Федор Березин - Голован Страница 4

Благо еще тапки ножные за дрессировщиками не носит, или там сапоги. Всякие раскормленные мохнатые подушки, кои по запаху вроде как собаки, те ведь не прочь. Довольные такие все из себя, что те броненосные рогоносы после совокупления, от которого в лесу деревья ходуном ходят, несут те тапки или какую-нибудь сумку вонючую. Миссия у них, понимаете, тапки с туфлями каблукастыми за народом людей носить. Тьфу с мокротой по этому поводу! Вот и Куррук Пятно Посреди Лба — тот совсем как гав-гавка какая-нибудь… Едва отучили от этого его «Апорт!». От тявканья вразумляющего проку-то ноль, потому зажали наши сущности его как-то в углу вольера и задали сообща. В самом деле, если уж Куррук так собаке безмозглой уподобился, то почему б его маленько зубами не обработать? Резко он после этого поумнел, правда, и подвижность убавилась: грызанул кто-то из народа чуть сильней, чем требовалось, где-то в нехорошем месте. Но что интересно, полностью у Пятна этот дурацкий рефлекс на «Апорт!» так и не выветрился. Не раз замечалось, как у него, при команде, пусть и на приличной дистанции выкрикнутой для какого-то постороннего собачьего уродца, уши торчком вскакивают. Как ни крути, а видимо, часть сущности пещерной люди у него через этот «Апорт!» высосали. Хитер народ людей, очень хитер.

А вот кардинал Святой Церкви Мирового Света Эде Батист принял Шоймара достаточно холодно. Впрочем, чего же было еще ожидать? Всем ведомо, что наука и вера не всегда идут в ногу. Но холодность сохранялась только поначалу. Когда, в процессе аудиенции, выявилось, что главной задачей экспедиции должно стать научное подтверждение существования Пупка, кардинал встрепенулся.

— Где же еще он может быть, как не там? — разглагольствовал Шоймар. — Ведь когда Выдувальщик выдувал Сферу Мира, его живительное кислородное дыхание должно было изойти из некоей точки. Ведь надувать Сферу Мира надобно все же откуда-то, так? А район Топожвари-Мэш самый подходящий кандидат в этом смысле. Там горы. Наверняка когда-то в прошлом это была кольцевая структура. Вот схема, которую некогда составил Ико Диш, не слишком известный путешественник. Но он неизвестен лишь в силу своей скоропостижной трагической кончины. По недоказанной версии, его зажарили местные каннибалы. Но Империи тогда было не до карательных экспедиций, так что его засушенное лицо, по-новой натянутое на оголенный череп, так и не нашли.

— Да, этих варваров следует еще просвещать и просвещать, — с прискорбием кивнуло Его Преосвященство. — Жаль, в настоящее время наши скромные возможности не позволяют отправлять в тамошние края миссионеров.

Затем кардинал долго изучал представленные Шоймаром зарисовки.

— Это копии с записей не упокоенного по обычаю Ико Диша, — пояснил Жуж. — Ему, видимо, повезло с обзором окрестностей. Видите ли, в тех краях над лесом постоянно висит туман, так что видимость не очень. Никакая, если начистоту. Даже воздушные разведчики ничего не могут снять. Но Дишу повезло. С его точки получается что-то и вправду похожее на останки кольцевой гористой структуры.

— Понятное дело, отроки, почему все в тумане, — с ходу высказал гипотезу кардинал Батист. — Выдувальщик Мира позаботился, чтобы замысел его творения не бросался в глаза.

Жуж Шоймар, да и я, посмотрели на Его Преосвященство с новым интересом.

— Он был скромен, Выдувальщик Сферы Мира, очень скромен, — продолжил священнослужитель. — Порой паства побойчей спрашивает: а почему Создатель не оставил никаких значимых, однозначно трактуемых следов своего существования и своего акта Творения? Поставил бы, к примеру, где-нибудь квадратную гору или еще что подобное. Конечно же Он бы сделал это запросто, но только если бы был нескромен.

— По-моему, само существование Мирового Света внутри Сферы Мира — прямое доказательство акта Творения, — вставил Шоймар. — Наша наука даже приблизительно не знает, как объяснить такое без сверхъестественного.

— Куда уж прямее, — Его Преосвященство уже явно симпатизировало Шоймару. — Но вот в месте, где губы Создателя прикоснулись к Сфере Мира и надули ее, действительно должен был остаться след. Кольцевые горы, пожалуй, подходят. Это вы хорошо придумали, отрок Жуж.

В общем, очень скоро мы получили красивейшую бумагу с кучей печатей, да еще обещание назначить в нашу команду миссионера.

— Мы подберем кого-то достойного, — заверил кардинал.

— Премного благодарны, — поклонился Жуж Шоймар чуть ли не до пола.

— Не было печали, — прокомментировал он же, когда мы уже окончательно откланялись и оказались за стенами резиденции. — Куда этого миссионера девать? Разве что окажется здоровый, откормленный лось, и его можно будет оседлать в качестве дополнительно носильщика.

— А что, мы правда будем заниматься еще и добычей доказательств существования Пупка Сферы? — поинтересовался я без иронии.

Жуж Шоймар замер на месте и посмотрел на меня как мясоед на новые ворота.

— Ну ты и наивный, Гаал. Может, ты не ветеринар с выслугой, а фельдшер? Учти, еще что-нибудь подобное ляпнешь, так и буду тебя звать, «господин фельдшер». У церковников снабжение все еще будь здоров, несмотря на все неурядицы. Сойдем за приспешников миссионера — запасемся на халяву вагоном пайков, а может, и резиновые лодки с моторами перепадут или чего покруче. Главное, конечно, чтобы Его Преосвященство не начал сам выяснять что-то об Ико Дише. А то мало ли…

— Что, собственно? — поинтересовался я автоматически.

— Выяснится, что все эти схемы кольцевых гор чистейшая выдумка.

— О?

— Ико Диш — просто наемник, мелкий работорговец и охотник на собачек. Не было ему до кольцевых структур совершенно никакого дела. Если его и вправду съели аборигены, так поделом. Зуб за зуб, как говорится. Бумаг после него конечно же ни шиша не осталось. Так уж устроен мир — прячет концы в воду.

Короче, мы облапошили даже Святую Церковь Мирового Света. Надо же!

Когда моя шерстяная сущность значилась щеночком, так тоже чуть в этой власти рефлексов не застряла навеки. В самом деле, когда твоя сущность одна-одинешенька ночует в корзине с тряпкой, а потом вдруг к ней является человек с расческой, это ж счастье неописуемое. Расческа эта так по загривку движется, что забудешь не только далекую Мягкую Пещерную Лапу, но даже сами пещеры. А как по лапкам да по шерстке идет зубьями, так тут и вся предковая цепочка умолкает напрочь. Велика власть людей, и сильны их боги, если такой эффект достигается только лишь с помощью расчески. Но изобретение, конечно, хорошее, тут уж никуда не денешься. Грязь с пылью им вычищаются на раз. Да и блохи заодно.

С блохами этими своя проблема. Причем дело не просто в чесотке. Не хочется верить, но может, и вправду всякие прочие собаки — это наши дальние родственники. Конечно, родственниками они были так давно, что никакой памяти по отцовско-материнской линии об этом не сохранилось. Но все же были. Ибо по какой же тогда причине их блохи на нас приживаются на раз? Или блохи туповаты и им все едино, на ком жить?

С этими чужими собачьими блохами беда. Кусючие многоножки сигают на целый метр, а как получится не приближаться к собакам, если народ людей всех разом гонит через полосу препятствий? Пока семенишь по скользкой доске, какая-то шавка рулит, запыхавшись, по соседнему бревну. Повизгивает скотина четырехногая, страшно ей, видите ли. Или того хуже — застрянет в оконном проеме на высоте, живот на подоконнике, лапы с обеих сторон свесились, умирает как бы, дремучее атавистическое творение. А ведь двигаться вперед надо, люди со своей механикой пружинной секунды свои записывают одну за другой. Не хватало не уложиться в срок, чтоб опять барьерные стойки, бревна, качающиеся на цепях, дымящиеся резиновые колеса да лужи мерзостные. Вот и прешься через застрявшую шавку впритирочку. Ну а блохастой дряни только этого и нужно. Пока полосу препятствий прошел, по уши их набрался, вместе с порцией адреналина. Братьям-сестрицам по вольеру потом работа, вылущивать этих прыгучих многоножек, пока они на постоянку не прописались. Оно бы и ничего, все равно делать в вольере нечего, Большая Мягкая Лапа далеко и тоска смертная, но ведь блохи-то не сами по себе, они просто мелкие слуги совсем другого духа.

Бог Болезни и бог Мора — он многолик. Блохастые многоножки — просто песчинки, которые он выдувает перед собой. Если б они только кровь сосали, то и ладно б. Подумаешь, почешешься лишний раз в собачьем строю. Так нет же, через их жвала бог Болезни входит внутрь и овладевает мясистой сущностью. Часто за ним всасывается в сущность еще и божок-подщенячник, уводящий в Пещерную Глубину до срока. Этот пришел после встречи с местными собаками. В их шкурах водились какие-то неизвестные нам по пещерам паразиты, и служили они какому-то активному, может, совсем молодому богу Мора. А он был жутко, опасно голоден.