу. Потому что незаменимая. Ведь ни один программный информационный фильтр не сравнится с человеком. И пока власть желает получать объективную информацию, Томкина карьера вне опасности.

Но спорить с мамой Алексей не рискнул. Тема была старая, и разговор тоже привычный.

— Мамочка, ну что ты переживаешь? Все у них хорошо. Детей он любит, Томку любит, спиртным не злоупотребляет. В доме красота — как в музее.

— Но Тома же значительно выше его по уровню образования! — воскликнула мама пафосно. — И по положению тоже. Это неправильно! Мужчина должен быть главным! Как у нас с твоим папой.

— Ну, конечно-конечно…

Алексею было прекрасно известно, что, несмотря на разницу в образовании и 10, главным в семье сестренки был Григорий. Простой, внятный, правильный русский мужик. Без тараканов. Томке, с ее зыбкой и недостоверной информационной средой, вечными карьерными интригами и подставами, дома нужен был именно такой. Чтоб в ответ на любую жизненную невзгоду обнял крепко и сказал: «Хорош истерить. В первый раз что ли? Справимся!»

И справлялись. И он, и Томка. И племяшки в отце души не чают. И фиг бы Томка свою карьеру с двумя детьми (и на третьего уже нацелились) сделала без Григория.

Но маме все неймется. Все ей кажется, что дочка ее лучшего достойна… И Ярославль еще этот… Хоть бы Санкт-Петербург что ли, если уж не Москва.

Мамочка, она из прошлого века. Не понимает, что в любом месте земного шарика человек может быть в центре мира.

— Мам, хватит конфеты лопать! Пойдем погуляем.

Вывод, который Алексей сделал из этого разговора, — поработать дома сегодня не удастся.

Эх, хорошо было пращурам! Всегда можно было бы найти какую-нибудь полезную работу по дому. Прибраться там или посуду помыть. А теперь, когда за всем следит «домовой», матери даже внимание не проявить к сыну.

В маленьком внутреннем парке было холодновато. Желтые и красные листья лежали на газонах. Шустрые упитанные белочки заканчивали последние приготовления к спячке. Алексей сдвинул на глаз окуляр прогулочного виртуала: три зверька оказались незачипованы. Молоденькие.