Елена Хотулева - Обретая Бога Страница 4

— Вы много общаетесь с иностранцами? — в голове профессора пронеслась шальная мысль, что было бы намного лучше, если бы его внук изобрел эликсир молодости. Тогда бы он с этой Алиной не вел разговоров о сравнительном богословии, а занялся куда более приятными беседами. Однако едва родившись, эта идея, на которую возможно, еще несколько дней назад он не обратил бы особого внимания, сейчас нависла над ним укором и заставила мысленно каяться в греховных помыслах.

Алина, будто увидев его насквозь, как-то игриво улыбнулась. Профессору даже на миг показалось, что если бы они встретились при других обстоятельствах, то смогли бы стать добрыми друзьями. Должно быть, ей нравились мужчины в возрасте, отсюда и бралась эта легкость, которую он чувствовал, разговаривая с ней. Тем временем, она немного подумала и ответила на его вопрос:

— Да, у меня и правда много друзей в Европе. Я имею ввиду не всю Европу, а несколько католических стран. И как-то неожиданно случилось, что и исповедник у меня тоже католик. Он настоятель огромного монастыря в Татрах. И понимаете… Мои мысли… Короче говоря, это абсолютно неправильно с точки зрения православия. Да и вообще, неправильного в последнее время столько, что пришла пора решать, кто я — католичка или православная. Я бы с удовольствием рассказала вам обо всех своих метаниях, но к сожалению, через несколько часов у меня поезд в другую страну. Так что давайте свою таблетку, да я пойду.

Алекс поспешно протянул ей коробочку:

— Берите любую. Ну а когда ее принять, решайте сами.

— А можно сейчас? — Алина выловила запарафиненный чип и стала внимательно его разглядывать. — Когда он начнет действовать? Сразу?

— Видите ли… — Алекс начал говорить общие фразы. — Все зависит от вашего физического состояния, биоритмов… Но не думаю, что ждать понадобится долго. Вы сказали, вам предстоит путешествие. Ну значит, скорее всего, уже в поезде вы еще сильнее начнете задумываться над тем, что либо зря поехали в свою католическую державу, либо именно там вам предстоит принять другую веру.

— Отлично! Это то, что мне надо, — Алина проглотила таблетку и улыбнулась.

Алекс шумно выдохнул, а профессор посмотрел на часы, чтобы засечь точное время начала эксперимента.

— Вот и все, — Иван Петрович нервно погладил подлокотники кресла. — Внук, проводи нашу гостью и не забудь напомнить, что отныне она связана частичным обетом молчания.

— Да, да, конечно. Никогда, никому не говорите о том, что сегодня произошло. И кстати! Если вдруг вы захотите все вернуть обратно, то… То это будет невозможно.

— Да в жизни вообще редко получается что-то вернуть назад. Так что, прощайте навсегда, — она обернулась, посмотрела на Ивана Петровича, приложила палец к улыбающимся губам и покинула квартиру.

Когда за ней щелкнула задвижка, Алекс вернулся в гостиную и торжественно прокричал:

— Все! Начало положено! Отныне я полноценный ученый, единственный в мире, кто выдает людям ключи от рая! Знаешь… — он присел возле деда. — В какой-то момент у меня захватило дух и потемнело в глазах. Это невероятно! Я не какой-то выпускник университета, не сумевший найти себе место в научном сообществе! Я гений, бросивший вызов мирозданию!

Иван Петрович посмотрел на его горящие глаза. Неужели так действует таблетка? Во что начинает превращаться этот ребенок, который никогда не был карьеристом, не мечтал ни о каких вызовах небесам? И как остановить этот процесс, если он начнет принимать роковой оборот? Ответов не было. И профессору осталось лишь грустно посмотреть вслед внуку, который ушел в свою комнату, гордо вскинув голову.

6

Вечером следующего дня ученые-заговорщики снова сидели в ожидании очередного гостя.

— Кто нас посетит сегодня? — Иван Петрович разглядывал бледное лицо внука и пытался догадаться, о чем тот думает. — На этот раз придет еще одна любительница католицизма, или случай преподнесет нам какого-нибудь шаманиста?

— Не знаю… — молодой человек наполнил стакан шипящей газированной водой. — Она позвонила мне, мы обо всем поговорили по телефону, так что сейчас она приедет и только заберет таблетку. Довольно обаятельная по голосу девушка. Ничего не рассказала о себе, зато выудила максимум информации из меня. Я так и не понял, зачем ей мои таблетки, но пришла она по ключевому слову «религия».

— Может быть, заблудшая овца? — предположил профессор, подходя к открытому окну. — Кто знает, что движет людьми, нуждающимися в искре Господней.

Он выглянул во двор и увидел красивую машину, парковавшуюся у подъезда. Это был кабриолет с откинутым верхом, из которого вышла стройная брюнетка. Через несколько минут квартира задрожала от звука дверного звонка. Алекс устремился к двери, а Иван Петрович занял свою наблюдательную позицию в кресле.

В комнату зашла демонически красивая женщина, одетая в коричневые галифе, сапоги из мягкой кожи, черную рубашку и длинный лайковый плащ странного темно-серого цвета. Казалось, Алекс онемел от ее вида. Поэтому говорить пришлось профессору:

— Добро пожаловать. Вы, как я понял, уже в курсе наших дел, поэтому нам осталось лишь немного узнать о вас. Разрешите проявить старческое любопытство и спросить, что привело такую милую даму в нашу импровизированную лабораторию. Кстати, как разрешите вас величать?

В ответ она рассмеялась гипнотизирующим хрустальным смехом и, сев в кресло, посмотрела на Ивана Петровича сквозь бархатную завесу ресниц:

— Меня не стоит величать. Достаточно простого обращения. И если в условие эксперимента входит моя краткая исповедь, то готова рапортовать. Итак, меня зовут Флоранс. Мне двадцать семь. Я вдова, живу за счет наследства, которым осчастливил меня второй муж. Для души пишу сентиментальные рассказы в глянцевые журналы. И страдаю лишь от двух вещей. У меня нет детей, и нечто непонятное происходит в моей потусторонней жизни.

— Вы так просто говорите об этом, будто эта ваша вторая сторона существует в реальности, — Алекс не сводил с нее глаз. — Расскажите хоть немного о том, чего вы хотите добиться, участвуя в нашем эксперименте.

Она хрустнула длинными пальцами и улыбнулась:

— Границы мира для меня слишком тесны. Здесь со мной почти ничего не происходит. Один день сменяет другой. Жизнь вяло течет своим чередом. Годы проходят. Но там! С той стороны, куда лишь иногда проникают посторонние взгляды наделенных сверхспособностями людей, с той стороны мой мир ярок и богат событиями. Там есть некто. Это мужчина, который во многом определяет течение моих дней. Я не знаю, живой ли это человек, или некий дух, являющийся мне в состоянии полусна. Никто не может дать ответ на этот вопрос. Но я знаю точно, что все это каким-то образом связано с темой религии…

— Может быть, это только игра вашего воображения? — предположил Алекс.

Флоранс посмотрела на него как на глупого мальчишку и усмехнулась:

— Любая религия есть лишь игра нашего воображения. Все это придумали люди. Именно они создали себе Богов, молились на них, а те в ответ ожили. Это было давным-давно. Так рассказывают все те же люди. И даже если тот, кто сейчас стоит у меня за спиной, абсолютно нереален, то ваша таблетка все равно должна материализовать его и перенести в этот мир. Не так ли. Молодой человек? Или все, что вы наговорили мне по телефону не более чем игра вашего воображения?

Алекс покраснел и опустил глаза. Иван Петрович понял, что, агитируя эту даму принять участие в своей псевдонаучной авантюре, внук наболтал ей много лишнего и сейчас не знал, как себя вести. Подтверждением его догадки послужило то, что Алекс молча развел руками, чем вызвал смех их гостьи.

— Ладно, мой милый, — она поднялась с кресла. — Если ваше изобретение способно наконец-то материализовать того, кого я люблю, то давайте вашу таблетку. Я выпью ее здесь и больше никогда не переступлю порог этой квартиры. Ну а если мне захочется перейти в мир иной, я напишу о вас рассказ, — она протянула руку к коробочке, как вдруг резко обернулась. Прошло несколько секунд. Она вновь посмотрела на Алекса. — А ведь вы меня обманули, дорогой исследователь человеческих душ, — ее холодный смех разрезал тишину комнаты. — Эта запарафиненная штуковина способна сделать атеиста фанатиком, может заставить молиться на золотого тельца, но того, что надо мне… Увы, увы… Очень жаль… Но, как видно, никто не способен мне помочь…

— Но откуда вы это узнали?! — воскликнул Алекс.

Флоранс смерила его презрительным взглядом:

— Не пытайтесь соваться туда, куда воспрещен вход смертным. Из информации, которую я только что получила оттуда, — она показала рукой на пространство за своей спиной, — мне разрешено открыть вам совсем немного. Конец этого эксперимента может легко обернуться трагедией.