Юрий Никитин - Зачеловек Страница 5

— Да что с тобой?.. Ты всегда стремился к Богу!.. И первую башню начал строить именно ты, и потом именно ты не раз начинал заново!.. Так что же?.. Что случилось?

Яфет вздрогнул, опустил взгляд.

— Даже сам не знаю, — признался он. — Что-то во мне как будто надломилось. Хрястнуло и надломилось.

— Что?

— Не знаю, — повторил Яфет с тоской. — Но сейчас мне вдруг стало страшно. Да тут еще вы с вашими фокусами!

Олег сказал с нажимом и с мольбой одновременно:

— Соберись, Яфет, прошу тебя. Сейчас уже, как никогда, вот прямо рукой подать. Или достать. Наконец-то в самом деле можно выстроить эту башню и достичь небес. Башню технологического прогресса! Вот теперь наши мечты… твои мечты!.. действительно стали возможными.

Мрак протянул в сторону Яфета пустую ладонь, но, когда Яфет перевел на нее взгляд, там уже был тяжелый золотой кубок с темно-красным вином.

— На посошок, — объяснил Мрак. — Отпей, сразу станет легче. И вообще, действуй помягше, без крови, а то наш кровожадный Олег… гм… молчу-молчу.

Яфет с недоверием взял чашу, послушно отпил несколько глотков, от честного Мрака если и будет каверза, то безобидная. Кадык часто дергался, поглощая легкое вино.

— Это меня и пугает, — признал он хриплым голосом. Хотел было отдать чашу, но спохватился и допил остатки. — Раньше не пугало, а теперь пугает! Не догадываешься почему?

— Нет, — ответил Олег, — если честно.

— Раньше, когда я взялся строить Вавилонскую башню, у меня не было ни ума, ни опыта!.. Вообще ничего не было. Только жажда, страсть, желание… А когда такие поводыри, то какие сомнения? А сейчас у меня есть то, чего не было тогда.

— Ну-ну?

— У меня есть знания, Олег! У меня есть опыт. Уже понимаю, что на самом деле нет того Бога, которого я видел. И никогда такого не было. Просто каждый видит в меру своей, как говорят, испорченности, тупости или развитости, что одно и то же. А каков он на самом деле? Что узрим, когда в конце концов придем? А ведь придем, теперь я со страхом и содроганием понимаю, что придем, придем…

— Когда придем, — ответил Олег, чуточку подражая Мраку, — тогда и увидим. Я помню, что он создал нас по облику и подобию. Но я под обликом понимаю вовсе не тело.

Он закрыл за Яфетом дверь, выглянул в окно. Крепкие молодые ребята садятся в машины сопровождения, а «Кадиллак» сорвался с места и подъехал к подъезду. Первым вышел телохранитель, огляделся, затем второй здоровяк вывел Яфета. Олег усмехнулся, Яфет стал намного осторожнее, научился ценить жизнь.

За его спиной Мрак сказал с укором:

— Зачем наврал?

— А что оставалось? — огрызнулся Олег. — Даже Яфет может не выдержать всей правды. Он слишком… слишком человечен! А под это слово, под термин «человечность», демагоги давно уже подвели такую дрянь, что всех бы прибил, перевешал на крепостных стенах…

— Поясни, — попросил Мрак.

Олег, продолжая смотреть в окно, буркнул недобро:

— А то не знаешь!

— Не знаю, — ответил Мрак кротко.

Машина с Яфетом понеслась по улице. Впереди мчалась машина с охранниками, а за лимузином Яфета еще одна, так называемая машина прикрытия. Олег со вздохом отвернулся от окна.

— Демагоги и зеленые, — проговорил он почти с отвращением, — оперируя лозунгами типа «Технология делает нас бесчеловечными!», ловко подменяют «человеческий» на «человечный». «Человеческий» всего лишь значит, что данное принадлежит человеку или человечеству, что у него какие-то признаки, свойственные существам человеческой расы. Мы с тобой уже убедились… или не убедились?.. что многие человеческие свойства неудобны, даже вредны, в то время как другие неплохо бы расширить, ну, к примеру, побольше сострадания… хотя и не понимаю, зачем оно, но так говорят. Демагоги декларируют ценность быть просто человеком, а это то же самое, что быть деревом, камнем, птицей. Настоящая же ценность в том, что живет внутри человека, живет в его человеческом теле! А с этой позиции все равно, какое оно — тело.

— А-а-а, — протянул Мрак и широко зевнул, — ну, это каждый ребенок знает. Я живу в этом теле, да… А там уж не важно, человеческом или нечеловеческом. Но Яфета ты обманул, обманул… Это мы двое постоянно ограничиваем свои поползновения, потому что мы — первые. Ограничиваем до смешного, Олег! Ходим со связанными руками-ногами, да еще и уши себе заткнули, повязки на глаза надели.

А я уж так привык пользоваться еще и радиолокацией, инфракрасными, ультрафиолетовыми, рентгеновскими и гамма-лучами, ультра- и инфразвуками, звуколокацией и всем-всем, что для нас так просто, так естественно… ну что так смотришь? Я в самом деле привык! Олег не сводил с него взгляда.

— Так быстро?

— А что? — огрызнулся Мрак. — К хорошему привыкнуть легко, отвыкнуть трудно. Как и ты, получаю любую информацию прямо из всех сетей, принимаю передачи радио, телевидения, слышу все переговоры по мобильникам, но должен делать вид, что я такой же слепоглухонемой паралитик с жутким склерозом, как и все остальное население двуногих!

Олег не нашелся, что ответить, виновато развел руками.

— Потерпи, Мрак. Уже немного. Они скоро нас догонят.

Он прошелся по комнате, заложив руки за спину, горбился, красные волосы поблескивали в солнечном луче, но зеленые глаза оставались в глубокой тени. Мрак понаблюдал за ним, огрызнулся:

— Ага, щас! Совсем скоро.

— Что тебе эта сотня лет? Они могут догнать даже раньше.

Мрак сказал зло:

— Сотня?.. А сто миллионов лет не хочешь? Я что, могу замедлить свое мышление, восприятие?.. Ну, конечно, могу, это я так, к слову, но до чего же в лом прикидываться слепоглухонемым калекой, чтобы не шибко отличаться от остальных! Я не слепоглухонемой с замедленной до точки замерзания реакцией, не слепоглухо — и все такое!.. Вот сейчас, пока говорю с тобой, принял по Интернету восемьсот сообщений, смотрю семь новых фильмов, участвую в сорока дискуссиях… знал бы, на какие темы!.. и все равно скучно, невыразимо скучно, потому что даже в скоростном, по понятиям людей, чате для меня между вопросом и ответом проходят многие годы!

Он ушел на кухню, позвенел посудой, вернулся с мисочкой и поставил на пол. Щенок завертелся на кресле, не решаясь спрыгнуть, завизжал обиженно. Олег буркнул:

— Сними. А то лапы вывихнет. Они у щенков слабенькие.

— Пусть укрепляет, — возразил Мрак, но щенка снял, тот ринулся к мисочке так резво, что упал по дороге, подбежал и начал лопать с таким азартом, что вскоре влез в посудину передними лапками. — Ишь, жреть…

Олег сел за стол, уронил голову на руки, помолчал. Когда поднял голову, на Мрака взглянули полные страдания глаза.

— Мрак… Ну что ты мне жалуешься? Будто у меня по-другому! Но я же сдерживаюсь? Я же несу этот груз? Давай-ка лучше сократи… урежь свои возможности. До скудных человеческих. Так надо. Временно. Пока нас только двое, нельзя нам… Я так боюсь, что оторвемся настолько… настолько обесчеловечимся, что нам в самом деле станут на фиг нужны эти жалкие людишки… они для нас уже сейчас меньше, если по уму, чем муравьи! Но ведь эти муравьи и создали всю эту сложнейшую цивилизацию, что вывела нас на такую вершину? Мы должны им отплатить той же монетой. Так что давай пока потерпим, побудем человеками, простыми человеками. Мрак отмахнулся:

— То ты! Ты всегда был подвижником, жил для людей. А я… я не знаю, просто жил. Но, наверное, и такой, как я, зачем-то оказался нужен. Наверное, чтобы сдерживать таких умников, как ты. Ладно, Олег, давай побыстрее отбываем в те дали, где можно жить нашей жизнью, а не этих…

— Питекантропов? — договорил Олег.

Мрак неожиданно усмехнулся, обошел стол и сел напротив. Их взгляды встретились, в карих глазах друга Олег видел глубокое сочувствие и симпатию.

— Не смягчай, — ответил Мрак, но голос у самого звучал мягко, примирительно, — не смягчай. Сам же сказал, для нас люди даже не мартышки, а так… что-то вроде муравьев. Нет, даже того меньше, муравьи — умные. Мне уже скучно с этими… извини, людишками, которые мыслят в миллиард раз медленнее, да и то хреново, засыпают на ходу… а зачем вообще-то сон?.. А их способы размножения, гм… Я вот прямо щас могу наплодить хоть сто тысяч мраков, это и будут мои дети, сперва мои абсолютные копии, а потом каждый пойдет своим путем, начнут появляться различия, выкристаллизовываться индивидуальности, а я буду смотреть с гордостью и приговаривать: далеко пошли мои детки, умные какие. Все в папу!..

Олег смотрел исподлобья, не понимая, шутит Мрак или говорит серьезно, все-таки все сказанное верно, они могли бы заполнить Землю своими копиями, а те ринулись бы заселять и переделывать планеты, а затем звездное пространство, галактики, Вселенную.

Он вздохнул.

— Мрак, не ерничай. Думаешь, я вот так по прихоти тебя сдерживаю и сдерживаю себя? Да я бы… я… эх! Я вижу возможностей куда больше, намного больше, чем зришь ты, волчара. Но… мы поставлены следить за прогрессом всего нашего человеческого племени. Так уж получилось, что нас избрали. Так что давай-ка послужим ему, хотя, понимаю, сейчас этим червякам служить просто противно. Хотя и помнишь, что совсем недавно сами были такими, но… сейчас мы уже не те дикари в волчовках, верно? А они еще в дерьме, от них плохо пахнет, но они же этого еще не знают! Как в великолепную, как тогда считали, эпоху Возрождения по светским дамам стадами ползали вши, но тогда на это никто не обращал внимания. И те красавицы годами не мылись… Потому давай здесь на Земле быть просто людьми. И никому не показывать, что можем чуточку больше. Думаешь, почему я все больше наваливаю на Яфета? Вот-вот. А он как-то договорится с остальными Тайными, его уважают больше, чем меня.