Александра Ковалевская - Война Моря и Суши (litres) Страница 42

Что голову ломать? Хороший медик – всё, что нужно, чтобы удостовериться. Тебе ведь, Касс, будет свербеть, пока не узнаешь: или-или. А на услуги медика нужны зелёные. И значит, надо вертеться. Три тысячи обещанных кредиток – хороший задел, но на всю жизнь их не хватит», – думал Кассий, ведя авто по улицам Большого Бу-Айса и проклиная дрянной местный климат, одуряюще жаркий и влажный летом и промозглый и ветреный зимой от ветров, дующих из Антарктики. Кассия постоянно что-то беспокоило с тех пор, как он выбрал жизнь на Суше. Вакцины и профилактика не стали панацеей. Хотя как сказать – пока ведь не загнулся…

«Дело Гипноса» – первый прецедент. И не последний. Не понимать это может только конченый идиот. Кассий видел, как тяжело прикрыл глаза веками обер-лейтенант, отсмотрев мелькавшие кадры… Там, в глубине, по-настоящему задумались, что будет с Подводными Колониями, если не развернуть масштабное контрнаступление. И развернули. А когда рубят большое дерево, никто не считает щепки, – говорят в Надмирье».

Он выругался: впереди встретилась баррикада, перекрывшая проезд, снова бастовали. Кто и какие требования выдвигал, ему всё равно. Здесь забастовки – перманентное явление. Демократия от внешних сильно смахивает на анархию, такую мать! Сейчас придётся сделать крюк по кварталам южного сектора, чтобы попасть на встречу. Профессор Фредерик Свенсен и профессор Лукреция Фольк, американцы, просят уделить им внимание в приватной беседе. Видимо, снова будет просьба о пожертвованиях на какой-нибудь военный госпиталь, на исследование, на больных детей… А вот на лечение детей Кассий даст денег! Пока Суша – место жизни дочери Марии Хосе Агилар, он будет отстёгивать некоторые суммы в пользу детей. И, хе, как это он сразу не сообразил: врачи сами ищут встречи с ним! Очень вовремя!

Борджия запальчиво стукнул кулаком по рулю. Ему сделалось весело. Паутина плелась…

«Никогда не копай слишком глубоко!» – повторял Кассий, но довольная улыбка не сходила с его лица.

Малютке Еве Агилар пришла пора делать прививки, и Кассию, подмазавшему свой путь деньгами, удалось получить кровь ребёнка для генетического исследования.

На ходу, не останавливая автомобиль, он вынимал из папки лист и косился на результаты медицинского заключения. Исследование выполнил некто доктор Хорхе. Местного спеца-эскулапа посоветовали эти американцы, Свенсен и Фольк.

Борджия сам вызвался преподнести дар детскому отделению госпиталя и оплатить прививки детишкам округи. Пора становиться солиднее, и реклама благотворительности – то, что надо. Он пропустит эту информацию через свой журнал и сделает так, чтобы о благотворительных взносах Борджия узнали на концертах Агилар.

Стоивший немалых денег генетический анализ, в Подводных Колониях заурядная процедура, выдал результат. Борджия – отец ребёнка Марии Агилар, а Ева – его первенец.

Аве, Мария!

До сих пор Кассий никогда не испытывал приступов латентного отцовства. Но эта новость всё изменила: он сиял. Предстояло навести мосты к матери своего ребёнка. Дочурка вызывала гордость, мать нравилась ему ещё больше. Улыбка Борджия становилась шире и шире.

Он в одиночестве отпраздновал в ресторане своё отцовство. После его ухода на столе осталась целая флотилия корабликов из тугих бумажных салфеток. Кассий в задумчивости складывал фигурки одну за другой. Каждый новый кораблик получался всё быстрее. Пару хрупких поделок он смял в кулаке и оставил лежать посреди – словно напоминание.

…Он застрелил двоих детей: одиннадцатилетнюю девочку и пятилетнего сына Эмилии. Приказ капитана прозвучал в голове, заставив встрепенуться и выполнять команду, дальше Валентино помнит мерзкое чувство – чувство долга, любимую выдумку подводников, внушающих его уже не первому поколению…

Содрогнулся от ужаса, поняв, что по меньшей мере дважды не промахнулся.

Валентино в своё время прошёл отличную стрелковую подготовку… Он с ненавистью взглянул на свою руку: рука дрожала, волоски на запястье стали дыбом, как от озноба. Валентино поднёс о-пласт к своему виску, чувствуя, что не сможет жить с этим… И понял, что не нажмёт на спусковой крючок. А это значило только одно: им управляют.

…До этой минуты слово «невозвращенец» не было клеймом, лишь подводило итог череде свободных выборов личности, так и не вписавшейся в жёсткие рамки общества подводников. Для Валентино Кавалли слово не было постыдным, наоборот, дышало вольнолюбием и независимостью.

Проклятый романтизм!

Цветы его прекрасны, но когда тебя бросают мордой вниз, и ты начинаешь видеть, на каком дерьме они растут, и перепачкиваешься в нём по уши, и понимаешь, что цветы не стали хуже, но они уже не для тебя, а для тех, кто пока ни разу не падал от пинка под зад, такого болезненного, что раскалывается хребет, голова трещит, – ты перестаёшь осознавать, кто ты, откуда, и кто твой прапредок, и есть ли он у тебя, или ты рождён почкованием, и, жалкий червь, сейчас лежишь, распластанный, выжатый, как губка, и расплачиваешься за своё неведение, и внутри тебя всё, что ещё живое, корчится в муках, а ещё нашёптывает: «Это я, твоя совесть!»

Невозвращенца использовали для грязной работы. Какой пустяк!

Открылись глаза на его новый статус вне рифов. Он почувствовал себя подранком и понял, что уже никогда не будет прежним: иллюзия равенства и братства людей Моря развеялась вместе с мираклем, скрывавшим палубу военного бота «Тритон».

Три года, проведённых на базах Моря и среди внешних, вселили в него уверенность в своих силах; три секунды с о-пластом в руках на «Тритоне» растоптали, сделав орудием в чужих руках.

Он не видел, как поднимали на борт тела несчастных жертв великой мистификации. Как судовой врач извлекал у ребят микрочипы-талисманы, которые предназначены хранить информацию о теле. И через другой микрочип, который вживили на затылок сразу после того, как завербованные поднялись на корабль, через этот перепрограммированный злой волей чип, такие невозвращенцы, как Кавалли, получили приказ, построились на палубе корабля и участвовали в спектакле, задуманном капитаном, в роли пиратского экипажа.

Некто – капитан – властный, непреклонный, шёл ва-банк, один за другим нарушая незыблемые законы Подводных Колоний.

Он использовал их, прикрывшись короткими контрактными обязательствами, и высадил в австралийском порту сразу же, закончив патрулирование вокруг уничтоженной базы КС-19-3.

Валентино не знал даже, был ли там настоящий экипаж? Возможно, корабль действительно захвачен внешними? Это хоть как-то объясняло происходящее и не давало сойти с ума.

По совету корабельного врача Валентино тогда рванул не в Кейптаун, где думал обосноваться, но самолётом в обратную сторону, в Чили. Из Чили в Аргентину, где и остался, сменив имя. Внешняя разведка Моря моментально дала о себе знать, прозрачно намекув на то, что попытка заняться шпионажем в пользу Суши будет стоить ему жизни. Он понятливый. Бывшему подводнику и без этого есть чем заняться на поверхности. Да и начавшаяся война между Сушей и Морем сделала неважным пребывание в Надмирье таких фигур, как Валентино Кавалли, он же Кассий Борджия.

Этот док…

Кассий не знает его имени, старик не носил бейдж…

У странной команды вообще было по минимуму опознавательных знаков.

Док сказал ему, бросая извлечённый из тела чип в крохотную ступу, где чуткую электронику на глазах у её хозяина в момент ока раздавил хлопнувший сверху поршень:

«Вы удручены, молодой человек. Я вижу. Мой опыт позволяет видеть людей насквозь.

Послушайте старого доктора: каждое событие даровано человеку для опыта. Добро приятно и желанно, но только зло обладает способностью расставлять всё на свои места. Зло вообще необыкновенно энергичное и деятельное состояние. Да уж, поверьте старому наблюдателю. Вы столкнулись со злом лицом к лицу. Согласитесь, то, что вы извлечёте из этой ситуации, будет едва ли не самым важным для вас. Эта планета непроста для жизни, как и миллионы лет назад. Она создана для сильных, а вы – из их числа. Действуйте: живите, ошибайтесь, выигрывайте и проигрывайте – живите! Благоволите и любите – живите! Предавайте и презирайте – живите! Грешите и кайтесь – живите!

Как только мне стала известна дата моей смерти я, представьте, сделался невероятным жизнелюбом. Я хочу успеть как можно больше. И вас призываю к этому».

«Я не в порядке?» – безразлично переспросил Валентино.

«Почему? – удивился тот. – Что за ипохондрия? Вы в полном порядке. У вас отменное здоровье. Я говорю о жизнелюбии – присоединяйтесь. Дышите воздухом – он благословенен. Пейте воду – она удивительна. Ешьте пищу – она свята. Столько даров каждый день! Плюс вдохновение творчества, радость дружбы, восторг любви, счастье продолжить себя в детях! Каждый из нас сказочно богат, и с каждым прожитым днём богатство это прибывает!»