Саймон Кларк - Чужак Страница 45

Я стал перебирать тюбики.

— Что-то не могу найти тюбика с хлебом.

— Дурак. — Она улыбнулась. Он этой улыбки у меня перехватило дыхание, и я поймал себя на том, что и сам улыбаюсь в ответ.

Микаэла отвернулась и открыла шкафчик, в котором лежали пухлые вакуумные пакеты.

— Хлеб здесь. — Она взяла один из пакетов размером с теннисный мяч и стала читать этикетку: — «Снимите упаковку. Положите в духовку и выпекайте в течение двадцати минут». Что ж, от голода мы здесь не умрем наверняка. Интересно, есть ли у них кофе.

— В коробке возле чайника.

Микаэла повернула оба крана.

— Холодная и горячая. Похоже, чистая.

— Думаю, ее получают из какой-нибудь надежно законсервированной скважины. — Я посмотрел на лампы дневного света. — Должно быть, у них мощные генераторы и хороший запас топлива. По крайней мере, на электричестве не экономят.

Она провела рукой по блестящей стальной столешнице и вздохнула.

— Раз уж мы здесь, воспользуемся возможностью. Вряд ли правительство позволит нам задержаться здесь надолго.

— Согласен.

За кухней находилась гостиная — удобные мягкие диваны, глубокие кресла, пушистые ковры, телевизор с экраном размером в дверь. Здесь тоже доминировал оранжевый цвет, а потолок был выкрашен бледно-желтой краской.

— Да, вот бебе и бомбоубежище, — протянул я, отводя тяжелую бархатную портьеру, за которой крылось очередное фальшивое окно с видом на пьющего из ручья жеребца.

— Я читала где-то, что использовать яркие краски в бункерах стали по рекомендациям психологов. Исследования показали, что люди, прожившие в таких местах несколько месяцев, могут сойти с ума и даже убить друг друга.

— Ну, нам это здесь не грозит, — сказал я. — Посмотри на эти цветочки. Они настоящие. У них здесь автоматическая система полива.

— Если хочешь, чтобы люди провели в бетонном ящике несколько месяцев, позаботься об и комфорте. — Микаэла взяла пульт дистанционного управления, лежавший на кофейном столике, и нажала кнопку. Из скрытых динамиков зазвучала негромкая, спокойная музыка. — Окружающий звук. Заметил, что музыка идет отовсюду?

— Несомненно, она тоже подобрана психологами. Возможно, она даже содержит обращенные к подсознанию послания надежды и оптимизма.

— Перестань, Грег. По-моему, мы с тобой просто попали в рай на земле.

— Будем надеяться, что так оно и есть.

Она улыбнулась.

— Ты циник. Ладно, пошли, мы еще не все осмотрели.

Застеленные дорожкой ступеньки вели вниз, в ярко-желтый холл с бордюром, изображающим дельфинов и пальмы. Из холла мы попали в коридор с несколькими дверями. Это были спальни, напоминавшие корабельные каюты. Ничего лишнего, но зато все необходимое: удобные кровати, встроенные шкафы, стола, зеркала и тому подобное. Рядом — две ванные комнаты.

По другую сторону от лестницы, за широкой дверью тянулся еще один коридор. Дверей здесь было поменьше, и все они оказались заперты. Возле каждой — панель с кнопками для набора кода. Световые табло извещали, что за дверью находится, например, «Больничная палата», «Сервисный центр» или «Операторская». Самая большая двойная, называлась несколько загадочно «Комм. П.». Никакой панели с кнопками рядом не было.

Ну ладно, — сказала Микаэла. — Давай вернемся в наш рай.

Голос не беспокоил нас еще часов десять, до самого вечера. Я говорю о вечере, только потому, что единственным ориентиром во времени служили мои часы. Понятно, что никаких окон в этом, признаюсь откровенно, роскошном бомбоубежище предусмотрено не было. Подстегиваемые любопытством и голодом, мы съели по полудюжине приготовленных в микроволновке блюд, отведав и мексиканскую, и китайскую, и итальянскую, и французскую кухню. Все оказалось необыкновенно вкусно, учитывая, что хранилось в вакуумных упаковках. А когда Микаэла испекла свежий хлеб, и его аппетитный запах распространился по всей кухне, мы не удержались, разломили его на куски и щедро полили золотистым сливочным маслом из «космического» тюбика.

Набив живот, я перебрался в гостиную и включил телевизор. Три канала передавали музыку. На первом ее сопровождала «картинка» с бьющимися о скалы волнами. На втором — осенний лес и пролетающие над ним птички. На третьем — зеленый луг с мирно пощипывающими травку коровами. Наверное, эти программы тоже создавались по рекомендациям психологов. Другие каналы отличались большим разнообразием. По одному крутили старый комедийный сериал, на других звучала музыка на все вкусы, третьи показывали футбольную классику, то есть легендарные матчи. И, наконец, последний баловал зрителей боевиками и детективами.

К полуночи я уже прикорнул в мягком кресле, вполглаза следя за приключениями какого-то бравого полицейского. Подробности сюжета ускользали, но меня это не беспокоило. Микаэла забралась с ногами на диван и перелистывала журнал, может быть, последний вышедший из-под печатного станка перед тем, как миру стало освсем не до журналов.

Потом вернулся Голос.

— Извините, что задержался. У нас сегодня такой напряженный день. Не поверите, сколько бумаг приходится заполнять. Но что поделаешь — с правительственными департаментами не поспоришь. Добрый вечер вам обоим.

Я посмотрел на улыбающуюся Микаэлу. Похоже, она чувствовала то же самое: разговаривать с невидимым собеседником… в этом было что-то странное. Тем не менее, мы ответили хором:

— Добрый вечер.

— Нашли все, что нужно?

— Да, спасибо.

— Когда будете принимать душ, дайте воде стечь. Придется немного подождать, но, поверьте, горячая вода все же пойдет.

— Меня зовут Микаэла, а он — Грег.

— О, конечно. Какой я невежа. — Голос как всегда звучал мягко. — Совсем забыл представиться.

— Все получилось немного сумбурно, — сказал я. — Мы были рады, что вообще оказались здесь целыми и невредимыми.

— Понимаю. Мы рады помочь. Ну что ж, позвольте представиться. Меня зовут Феникс.

Феникс? И что дальше? Я по-прежнему никак не мог определить, кто наш собеседник, мужчина или женщина. В голосе определенно присутствовало что-то женское.

— Моя роль здесь — это роль координатора, — пояснил Феникс. — Начальник центра Рэчэл Пик, но если вам что-нибудь понадобиться, нажмите одну из тех зеленых кнопок на стене и вызовите меня. — Затем он (или она?) помолчал, словно раздумывая над сказанным. — Ешьте, пейте, развлекайтесь. Извините, но я вынужден привлечь ваше внимание к правилам внутреннего распорядка. Пожалуйста, выключайте свет, когда выходите из комнаты: пожалуйста, не сорите и выбрасывайте мусор только в мусоропровод. Пожалуйста, не пытайтесь открывать запертые двери — вход разрешен только имеющему допуск персоналу. Пожалуйста, не… — Голос продолжал в том же духе, и мы с Микаэлой переглянулись. Я закатил глаза, а она закрылась ладошкой, сдерживая смех, потом приняла притворно серьезный вид, погрозила мне пальцем и прошептала:

— Не смеши меня, Грег. Пожалуйста.

— … отсутствие окон объясняется вполне понятными причинами. Внешние двери закрываются герметически. В бункере работает система очистки воздуха. Нас можно сравнить с подводной лодкой, которая залегла на дно моря. Мы полностью самодостаточны. Запасов продуктов и топлива хватит на многие месяцы. Есть еще вопросы? Микаэла? Грег?

— Нам хочется еще раз поблагодарить вас за спасение, — сказал я, обращаясь к четырем стенам. — Но что дальше? Мы же не можем остаться здесь навсегда, не так ли?

— Вы абсолютно правы. Те, кто попадал сюда до вас, задерживались примерно на три дня, а потом уходили.

— Значит, мы можем уйти? — Вообще-то у меня не было ни малейшего желания отправляться в ночь, но я хотел проверить, как на это отреагирует Феникс.

— Я бы вам не советовал, Грег. Взгляните на экран.

Мы повернулись к экрану — по холмам Сан-Франциско неслась полицейская машина. Потом экран мигнул, и Сан-Франциско исчез, уступив место совсем другому пейзажу.

— Думаю, вам знакомо это место. Цвета нет, потому что сейчас ночь — камера работает в инфракрасном режиме.

Да уж, черт возьми, место было мне знакомо. Камера показывала ту самую лужайку с искусственным газоном, где мы едва не попали в руки шершней. Я увидел «харлей», точнее, то, что от него осталось. После того, как мы укрылись в бункере, шершни выместили всю свою злобу на машине, превратив ее в груду искореженного металла. Неподалеку лежали тела погибших при взрыве. У нас на глазах из леса вышел бурый медведь с парой медвежат. Мамочка — медведица принялась рвать в колчья один из трупов, цепляя когтями поблескивавшие под луной кишки. Медвежата присоединились к пиршеству.

— Феникс, это ведь были мины, да? Те парни попали на минное поле, верно?

— Верно.

— Тогда почему мины не взрываются сейчас? Почему медведи так спокойно разгуливают по газону?