Андрей Ерпылев - Второй шанс Страница 48

Именно такую картину застал Кулик, вернувшийся не солоно хлебавши.

– Пацаны!.. Вы что?!.. Белены объелись?.. – вопил он, бегая вокруг дерущихся и потрясая бесполезным ружьем: не стрелять же в друзей. – Прекратите!..

А в схватке уже наметился резкий перелом: взъерошенный и исцарапанный в кровь Сергей, хлюпая расквашенным носом, оседлал своего противника и, намертво сжав побелевшими от усилия костяшками пальцев его горло, методично колотил Арсения затылком о пол. Еще секунда и…

Володька отшвырнул ружье и настоящим боксерским свингом саданул обезумевшего друга. Кулак сам собой нацелился в висок, и только усилием воли удалось опустить его ниже…

Всхрапнув, младший сержант замер, разжал пальцы и завалился набок.

– Аут… – механически пробормотал Кулик, нянча отбитую кисть.

Сергей пришел в себя от увесистых пощечин, которыми его награждал кто-то, секунду спустя превратившийся в Володьку.

– Чего ты?.. – сел он, крутя гудящей, как пустой чугунок, головой. – Озверел совсем?..

– Я озверел?!!.. – заорал Куликов, награждая его такой громкой пощечиной, что зазвенело в ухе, хуже слышавшем после контузии. – Посмотри, что ты наделал, гад!..

Сергей взглянул туда, куда указывал друг, и с ужасом различил заострившийся профиль Арсения, глядевшего в потолок стеклянными глазами.

– Это я его?.. А может быть…

– Не дышит он!

– Может того… Искусственное дыхание… Я в кино видел…

– А ты его делать умеешь?

– Нет…

Секунды летели с пугающей быстротой…

– Подойдите поближе…

Светлана Андреевна, не чувствуя ног, сделала несколько деревянных шагов и остановилась у крайнего из трех столов, покрытых белыми простынями, под каждой из которых топорщилось НЕЧТО, отдаленно напоминающее человеческую фигуру.

– Сейчас вам будут продемонстрированы человеческие останки, – прозвучал рядом бесстрастный голос. – Предупреждаю, что тело подверглось термическому воздействию, проще говоря – обгорело. Если вы почувствуете себя плохо – обопритесь на руку сопровождающего.

Женщина мелко-мелко закивала, чувствуя, как где-то в груди снова начинает колоть. Тут же чья-то сильная ладонь взяла ее за локоть и ободряюще сжала чуть-чуть. Полуобернувшись, Светлана Андреевна благодарно улыбнулась и снова уставилась на бесформенную груду под тонкой тканью, с кое-где проступающими сквозь нее жирными черно-желтыми пятнами, смахивающими на мазутные.

– Приготовьтесь, пожалуйста.

– Я готова.

Пожилой лысоватый мужчина, из-под белого халата которого виднелась военная форма, кивнул и, взявшись за края простыни, медленно откинул ее, открыв то, что она скрывала.

Светлана Андреевна почувствовала, как ее сердце болезненно дернулось и пропустило удар. На голом металлическом столе лежал покрытый копотью и лишь кое-где неряшливыми лохмотьями обугленной плоти скелет, весело скаливший неожиданно белые зубы. На левом верхнем резце поблескивала стальная коронка. Совсем такая же, как у Сережи…

Внезапно пустое, ярко освещенное помещение морга окружного госпиталя поплыло перед глазами…

– Светлана Андреевна! Светлана Андреевна! Как вы себя чувствуете?

Женщина открыла глаза и увидела прямо перед собой клочок ваты, источающей мерзкий запах нашатыря. Она закашлялась от едкой вони и отвела в сторону руку, держащую тампон.

– Вам лучше?

– Да, я в порядке.

С помощью молодого военного в белом халате она поднялась с кушетки и бросила взгляд на страшные столы, боясь снова увидеть ЭТО, но останки снова были накрыты простыней, ничем не отличаясь от остальных.

– Вы опознали тело?

– Да.

– По каким признакам?

– У него такая же коронка на зубе, как у моего… у Сережи… Он в девятом классе сколол часть переднего резца…

– При каких обстоятельствах?

– Не знаю. Нам с отцом он говорил, что пытался вытащить зубами что-то твердое… Я хотела, чтобы скол на зубе заделали чем-нибудь белым… ну, чтобы не отличалось. У него такая замечательная улыбка была, совсем как у Гагарина… А Сережа настоял на металлической коронке. Говорил, что так выглядит мужественнее, «круче», как он выражался…

Светлана Андреевна не выдержала и разрыдалась.

Когда женщина, поддерживаемая под локоть молодым военврачом и разом постаревшая на двадцать лет, появилась из дверей, навстречу ей, отделившись от терпеливо сидящих рядком у стены людей, напоминающих тени, метнулась симпатичная светловолосая девушка.

– Тетя Света! Это ведь не он, да? Это ошибка, да?..

Но, наткнувшись на взгляд пустых, ничего не видящих перед собой глаз, охнула и зажала рот обеими руками.

– Это не он, тетя Света, не он! Я не верю!!!..

Майор медицинской службы Вооруженных сил США Рональд Матковиц остановился на миг перед дверями штаба, одернул форму, как всегда висящую мешком, попытался оттереть какое-то неаппетитное пятно с рукава песочного камуфляжа и, махнув рукой, вошел внутрь.

– Вы необыкновенно точны сегодня, майор! – вяло махнул рукой на его попытку откозырять по всем правилам седоголовый, как символ Соединенных Штатов[52], полковник Лесли Янг. – Всего двадцать пять минут опоздания… Сущие пустяки.

– Прибыла партия раненых, сэр! – отрапортовал хирург. – Было необходимо мое срочное вмешательство, сэр!

– Не оправдывайтесь, Матковиц… – с некоторым смущением пожал плечами Янг. – Всем известно, что клятва Гиппократа важнее всех на свете приказов. Тем более младшего[53]…

И улыбнулся, жестом приглашая врача присесть в кресло напротив.

Прежде чем начать разговор, полковник посидел пару минут, барабаня по столу зажатым в пальцах карандашом и глядя в окно, будто за ним скрывалось что-то интересное, а вовсе не осточертевшая до оскомины пустыня. Вопреки обыкновению, он сегодня не предложил непьющему и некурящему хирургу ни виски со льдом, ни сигары. Это уже само по себе что-то значило.

– Я очень привык к вам, Рон, за два года, – начал Янг, тщательно подбирая слова. – Конечно, между нами существовали определенные трения и даже конфликты на почве дисциплины… Но я всегда ценил вас как грамотного и знающего врача. Мало того, я рекомендовал командованию ваше повышение как в звании, так и по должности, и это встретило понимание с их стороны…

– Меня переводят? Сэр, неужели?..

– Я так и знал, что вы будете рады.

– Еще чего? Я ни в коем случае не согласен возвращаться в Штаты! Мое присутствие здесь просто необходимо! Больше года я потратил на то, чтобы привести тут все в порядок, подобрать приличный персонал… Да я, в конце концов, не закончил сбор материала для моей новой монографии по полостной хирургии! Вы не можете со мной так поступить, генерал! Это… Это… Это черт знает что такое!..

– Но… Я… Послушайте… – пытался вставить хотя бы слово Янг и в конце концов не выдержал и стукнул кулаком по столу. – Замолчите, Матковиц!

– С чего вы взяли, что это я вас перевожу? – тоном ниже спросил он, когда майор затих, возмущенно вытирая платочком вспотевший лоб.

– А кто же только что…

– Да, я рекомендовал. Признаюсь. Но не для сиюминутного результата, а так, на будущее… Вы меня в качестве главного хирурга госпиталя абсолютно устраиваете. Даже более чем.

– Я вам не верю. Кто меня разносил за нарушения распорядка, отклонения от стандартов, перерасход препаратов и расходных материалов? Вы, полковник! Вы и только вы! А теперь нашли повод…

Лесли Янг втянул носом воздух, словно взбешенный бык, и швырнул скандалисту листок плотной бумаги, который тот поймал чисто автоматически, но с грацией престарелого гиппопотама.

– Что это? «Майор медицинской службы Вооруженных Сил США Рональд Матковиц переводится…» Что это за часть? Наверняка где-нибудь в Алабаме! Чертова глушь! Вырезать аппендиксы здоровенным нег… афроамериканцам и вправлять вывихи белым культуристам, перестаравшимся с тренажерами. Представляю себе… Нет! Я намерен подать рапорт об отставке! Сегодня же! Лучше трудиться в гражданской больнице! Ручаюсь, что пациентов по моей специальности – проникающие ранения брюшной полости – где-нибудь в Майами или Чикаго найдется не меньше, чем здесь! Особенно после того, как Вельд практически легализовал автоматическое оружие в частном владении…

– Дайте же мне слово сказать! – полковник с трудом пробился сквозь фирменную «брайтонскую» скороговорку Матковица. – Почему Алабама? Разве в документе, который вы сейчас безбожно комкаете, хоть словом обозначена Алабама?

– Ну не Алабама, не Алабама! Небраска, Айдахо, Арканзас… Какая, в сущности, разница? Да хоть бы и Кентукки!

– Сибирь, Рон, Сибирь…

– Сибирь? Вы меня просто обрадовали! Тоже глушь несусветная! Сибирь! Подумаешь, Сибирь!.. Сибирь… Сибирь? Как Сибирь? В каком смысле Сибирь? Та Сибирь, которая в штате Северная Дакота или…

– Или, Рон, или… Та Сибирь, которая в России. Или Россия в Сибири? Я, знаешь, не очень силен в географии…