Лафайет Хаббард - Восстание среди звезд Страница 4

Ксину продолжал сдерживать себя, и был полностью уверен в своих силах. Рол взглянул на брошюру в его руках: «Персональный подоходный налог, банк отпечатков пальцев всех граждан, идентификационные карточки, паспорта!» Рол отшвырнул брошюру в сторону. «Тысячи лет мы прекрасно обходились без этого. Но сегодня эти порядки насаждаются на всех планетах Конфедерации»

Чи что-то зашептал на ухо Ксину, тот загадочно улыбнулся: «Оглянитесь, в какие времена мы живем! Все эти меры — лишь административная ответственность за поддержание порядка, процветания и спокойствия на планетах» Скрестив пальцы и приняв на себя подходящий вид, он высказал общеизвестную истину: «Если у нас будет банк отпечатков, мы сможем оперативно справляться с ростом преступности!» В конце зала раздался крик: «Если эта система так эффективна, то почему за все 8 лет ее внедрения уровень преступности вырос в 5 раз?»

Рол кивнул головой. Задняя дверь открылась, и 6 служащих вкатили 6 заваленных документами столиков. Столики поставили перед Ролом. Указывая на огромные кучи бумаг, он сказал: «Вот здесь, Ваше Сиятельство, находятся уголовные дела с 76 планет за последние 10 лет, жалобы, петиции, а также финансовые отчеты с ужасающим показателем уровня инфляции!»

Он немного подождал, пока ошарашенный зал успокоится. Рол выглядел весьма уверенно и убедительно. «Введение индивидуального подоходного налога и кредитных записей привело к тотальной засекреченности финансовой деятельности банков». Он выбрал несколько петиций, которые представляли собой рулоны с десятками тысяч подписей, и после беглого просмотра передал их Ксину. Но Ксину было не до каких-то петиций, и он отмахнулся.

Рол продолжал: «Такие нововведения — своего рода механизм, который превращает людей в рабов, подавляет их инициативу и вселяет в них страх» Он пристально взглянул на Ксину, его голос становился тверже. «Это механизм тирании и угнетения, орудие в руках ловких рабовладельцев. Каждая из этих мер перекрывает свободное дыхание наших граждан» Из зала постоянно доносились крики одобрения. «Население стали считать дойной коровой, с которой получают налоги и прочие платежи. А теперь вы стали маркировать всех как животных в стаде. Даже в школе вы твердите детям, что они животные. Но мы не стадо и не принадлежим вам! Мы свободные живые существа, а не рабы государства. И любое правительство, попирающее этот факт, доведет и себя и весь народ до полного уничтожения. Это не отдельное мнение, это история!» В зале раздались аплодисменты.

Монолог был прерван Ксину: «Все принятые меры были жизненно необходимы!» Он ударил в гонг, чтобы успокоить аудиторию. «Я вызываю своего свидетеля». «Лорд Зель, шеф Тайной Полиции, выступает как свидетель», — представил нового гостя секретарь. Занавес открылся и Зель оказался в зале.

Он был одет в серо-зеленую униформу, увешанную блестящими галунами. Зель подошел к Ксину и встал справа от него. Черные глаза лихорадочно поблескивали, мягкое лицо было подозрительным. «Единственный путь совладать с преступностью», — начал Зель, «это знать местонахождение любого гражданина в любой момент времени. Люди по своей природе криминальны. Без карточек, без индивидуальных досье…» «И без грязных полицейских доносов!»- донеслось из зала. «…без досье», — продолжал Зель, — «без паспортов работа полицейских невозможна». «Вы провоцируете народное недовольство!», — кто-то выкрикнул из зала. Но Зель продолжал защищаться: «Вы не сможете остановить преступность, если не будете усматривать преступное начало каждого человека. Вы должны иметь банк отпечатков, чтобы опознавать пропавших людей и найденные трупы…». Громкий смех заглушил пламенное выступление. Зель не был готов к такой массовой оппозиции. Посмотрев на Ксину, на Конгресс, он шаг за шагом ушел.

Ксину с остервенением принялся колотить в гонг. Секретарь, получив от Ксину незаметный знак, снова объявил: «Лорд Чу, Президент Банка». Занавес приоткрылся и перед Конгрессом предстал толстый, пухлый человек, больше похожий на свинью. Его одежда была обычной, хотя четыре бриллиантовые булавки в его галстуке и огромные перстни на каждом пальце здорово выделяли его. Он очень нервничал и постоянно крутил один из перстней. «Я очень рад, что мне выпала честь выступить в Конгрессе. Несомненно, все противоречия на этом Конгрессе устранимы. Вы видите.», — из зала посыпались смешки, «…вы видите, что в данный момент Конфедерация не платежеспособна. У нас много долгов…». «Однако мы были платежеспособны еще несколько лет назад!» — опять донесся чей-то голос из аудитории. «Да, вы совершенно правы, но это было лишь видимостью благополучия. Вы не учитываете расходы на борьбу с Серыми пришельцами, а казна оказалась пустой! В итоге, мы предложили ввести индивидуальный подоходный налог. Лично я считаю, что это относительно мягкая мера».

Рол спокойно и уверенно посмотрел на него. «Эти петиции доказывают, что введение индивидуального подоходного налога повлекло дикую инфляцию и экономический кризис на всех планетах. Правительство берет деньги у людей и компаний, хотя не может обеспечить их дальнейший оборот. Цены выросли вдвое, втрое, четверо, чтобы компенсировать потери бюджета». Яростно крутя свои перстни, пытаясь выйти из затруднительного положения, Чу сказал: «Самые опытные экономисты советовали принять эти меры». Из зала донесся настойчивый голос: «Как Председатель Экономического Комитета я хотел бы напомнить вам, что банки процветали задолго до введения этой системы». «Да, это так. Я осмелюсь сказать, что даже согласен с вами. Банк не является политизированной частью Правительства, и оно не имеет права вторгаться в наши внутренние дела. Правительство считается с нами только тогда, когда берет у нас деньги», — триумфально закончил свое выступление Чу, и, напуская на себя независимый вид, он удалился.

Ксину в очередной раз ударил в гонг. «Давайте обратимся к фактам, все эти меры уже находятся в действии. Увеличение полицейского состава, реформа идентификационной системы и увеличение налогов необходимы, чтобы подавить все нарождающиеся народные недовольства. Неоспоримо, что население должно находится под контролем», — Правитель стоял на своем. Одним из его заблуждений было то, что он всегда считал себя правым во всем.

«Это легальные меры. Индивидуальный подоходный налог необходим для того, чтобы наполнить казну. Паспорта — для того, чтобы остановить преступность. Все эти нововведения имеют силу законов, несмотря ни на что…». Рол засмеялся: «Не торопитесь, Ваше Сиятельство. Законы принимаются только Конгрессом!». Он повернулся к залу: «Недостаток всех этих законов в том, что за их соблюдение отвечает Тайная Полиция. На совести этого органа исковерканные жизни людей, которые по тем или иным причинам лишались работы. У этих несчастных не остается другого выхода, как обратиться в преступные организации. Именно таким образом пополняются ряды грабителей и убийц. Что касается идентификационных карточек, то их будут иметь только законопослушные граждане, а преступники опять останутся в стороне. Единственный выход из сложившегося положения — прекратить гонения и репрессии, оставить минимум полиции. Но Правительство только усиливает свой гнет, чем навлекает революционную ситуацию. Может развернуться война, которая приведет к уничтожению целых народов. История показала, что сначала мы должны найти, а затем устранить причины народного недовольства. Таким образом, законы, не устраивающие граждан, не могут иметь силу, а Правительство, поддерживающее эти законы, не может править. Я предлагаю распустить существующий правительственный орган, а законы — аннулировать».

Ксину обдало холодом. В зале начался бедлам. Главный Правитель начал впадать в ярость.

За стенами Конгресса стояла толпа, ожидавшая результатов заседания. Внезапно раздался оглушительные позывные горнов. Толпы людей взорвались смехом и дикими криками. Одни прыгали, другие танцевали, и только одна старая леди продолжала пристально смотреть на стены Конгресса. Она медленно опустилась, по ее щеке потекла слеза. Ее двое внуков были арестованы и посажены в тюрьму за неуплату налогов, и старушка, уже отчаявшаяся их увидеть, тихо радовалась их предстоящему освобождению. А толпа плясала и кружилась вокруг нее.

Заводская столовая, где обедали рабочие, была погружена в тишину. Неожиданно тарелки с едой и все, что попадалось под руку, полетело в воздух. Рабочие прыгали на столы, танцевали и кричали. Мастер поднялся в служебную комнату и включил пожарную сирену, все цеха наполнились оглушительным звоном.

Священник звонил во все колокола, дергая за все веревки, которые мог достать. Улицы были запружены машинами и людьми, тысячи глаз устремились на уличный экран. Короткая фраза «Предложение принято!» подействовала как сигнал к массовому движению. Люди кричали от восхищения, машины сигналили. Все слова исчезали в грохоте.