Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка. Страница 45

Если второй и третий пункты вопросов не вызывают (почтовые голуби против радио не котируются) — перехожу к последнему пункту. К господству в воздухе. Надеюсь понятно, что оно одновременно означает и транспортное превосходство. Избавляет десант от необходимости использовать местную дорожную сеть. Но! Остается проблемой контроль чужой дорожной сети. Мало самим обходится без дорог. Надо ещё помешать пользоваться ими противнику. Епископы города Бамберг владеют Кронахом многие сотни лет. Сомнительно, что бы они добровольно согласятся с его потерей. Решение Папы Римского, для этой публики — пустой звук. От Бамберга до Кронаха, по прямой, около 45 километров. К концу недели — следует ждать оттуда войско. До прибытия помощи крепость будет держаться. Запасов там много… Численность гарнизона неизвестна… А у нас нет сил даже прикрыть район базирования постоянной сетью наблюдательных постов. Ребят — две роты…

Дальше? Традиционный, для армии, метод контроля дорожной сети — посты на мостах и перекрестках, гарнизоны в населенных пунктах, патрули и заставы. Откуда людей взять? А я спрошу — зачем оно вообще надо? У нас самолеты есть. Да, те самые Ш-2. Как их называет комендант «шаврушки». Целых четыре штуки. Люфтваффе, фрицева Рейха. Считай, воздушная армада (один самолет постоянно дежурит в воздухе). Это сейчас дает ребятам важнейшее стратегически преимущество — круглосуточную авиационную разведку.

Значит так (три раза стучу по дереву, сначала по борту, потом по сиденью, потом по собственному лбу), сколько раз зарекалась, никогда не хвались. Как похвалишься, так сразу за бахвальство и схлопочешь. Кого я хотела обмануть? Ась? Теперь, умнею на глазах. Мудрость, широким потоком, течет в мой нежный организм через «задние ворота». Вы правильно поняли. Мать-мать-мать! Не, сначала обрадовалась, как последняя дура. Выпал повод слетать к Фрицу в гости. Радостно согласилась, быстренько собрала вещи и подарочки, в самый последний момент примчалась на аэродром и даже успела обрадоваться, что ничего не переиграли. Обещали одно пассажирское место на Ш-2 — честно предоставили одно место. Правда, в хвосте… Казалось бы, какие проблемы? Мало ли, где я не летала? Привычно закинула под ноги рюкзачок, забралась сама, обменялась словечком с попутчиками, задвинула фонарь кабины… Поехали! И только в воздухе ощутила неудобство. Сиденье оказалось деревянное. Совсем! Гнутая фанера. С дырочками. Не знала… Этот самолетик весь из себя такой — предельно облегченный. На удобствах сэкономили. А расчетное время полета — 10 часов. Попа моя попа! Хорошо, что забыла пообедать. Хоть с физиологией в воздухе проблем не будет. Надеюсь…

Наш самолетик перегоняют в Кронах вторым. Первый — два часа как в полете. Теперь мы держим связь. Я и держу… Все роли расписаны. Впереди, рядом, сидят пилот и штурман. Сзади два сиденья одно за другим. В «санитарном» исполнении Ш-2 на это место ставят носилки с лежачим больным. Именно такой «спальный» вариант сейчас торит нам курс, попутно сообщая сводку погоды. То ли проскочим облачный фронт, то ли не успеем. Наша задача — догнать лидера и дальше лететь, не выпуская друг друга из виду. На всякий случай… Я очень надеюсь, что с лидером ничего не случится, потому что, иначе — мне хана. Собака меня съест первой. Да. Четвертым пассажиром, рядом, в хвосте, летит собака. Здоровая, темно-серая, восточно-сибирская лайка.

Лайку зовут Иргичимэн. В буквально переводе с тунгусского языка — это «охотник на волков». Имя мне сообщил по радио хозяин (ему хуже, он летит в положении лежа), когда зверушка за спиной встала на задние лапы, начала меня обнюхивать. Замечательные ощущения. Наверное, я собаке понравилась. Иначе, зачем она пролезла под сиденьем и уселась у меня между ног? Да глажу я тебя ведь уже, глажу! Хозяина зовут Вася, я его встречала. Нетипичный тунгус. Широкоплечий и мускулистый, почти квадратный. Через рацию своего самолета он меня успокаивает. Уверяет, что песик добрый, ласковый, если сытый никого не обижает. Ха! Это сейчас — сытый. А к вечеру? Настораживает, что, общаясь с животным по радио (пришлось включить динамик и дать зверю послушать родной голос), Вася зовет мохнатое чудище Иргичиткэн, то есть — «волчонок». У меня со слухом пока всё в порядке, ничего не перепутала. Подозреваю, что эта собака — помесь лайки с волком… Жуть!

Рассмотреть её хвост (палкой или колечком?) никак не получается, а лезть туда рукой и щупать — боюсь. Правда, кусочек сахара, добытый из кармана рюкзака, зверь сожрал, с аппетитом. Для волка такое поведение не характерно. А Вася уверяет, что собака ученая, практически служебная, еду из чужих рук брать не станет. Готова допустить, что на глазах у хозяина — не станет. А своими глазами я вижу, что собака — весьма себе на уме… Пускай… До безобразия умная собака нам в Кронахе нужна. Срочно. У Фрица возникли проблемы. Две.

Во-первых, местные настучали, что бургомистр получает и отправляет письма голубиной почтой. Это не криминал, но, на прямо заданные вопросы дяденька отвечать отказался. Уже настораживает… Во-вторых, после исчезновения городской стражи, в Кронахе завелись воры. Что намного хуже. Трудно налаживать новую жизнь, если в городе нет порядка. Особенно, если смычка с местным населением ещё только начинает возникать. Криминальный разгул — дискредитация власти. Его следует давить в зародыше. Вася это умеет… Учили.

У меня другая задача — срочно привнести в суровую политику Фрица капельку человеколюбия. А то, от его угрюмых гавриков, местный народ шарахается. Пьяницы и дебоширы, из гарнизона Розенберга, были им роднее… Наши ребята не пьют, не грабят, демонстративно игнорируют местных потаскушек (как я их понимаю) и не молятся. Чего ждать от подобной власти — тайна велика. Деморализованные обыватели погрузились в тоскливый ужас. Надо их хоть немного встряхнуть. А ещё — принять дела в управе и срочно, хотя бы бегло, осмотреть городской архив. Иезуиты приготовили несколько «подлинных исторических документов». Самое время их там «обнаружить». Или наоборот — «не найти». Решать — мне. Прямо на месте. По быстрому… Одна нога здесь — другая там.

Летать на малой авиации — тоска. И неудобно… От жесткого сиденья каменеет задница, от болтанки — не возможно заснуть. Прыжки на воздушных ямах напрочь отбили аппетит. Последней радости лишили. Собака жалобно скулит, как только я прекращаю оказывать ей внимание. То ли тоже боится, то ли морская болезнь… Зато меня припахали в качестве активного радио-маяка. Штурман активно экспериментирует с определением нашего положения на местности. Солнце в тучах… Навигационных карт, что бы ориентироваться по деталям рельефа, мало. Выручает слаженная работа пеленгаторов в Копенгагене и на Эзеле. Плюс-минус лапоть, мы своё положение установили. Серьезно уточнили курс. Теперь, каждые несколько минут, вносим коррективы. Радиостанция должна непрерывно работать на передачу. Кто на рации? Я на рации. Стучи! Что тебе в голову взбредет… Придумала. Сама себе, в электронный почтовый ящик, набиваю вот этот текст. После распечатаю.

Самолетик упорно ползет вперед над густыми лесами и редкими полями. Именно ползет… Ветер! Ш-2 — задумывался как «воздушный автомобиль». С той скоростью, которую он сейчас развивает по расчетам, едва за 100 км/ч, только над Европой и летать. В хорошую погоду. Теперь понимаю, почему он не привлек нашего внимания раньше. На Байкале ему грош цена. Обыкновенный береговой бриз, дующий там почти непрерывно из каждой речной долинки, развивает скорость 8-10 м/с. Число штормовых дней, в течение года, в разных местах озера — от 18 до 148. Осенью и весной их больше, летом — меньше. Сильных ураганных ветров в году — около двух десятков. Особенно часты сильные ветры осенью, с октября по декабрь, в районе Ольхона. Там, из каждых 100 дней — 58 бурных. Простой ветер у нас — 20–25 м/с, обычный штормовой 30–40 м/с, во время урагана случаются порывы до 60 м/с. Максимальная скорость Ш-2 всего 120–130 км/ч. Куда ему против урагана? Унесет, как осенний листок… Штормовая Балтика немногим мягче. Она тоже — почти озеро. Со своими 7–8 бальными ветрами и волнами по 4–5 метров. Тянуть против ветра никакого горючего не хватит… В Центральной Европе с ветрами заметно легче, а главное — ребята раздобыли горючее. Точнее, наладили его выпуск. Много! Столько, сколько надо. Из местного сырья. На четвертый день высадки! Blitzkrieg, однако…

Самогон в Европе научились гнать двести лет назад… Ученые книги уверяют — у мудрых арабов. Злые языки доказывают — у богопротивных русских. Кто сомневается, читайте «Историю водки» Похлебкина. Но, в эпоху Тридцатилетней войны самогоноварение приобрело тут совершенно эпические масштабы. Поговорка «Пьет как немец» — именно этого времени. Учтите, что «немцем» в Московии называют всякого иностранца, Ну, различая «немцев английских» и «немцев голландских». Квасят все! По черному…