Косюн Таками - Королевская битва Страница 48

36

— Вот и славно. А теперь пересчитаем тела.

Голос Сакамоти делал полуденное объявление.

Список ожидающих погребения пополнили Тацумити Оки, Кёити Мотобути и, конечно, Юкико Китано и Юмико Кусака, в нем также были Ёдзи Курамото и Ёсими Яхаги.

— Дальше я объявлю запретные зоны. Всем достать ручки и тетрадки.

Сюя опять вынул из кармана карту и авторучку. Сёго тоже достал свою карту.

— В час дня — К=5. В 3 часа — 3=3. В 5 часов — Г=8. Понятно?

Сектор К=5 находился на южном берегу острова; 3=3 включал вершину южной горы. В Г=8 входил холмистый участок юго-восточного склона северной горы. Зона В=3, где находились Сюя, Сёго и Норико, упомянута не была. Это означало, что они могли оставаться на месте.

— Поверьте, я вас прекрасно понимаю. Нелегко терять своих друзей. Но не унывайте! Вы все так молоды, у вас еще вся жизнь впереди. Желаю дальнейших успехов!

Такими вот пошлыми шуточками и пожеланиями объявление Сакамоти закончилось.

Сюя вздохнул, затем отложил карту и просмотрел список учеников, сплошь теперь испещренный галочками.

— Осталось двадцать пять учеников. Проклятье.

Закуривая очередную сигарету, Сёго сложил ладони чашечкой.

— Я же говорил. Число постоянно уменьшается.

Сюя посмотрел на него. Он понял, что имел в виду Сёго. Чем больше одноклассников погибнет, тем ближе они будут к спасению. И все же…

— Вряд ли стоило напоминать.

Сёго пожал плечами.

— Извини, — сказал он, отводя глаза.

Сюя хотел было продолжить, но затем заставил себя отвлечься от Сёго. Подтянув к себе колени, он стал смотреть в землю. Из травы торчало несколько крошечных желтых цветочков. Одинокий муравей сосредоточенно жевал стебелек.

Сюя снова задумался. Ему показалось, они с Сёго окончательно подружились, пока говорили о роке. Но теперь что-то в его манере опять Сюю раздражало. Была в Сёго какая-то холодность.

Сюя вздохнул и задумался о другом. Если вспоминать перечисленных Сакамоти мертвецов, то Сюя не был свидетелем гибели только Ёдзи Курамото и Ёсими Яхаги. Он был уверен, что в последнее время Ёдзи и Ёсими постоянно встречались. Означало ли это, что они были вместе? А те два выстрела, которые были слышны в одиннадцатом часу утра?.. Их убили тогда? Если да, то кто мог…

Тут Сюя вспомнил автоматную очередь, которая изрешетила Юкико Китано и Юмико Кусаку. Может, Ёдзи и Ёсими убил тот же самый ученик? Или…

— Послушай, Сюя, — обратился к нему Сёго. — Ты ведь, как я понимаю, не завтракал. Эти булочки, что нам выдали, довольно паршивые, зато в магазине я нашел кофе и клубничное варенье. Давай поедим.

Сёго достал банку варенья и двухсотграммовую упаковку молотого кофе. К банке была приклеена этикетка с крупными клубничинами, а внутри было видно густое темно-красное варенье. Сюя предположил, что Сёго собирается бросить кофе в котелок с кипящей водой на огне. Сёго также достал упаковку пластмассовых чашек.

— А ты славно затарился.

— Угу. — Сёго кивнул и вытащил из рюкзака длинную коробку. — Ты вот на это взгляни. Целый блок «Дикой Семерки».

Сюя улыбнулся и кивнул. Затем достал из своего рюкзака булочку и предложил ее Норико.

— Норико, мы должны поесть.

По-прежнему обнимая свои колени, Норико села прямее.

— Я… мне хорошо. Я не голодна.

— Что с тобой? У тебя нет аппетита…

Тут Сюя вдруг обратил внимание на то, как побледнело лицо Норико, и вспомнил, как тихо она последнее время держалась.

— Норико?

Сюя подошел к девочке. Открывая упаковку с кофе, Сёго наблюдал за ними.

— Норико.

Сюя тронул ее за плечо. Норико еще крепче сцепила руки на коленях. Губы ее были плотно сжаты. Сюя вдруг понял, что сквозь сжатые губы Норико с мучительным шипением проходит воздух. Ей было тяжело дышать. Затем девочка расцепила ладони, взяла Сюю за руку и оперлась об него.

По рукам Норико и по ее плечу под матроской Сюя понял, что она вся горит. Тогда он отвел в сторону ее челку и потрогал лоб.

Лоб у Норико был горяченный, холодный пот смочил Сюе ладонь.

Он в панике повернулся к Сёго.

— Сёго! У нее жар!

— Мне… хорошо, — слабо сказала Норико.

Сёго отставил в сторону кофе и встал. Поменявшись местами с Сюей, он тоже потрогал горячий лоб Норико. Затем задумчиво поскреб себе подбородок и взялся за ее запястье. Глядя на свои наручные часы, Сёго проверил ей пульс.

— Ты, должно быть, мерзнешь.

Сузив глаза, Норико кивнула.

— Да… немного…

— Как она? — нервно выдохнул Сюя.

— Дай мне твой пиджак, — сказал Сёго, снимая свой. Сюя быстро снял пиджак и отдал его Сёго. Тот аккуратно обернул Норико обоими пиджаками.

— Булку. Еще мне нужна булка и вода, — последовала новая инструкция. Сюя в темпе взял булочку, которую он предлагал Норико, и бутылку с водой, а заодно прихватил банку с вареньем. Все это он протянул Норико.

— Ты должна поесть.

— Я знаю… но…

— Просто поешь, — настаивал Сёго. — Даже самая малость тоже поможет.

Норико нерешительно взяла булочку и отщипнула от нее несколько кусочков. Глотала она с громадным трудом. Затем отдала Сёго остатки булочки.

— Что, больше не хочешь?

Норико едва заметно помотала головой. Даже это движение, казалось, потребовало от нее огромных усилий.

Сёго явно хотел, чтобы Норико поела еще, но затем отложил булочку в сторону и снова достал из кармана аптечку.

— Это лекарство от простуды, — пояснил он, давая девочке капсулу. Норико кивнула. Положив капсулу в рот, она запила ее водой из бутылки. Часть воды пролилась, но Сёго аккуратно ее вытер.

— Ладно, а теперь ляг.

Норико послушно кивнула и легла на траву, поудобнее закутываясь в два пиджака.

— Что с ней, Сёго? — спросил Сюя. — Все будет хорошо?

Сёго покачал головой.

— Пока не знаю. Может, у нее просто жар от простуды. А может, воспалилась рана.

— Что…

Сюя взглянул на повязку из бандан на правой икре Норико.

— Но… мне казалось, рану мы продезинфицировали…

Сёго снова покачал головой.

— После того как Норико подстрелили, она долго ходила по лесу. И могла внести инфекцию до того, как мы обработали ей рану.

Еще какое-то время Сюя смотрел на Сёго, а затем присел на корточки рядом с Норико. Он снова тронул ее лоб.

— Норико.

Девочка открыла глаза и слабо улыбнулась.

— Все хорошо… я просто немного устала. Не волнуйся.

Но дыхание Норико едва ли с ней соглашалось.

Сюя снова взглянул на Сёго. Стараясь не выдавать своего волнения, он твердо сказал:

— Послушай, Сёго. Мы не можем здесь оставаться. Мы должны двигаться. Надо, по крайней мере, найти дом, где Норико сможет согреться…

— Не горячись, — перебил его Сёго. — Давай пока просто подождем и посмотрим. — Он нагнулся и поправил на Норико импровизированные покрывала.

— Но…

— Нам слишком опасно двигаться. Я уже говорил.

Норико с трудом открыла глаза и взглянула на Сюю.

— Сюя… мне так жаль… — Затем она обратила взгляд на Сёго. — Мне очень жаль. — Наконец девочка снова закрыла глаза.

Глядя на бледное лицо Норико, Сюя плотно сжал губы.

Осталось 25 учеников

37

Такако Тигуса (ученица номер 13) высунула голову из-за дерева. Она двигалась вверх по восточному склону южной горы и была уже на полпути. Согласно карте, Такако находилась где-то рядом с границей между секторами Ж=4 и Ж=5. Вокруг нее был густой лес, причем деревья в этом лесу становились все ниже по мере подъема.

Сжимая в руке нож для колки льда (оружие из своего рюкзака), Такако огляделась.

Дом, где она пряталась, остался за деревьями и уже скрылся из виду. Это ветхое строение, со всех сторон поросшее высокой травой, похоже, стояло заброшенным еще до того, как всех обитателей острова отсюда эвакуировали. Такако вспомнила, что к дому примыкало что-то вроде курятника. Теперь ей даже ржавой крыши не было видно. Интересно, насколько она от того дома удалилась? На двести метров? На сто? Такако была лучшей спринтершей в легкоатлетической команде (на 200 метров у нее было второе время среди всех младших средних школ префектуры), и дистанцию она вообще-то ощущала прекрасно, но сейчас никакой уверенности у нее не было. Главным образом, конечно, из-за множества холмов и кустов, и, конечно, из-за безумного напряжения.

Позавтракав скверной булочкой с водой, Такако решила выждать часа два, прежде чем покинуть дом. С самого начала игры она слышала звуки, подозрительно похожие на выстрелы, а потому решила спрятаться в этом заброшенном доме, но затем подумала, что безвылазное сидение здесь ничего хорошего ей не принесет. Ей следовало с кем-то объединиться — с другом, которому она могла доверять — и двигаться дальше.