Джордж Мартин - Человек с мясной фабрики Страница 5

По улице двигались незнакомцы. Загорелые дрессировщики трупов с Вендалии, Скрэкки и Слэгга; низенькие и толстые торговцы, любопытные туристы с Чистых миров вроде Старой Земли и Зефира и дюжины загадочных людей, чьи имена, род занятий и проблемы останутся для Трейджера тайной. Он сидел, пил вино и чувствовал себя совершенно отрезанным от других людей. Он не мог их коснуться, не знал, как к ним подойти, как завязать разговор. Конечно, он мог встать, выйти на середину улицу и схватить кого-нибудь из них, но незнакомец вырвется и убежит. Так всегда проходит его отпуск: он болтается по барам Гидиона, пытается завязать тысячи знакомств, но ничего не получается.

Вино закончилось. Трейджер тупо посмотрел в свой стакан, повертел его в руках и заморгал. Потом резко поднялся на ноги и расплатился. Его руки слегка дрожали.

Прошло столько лет, подумал он, глядя на противоположную сторону улицу. Джози, прости меня.

Трейджер вернулся в лагерь, и его трупы взялись за работу, словно были охвачены яростью. А когда наступил вечер, он молча уселся у костра и даже не пытался говорить с Донелли. Кончилось тем, что удивленный и обиженный юноша последовал за своим приятелем в лес и нашел его на берегу темного, точно смерть, ручья рядом с грудой камней, собранных для метания в воду.

Т. …вошел туда… после всего, что я говорил, после всех обещаний… и все же я вошел…

Д. …тут не о чем тревожиться… ты ведь помнишь, что говорил мне… нужно продолжать верить…

Т. …верил, ВЕРИЛ… никаких трудностей… Джози… самому…

Д. …ты говорил, что я не должен сдаваться, что нужно, стану повторять все, что ты говорил мне, все, что говорила тебе Джози… каждый человек кого-нибудь находит… сам продолжает искать… сдаваться, умирать… все, что тебе потребуется… открыться… найти мужество смотреть… перестать жалеть себя… говорил мне сотни раз…

Т. …в тысячу раз легче говорить другим, чем делать самому…

Д. …Грэг… мечтатель… лучше, чем они…

Т. (вздохнув) …да… трудно, хотя… почему я так с собой поступаю?..

Д. …лучше быть таким, как ты был?…не страдать, не жить…как я?..

Т. …нет… нет… ты прав…

Ее звали Лорел. Она совсем не походила на Джози, за одним-единственным исключением — Трейджер ее любил.

Хорошенькая? Трейджер так не считал — во всяком случае, поначалу. Она была слишком высокой, на полфута выше, чем он, слишком пухленькой и неловкой. Но у этой девушки были удивительные волосы, красно-коричневые зимой и яркие, искрящиеся и светлые — летом. Они прямыми прядями спадали ей на плечи, и ветер так замечательно играл с ними.

Нет, ее нельзя было даже сравнить с Джози. Однако как ни странно, со временем Лорел становилась все более красивой, возможно, из-за того, что худела, или причина крылась в том, что Трейджер в нее влюбился и стал смотреть на нее другими глазами.

Однако иногда ему казалось, что это произошло после того, как он сказал Лорел, что она хорошенькая, — и она изменилась. Точно так же девушка говорила ему, что он мудрый человек, и ее вера в это давала ему мудрость. Так или иначе, но Лорел стала очень красивой после того, как он некоторое время провел с ней.

Она была на пять лет моложе Трейджера, чистая, невинная, робкая, тогда как Джози никогда не страдала от застенчивости. Лорел была умной, романтичной и мечтательной, удивительно живой и страстной, а еще — незащищенной и открытой.

Лорел недавно попала на Гидион из малонаселенных районов Вендалии, где обучалась на лесника. Во время очередного отпуска Трейджер зашел в колледж лесников, чтобы навестить одного из преподавателей, с которым вместе работал, и случайно встретил ее там. Ему предстоял двухнедельный отпуск в городе, полном незнакомцев и мясных фабрик. Трейджер показал девушке блистательный упадок Гидиона, чувствуя себя умудренным жизнью, и произвел на нее впечатление.

Две недели пролетели быстро. Наступил последний вечер. Трейджера неожиданно охватил страх, и он повел Лорел в парк, расположенный на берегу реки, которая делила город пополам. Они уселись на низкую каменную стену возле кромки воды — рядом, но не касаясь друг друга.

— Время течет слишком быстро, — сказал он, сжимая камень. Затем Трейджер швырнул его над поверхностью воды, проследил за узкой полоской пены и поднял взгляд на Лорел. — Мне как-то не по себе, — со смехом произнес он. — Я… Лорел, мне не хочется уезжать.

Ее лицо оставалось непроницаемым. Устала?

— В городе очень мило, — согласилась она.

Трейджер яростно встряхнул головой.

— Нет. Нет! Дело вовсе не в городе, а в тебе, Лорел. Я думаю, я… ну…

Девушка улыбнулась ему. Ее глаза блестели.

— Я знаю, — сказала она.

Трейджер не мог поверить. Он протянул руку и коснулся ее щеки. Она повернула голову и поцеловала его ладонь. Они улыбнулись друг другу.

Он поспешил обратно в лагерь, чтобы уволиться.

— Дон, ты должен с ней встретиться! — закричал он. — Вот видишь, все возможно, я это сделал! Нужно лишь продолжать верить и не сдаваться. Мне так хорошо, что это кажется… непристойным!

Донелли, все такой же неловкий и логичный, улыбнулся ему, не зная, как реагировать на такой восторг.

— И что ты будешь делать? — смущенно спросил он. — Работать на арене?

Трейджер рассмеялся.

— Едва ли, ты же знаешь, как я к этому отношусь. Рядом с космопортом есть театр, где разыгрывают пантомимы мертвые актеры. Я получил там работу. Платят паршиво, но я буду рядом с Лорел. А остальное не имеет значения.

Той ночью они почти не спали — разговаривали, обнимались и занимались любовью. Любовь была радостью, игрой, восхитительным откровением, конечно, не такой технически совершенной, как на мясной фабрике, но Трейджера это не волновало. Он учил Лорел быть открытой. Он поведал ей все свои тайны и жалел, что у него их больше не осталось.

— Бедная Джози! — часто восклицала Лорел по ночам, когда ее теплое тело прижималось к Трейджеру. — Она не знает, что потеряла. Мне повезло. Таких, как ты, больше нет.

— Нет, — возражал Трейджер, — это мне повезло.

Они смеялись и спорили о том, кому повезло больше.

Донелли приехал в Гидион и поступил на работу в театр. Без Трейджера работа в лесу потеряла свое очарование, сказал он. Они много времени проводили вместе, и Трейджер сиял от счастья. Он хотел разделить своих друзей с Лорел и не раз рассказывал о Донелли. Пусть Дон знает, каким счастливым он стал, пусть видит, как важно сохранить веру.

— Она мне нравится, — с улыбкой сказал Донелли в первый же вечер, когда Лорел ушла.

— Замечательно! — кивнул Трейджер.

— Нет, Грэг, она действительно мне нравится.

Они много времени проводили вместе.

— Грэг, — сказала однажды ночью Лорел, когда они лежали в постели, — мне кажется, что Дон… ну, он мной увлекся.

Трейджер повернулся на бок и посмотрел на Лорел.

— Господи… — с тревогой пробормотал он.

— Я не знаю, как мне вести себя с ним.

— Осторожно, — ответил Трейджер. — Он очень уязвим. Возможно, ты первая женщина, которой он заинтересовался. Не будь с ним слишком холодна. Он не должен испытать те муки, которые выпали мне.

Секс никогда не получался таким же замечательным, как на мясной фабрике. И спустя некоторое время Лорел стала закрываться. Все чаще и чаще она засыпала после того, как они занимались любовью, а времена, когда они говорили до рассвета, остались далеко позади. Быть может, им больше нечего было сказать друг другу. Трейджер заметил, что она стала заканчивать истории, которые рассказывал он.

— Он это сказал? — Трейджер вылез из постели, зажег свет и, нахмурившись, сел в кресло.

Лорел натянула одеяло до подбородка.

— Ну и что ответила ты?

Девушка колебалась.

— Я не могу тебе сказать. Это только между Доном и мной. Он сказал, что так нечестно — я всякий раз рассказываю тебе о том, что происходит между нами. И он прав.

— Прав? Но я рассказываю тебе все. Разве ты не помнишь, что мы…

— Я знаю, но…

Трейджер покачал головой. Его голос стал спокойнее.

— Что происходит, Лорел? Мне вдруг стало страшно. Я люблю тебя, ты помнишь? Как все могло так быстро перемениться?

Ее лицо смягчилось. Она села и протянула к нему руки, одеяло упало, обнажив ее полную мягкую грудь.

— О Грэг! Не тревожься! Я люблю тебя и всегда буду любить, но так получилось, что теперь я и его люблю. Ты понимаешь?

Успокоенный Трейджер обнял Лорел и страстно поцеловал в губы. Потом он оторвался от нее.