Сергей Дубянский - Арысь-поле Страница 43

— Одна сидит? — спросила Аня.

— Когда как. Иногда с девками какими-то, иногда здесь знакомится, но мужиков я с ней не видела.

— А она не показалась тебе немного двинутой?

— Двинутой?.. Я вообще-то к ней не присматривалась, но, в принципе… эффектная дамочка одна ходит в кабак, не пьет…

Катя хотела объяснить, что она имеет в виду другие странности, но решила, что это можно заметить только при более близком общении.

— А сегодня она будет?

— Ну, девчонки, вы слишком многого хотите! Я ж не знаю ее графика. А зачем она вам? Что-то случилось в прошлый раз? Я могу охране сказать, если какие-то проблемы. Я и с Серегой, и с Сашкой дружу…

— Нет-нет, никаких проблем. Просто… она нам одну интересную вещь предложила. Сначала мы, вроде, отказались, а теперь хотели бы отыграть все назад.

— И что ж она предложила? — заинтересовалась Инна, — если мне память не изменяет, на визитке у нее было написано, типа, «дипломированный историк. Научный сотрудник заповедника…» Не помню, какого.

— Кижи, — подсказала Катя.

— Может и так, я в них не разбираюсь.

— А телефон там был?

— Конечно. Но, во-первых, я визитку выкинула, а, во-вторых, номер не местный — наверное, этих самых Кижов, — (Катя подумала, что, правильней будет — Кижей, но не стала заострять на внимание), — так вы остаетесь? — Инна оглянулась на призывно поднятую руку клиента, — а то мне работать надо.

Катя не знала, что ответить, потому что спонсором сегодня являлась Аня, а та скептически окинула взглядом полупустой зал.

— Мы зайдем попозже, когда народ подвалит, ладно?

— Смотрите. Тогда подойдете — я буду в зале, — Инна направилась к ожидавшему ее столику.

Последующие три дня Катя с Аней провели в «Наутилусе», но Лену так и не встретили. Да, было весело — особенно им понравилась жизнь, независимая от «спонсоров», но финансы катастрофически таяли, и утром четвертого дня, поменяв последнюю сотню, Аня сказала:

— Все, приплыли. Сегодня вечером придется идти на работу. Называется, потусили… — и ей стало безумно жаль бездарно истраченных денег — не было ведь, ни дубленки, ни оплаченной квартиры, ни сбережений на «черный день», ни даже повода появиться у Вадима хоть с какой-нибудь информацией!.. В активе остались только три бессонных ночи и куча выпитых коктейлей, без которых вполне можно было обойтись…

— Ань, но ты ж сама все придумала, — Катя понуро опустила голову, — это ведь не я, правда?

— Правда, — Аня вздохнула, — что теперь об этом говорить?

— Ань, ты ж знаешь, мать мне дает по штуке в неделю на всякую ерунду… — Катя замолчала, — если б я могла сама зарабатывать, я б тоже…

…Вроде, у тебя нет органа, которым зарабатываю я, — чуть не ляпнула Аня, но промолчала, потому что в одном Катя была права — решила ввязаться во все это она сама, поэтому и расхлебывать ей одной; а Катька, она ж так, за компанию…

— Ань, — подлизываясь, Катя погладила ее руку, — я постараюсь что-нибудь придумать. Может, попрошу у Витьки. У него бабок, куры не клюют, но, понимаешь, я никогда не беру. Он подарки дарит, по кабакам таскает, катает на машине, но бабки…

— Ты не проститутка? Ну, чтоб за бабки, да?

— Ну, Ань… у меня принцип…

Впервые Аня видела подругу такой униженной, и впервые хоть в чем-то чувствовала свое превосходство — она могла сегодня пойти в «Досуг…» и заработать денег, а Катя нет! За одно это ощущение она готова была простить многое… кроме, конечно, не купленной дубленки, но думать о ней не хотелось, потому что сразу к глазам подступали слезы.

— Ничего, прорвемся, — Аня покровительственно положила руку на Катино плечо — обычно так Катя разговаривала с ней.

— Слушай, Ань, — Катя встрепенулась, ободренная тем, что на нее больше не обижаются, — давай бросим все это! Может, ей надоел этот кабак? Что ж теперь, отлавливать ее по всему городу?.. А деньги, какие появятся, я тебе буду отдавать, ладно?..

— Но ты ж, кажется, сама говорила, что найти ее — лучший способ заинтересовать Вадима.

— Да ну его, на фиг, способ! Пойди и признайся, что любишь его, и все! Как все люди делают. Сейчас, между прочим, девушки чаще мужчин признаются первыми.

— Дура ты, — резюмировала Аня, — сама подумай, какая у него может быть ко мне любовь?..

— Тогда я не знаю, — Катя вздохнула.

— Пошла я отсыпаться, и вечером на работу. Завтра не звони — я сама, — Аня перешла на другую сторону и села в маршрутку.

В «Досуге…» она появилась в шесть. Дверь открыл Толик, которого она не любила больше всех остальных охранников, да и он испытывал к ней аналогичные чувства.

— Явилась — не запылилась, — Толик усмехнулся, — а мы уж хотели ноги тебе повыдергивать.

Аня остановилась посреди коридора, вдруг почувствовав, как противна ей вся эта обстановка; этот запах готовых котлет, которые девочки жарили себе и охранникам; тусклая лампочка без абажура…

— Успела-таки, — «мамка» вышла из комнаты с пустой бутылкой и двумя стаканами.

— К чему? — не поняла Аня.

— К тому, что Сашка в больницу загремел, поэтому Толику некогда с тобой заниматься, иначе ты б давно уже тут на коленях ползала и рыдала кровавыми слезами!.. Или, может, тебя кто замуж позвал? — в ее голосе звучала такая явная издевка, что Аня от обиды прикусила губу, — вижу, сучка, — «мамка» погрозила пальцем, — учти, мы это мигом обломаем — расскажем всю твою биографию.

— Никто меня замуж не звал, — Аня обвела взглядом обшарпанный, мерзкий коридор. Если б у нее появилась, хоть малейшая возможность, никогда больше не приходить сюда!..

…Господи, да для Вадима я могла б и мыть, и стирать, и убирать — я б всему научилась! Но, дура, упустила свой шанс; погналась за синей птицей — захотела, чтоб он сам пригласил… а все закончилось так, как и должно было закончиться…

— Собирайся! — «мамка» грубо втолкнула Аню в комнату.

— Куда собираться?..

— Вместе с Мариной отработаешь корпоратив, в сауне.

— Только не в сауне! — Аня знала, что это наверняка групповуха, продолжающаяся всю ночь, а денег, как правило, получается — ноль. Хорошо еще, если обратно до города довезут, а не выкинут где-нибудь по дороге.

— Выбирать будешь жениха, а здесь делаешь то, что скажут, если хочешь деньги получить!.. Чтоб через полчаса была готова! За вами приедут, — видя испуганное Анино лицо, «мамка» немного смягчилась, — да ты не бойся — два очень приличных бизнесмена, на «Мерседесе»; они все уже оплатили вперед…

Знала Аня эти «Мерседесы» и этих «бизнесменов». Ей уже доводилось участвовать в таких мероприятиях, но обычно ее жалели, потому что она всегда молчала, покорно делая то, что прикажут — зато она видела, что бывает с теми, кто повернется не так, взглянет косо, не говоря уж о том, чтоб открыть рот не по делу. А ведь раз на раз не приходится…

«Мамка» вышла, и тут ж появилась Маринка.

— О, привет, потеря ты наша! — воскликнула она с ходу, — где пропадала?

— Нигде! — в Ане возникло жуткое желание бросить все — одежду, косметику, деньги, которые ей должны, и убежать… нет, врезать «мамке» по морде и потом убежать!.. Что они сделают? А ничего!.. …Это сейчас ничего… — трезвый рассудок все-таки взял верх над эмоциями, — а потом, Толик, точно, изуродует на всю жизнь… а кто знает, кем я буду после сегодняшней ночи?..

— Анька, да что с тобой? — Маринка села, закинув ногу на ногу и закурила, выпуская тонкую струйку дыма, смешно вытянув губы, — прикинь, какая невезуха — мне тут вчера один лох мимо кассы две сотни оставил, а я спрятать не успела. Теперь, вот, сука, в баню меня гонит.

— Меня тоже.

— Ну, тебя-то — святое; тебя она, вообще, грозилась за ноги подвесить. Кстати, я видела мужиков, которые нас забирают — ничего, нормальные; так что, не расстраивайся.

— Марин, — достав сигарету, Аня присела на постель, — с такими, как мы, «нормальных» не бывает, — но вдруг вспомнила Вадима. …Нет, все-таки бывают!.. А если и здесь похожий вариант? Не один же такой Вадим на всем белом свете?..

— Брось ты, — Марина махнула рукой, — нормальные — не нормальные, по крайней мере, не колхозники и не «братки».

Веселый Маринин голос как-то незаметно развеял панический ужас перед предстоящей ночью, и когда «мамка», приоткрыв дверь, коротко бросила: «на выход!», обе послушно поднялись, и даже сердце у Ани не ёкнуло.

Их, действительно, ждал черный «Мерседес» с тонированными стеклами и широкоплечим водителем, который, не оборачиваясь и не проронив ни слова, тронулся, едва девушки захлопнули дверцы. Было еще совсем светло, и Аня внимательно смотрела в окно, на всякий случай, запоминая дорогу. Они так и не покинули город, хотя долго кружили мимо глухих заборов умерших еще в перестройку заводов, пока не остановились перед железными воротами, за которыми виднелись раскуроченные остовы каких-то машин и механизмов. Это обрадовало Аню — по крайней мере, их завезли не лесной кордон или турбазу, откуда до ближайшего транспорта добираться несколько километров.