Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер Страница 40

– То есть наши предпочтения как раз и вырисуются в процессе накопления фрагментов?

– Да, так и будет, – подтвердила Фосса. – И последняя практика на сегодня – "хреносечение".

– Какое-какое сечение? – Со смехом переспросила Айрин.

– Хрено! Каждый раз, когда ты ловишь себя на какой-либо мысли, ты вслух говоришь слово "хрен" и спокойно прекращаешь, останавливаешь, бросаешь эту мысль. Заметьте – слово "хрен" произносится вслух. И так каждый раз, когда ты ловишь себя на какой-нибудь мысли.

– Сложная практика, – озабоченно пробормотал Трапп.

– Простая, – возразила Фосса.

– Не могу себе представить, чтобы я смог добиться того, чтобы мысли не возникали.

– А зачем тебе это? – Поинтересовалась Фосса таким вкрадчивым голосом, что Джейн сразу поняла, что назревает очередной ее бросок в горло жертве. Джейн легко представилась эта картина – Фосса бросается и когтями и зубами вцепляется в Траппа, и она рассмеялась.

– Ну как зачем? Чтобы делать эту практику…

– Есть такие люди, – начала Фосса, в голосе которой уже появилась сверкающая сталь, – которые упорно слышат не то, что им говорят. Такие люди, как правило, безнадежны.

В ее взгляде, которым она проедала Траппа насквозь, было не меньше пронзающей стали, чем в интонации.

– Прекращать, а не предупреждать, – подсказала Серена, которая по-прежнему пользовалась блокнотом, в то время как Трапп по-прежнему предпочитал обходиться без него. – Фосса не предлагает предупреждать появление мысли, она говорит о том, что тебе нужно ее остановить, бросить на полпути, когда она возникнет. Это… да, это довольно просто, согласна.

– Да, не нужно напрягаться и пытаться предотвратить появление мысли – просто останавливай ее, когда она появляется. Один фрагмент хреносечения – пятнадцать минут. Все пробуем прямо сейчас. Прямо сейчас – начали!

Джейн, застигнутая врасплох этим требованием, лишь спустя минуту прекратила хаотические метания из стороны в сторону – фиксировать что-то в блокноте или нет, устранять мысли по возможности в самом начале или можно и в середине. Другие тоже пытались задавать Фоссе вопросы, но она отрезала их – пробуйте, время идет.

Пятнадцать минут прошло в полном молчании.

– Ну как, – наконец спросила Фосса?

– Первые пять минут – кошмар, – начал Трапп. – Невыносимо. У меня возникают вопросы по практике, я их останавливаю, и вдруг все заполняется параноидальным беспокойством – а вдруг я забуду этот вопрос, а вдруг это важный вопрос, а я его забуду, и я ничего не могу с этим поделать, и теперь уже новые мысли, что я ничего не могу с этим поделать, что я идиот, что вот у других наверное все клево, а я как дурак. Ужасная помойка.

– Берта? – Обратилась к ней Фосса.

– Для меня это оказалось простым. Заметила, что ослабевает негативный фон тревожности, озабоченности бог знает чем. Обычно я суетливая, у меня много хаотических отвлечений…

– Ты суетливая!?? – изумился Трапп. – Какой же тогда я, если ты – суетливая!

– Я прыгаю с темы на тему в своем внутреннем диалоге, – продолжала Берта, – у меня много озабоченностей в разных областях, а когда я делаю хреносечение, этот поток приостанавливается, возникают всплески отрешенности: некуда спешить, ничего не надо срочно делать, ничего никому не должна.

– Еще у меня в теле возникала приятная расслабленность, добавила Джейн, – видимо, из-за непрерывного фона озабоченностей все тело постоянно неприятно напряжено, а я этого даже не замечаю.

– Да, ты очень напряженный человек, – подтвердила Фосса. – Я думаю, что виной тому прежде всего озабоченность мнением, чувство собственной ущербности (чсу).

– Да, – кивнула Джейн. – Мне все время кажется, что другие лучше, смелее, умнее, энергичнее, более открыты.

– Это опасная позиция. – Фосса ткнула в нее пальцем, произнеся это. – Запомни. Это опасно. Считается, что ущербные и чсу-шные люди безвредны, сравнительно невинны и наивны. Это не так. В ущербных людях гниет ненависть, самая настоящая ненависть. В одних она гниет глубоко и сильно, в других – на поверхности, но суть не меняется – озабоченность мнением и чсу – прекрасная питательная среда для ненависти к тем, перед которыми это чсу возникает. Ты – в опасности, отдавай себе в этом отчет.

– Ясно…, – протянула Джейн.

– Действительно ясно, или просто принимаешь мои слова как догму?

– Да нет, действительно ясно. Я согласна. – Джейн посмотрела в глаза Фоссе и испытала всплеск доверия и открытости. Перед Сереной, Айрин, Бертой она могла испытывать чсу, а перед Фоссой почему-то нет, хотя это казалось абсурдным – ведь ясно, что Фосса неизмеримо более развитая и сильная личность, чем ребята. – Я согласна. Действительно, есть некоторый фон напряженности…

– Отчуждения, – подсказала Фосса.

– Да, точно, отчуждения. Есть отчуждение к тем, перед которыми испытываешь чсу.

– ИспытываЕШЬ? – С ударением на последний слог переспросила Фосса. – Это ты про меня что-ли говоришь? Металл в голосе Фоссы – признак неискренности в себе, это Джейн уже поняла.

– Испытываешь, испытыва…ю, да, испытываЮ. – Поправилась она. – Я испытываю.

– Не прибегай к словесным испражнениям такого рода. Говоря о себе, говори о себе, так как все эти литературные испражнения типа того, что, говоря о себе, говоришь как бы о третьем лице, это все проявление неискренности, механического желания дистанцироваться от своих омрачений.

– Я испытываю отчуждение, – подтвердила Джейн.

– Подтверди, что ты согласилась со мной, – по-прежнему жестко потребовала Фосса.

– Но я согласилась!

– Нет. Мы с тобой поспорили на некоторую тему. Ты сказала "испытываешь", а я настояла на "испытываю", и в завершение этого несовпадения позиций ты не сказала, что согласна с моей.

– Мне кажется, что сказала!

– Именно слово "согласна" она не произнесла, – заметила Серена.

– Верно. Если между практикующими… а вы сейчас считаетесь практикующими пока что, авансом… если между практикующими возникает дискуссия, она должна завершаться подведением итогов: согласен или не согласен как минимум. Если ты не говоришь слово "согласен", то это может означать проявления чувства собственной важности, чсв. Чсв – страшная зараза, и мы должны шаг за шагом уменьшать область его возможного проявления. Никакие поблажки недопустимы. Дискуссия закончилась, ты согласилась с моей позицией, скажи громко и четко: "я согласна".

– Я согласна!

– Вот так.

– Я действительно испытываю глухое отчуждение каждый раз, когда испытываю чсу перед кем-то, я действительно в этот момент лелею в себе ненависть, потому что понимаю, что отчуждение – зародыш ненависти. И я этого не хочу.

– И ты будешь это менять? Ты будешь отдавать себе отчет в том, что находишься в опасности, будучи чсу-шным человеком?

– Да.

– И как ты это будешь делать?

– То есть? – Не поняла вопроса Джейн.

– Ну ты говоришь, что ты будешь отдавать себе в этом отчет, как именно ты будешь это делать? Ты заявила о том, что будешь совершать некое действие, вот и расскажи – как ты это будешь делать. Если ты говоришь "выкопаю яму", ты же можешь рассказать – как именно ты будешь это делать – возьмешь лопату, начнешь копать в восемь утра, будешь делать перерывы на обед…

– Ну… я буду отдавать себе в этом отчет, – неуверенно сказала Джейн, не зная что добавить.

– Когда начнешь? Как часто будешь это делать? Какими инструментами? – Забросала ее вопросами Фосса.

– Фрагменты! – Воскликнула Айрин.

– Фрагменты, – подтвердила Фосса. – Твоя проблема в том, что к выкапыванию ямы ты относишься всерьез. Для тебя это некоторая вполне предметная, осмысленная деятельность, поэтому ты легко можешь составить план и следовать ему. А отдавание себе отчета в какой-то ясности – это для тебя нечто несерьезное, ты так привыкла, но я предлагаю привыкнуть к другому, что именно эта деятельность и есть самое серьезное, что может быть. Без ямы ты проживешь, или в крайнем случае ее выкопает кто-то другой, кого ты попросишь или наймешь. Но гниющую в тебе ненависть никто кроме тебя не выкопает, тут не попросишь никого об услуге и не наймешь. Это, возможно, вообще самое серьезное дело в твоей жизни. Много ли творческих идей возникнет на почве гниющей ненависти? Много ли озаренных восприятий, интенсивных, ярких, сочных может возникнуть, когда негативный фон отчуждения покрывает все мертвой пленкой? Так что, если ты всерьез хочешь отнестись к этой проблеме, решать ее необходимо конкретными действиями, понятно?

– Да.

– Например, есть практика "декламации". Каждые десять секунд, посреди любой другой деятельности произноси вслух фразу, которая является выражением какой-то ясности, или которая предназначена для формирования определенной позиции, состояния, например фраза "я люблю ебаться", многократно повторенная, приводит к тому, что эта фраза начинает появляться во внутреннем диалоге, способствуя устранению неловкости, застенчивости. Если ты будешь произносить фразу "чсу – отчуждение – ненависть", то каждый раз она будет напоминать тебе о достигнутой сейчас ясности, и таким образом эта ясность будет впитываться, проникать в тебя, закрепляться, влиять на твои действия, желания. Поэтому эту практику мы еще называем "впиндюриванием ясности". Один фрагмент – пятнадцать минут декламации.