Тимофей Печёрин - Отсюда не возвращаются Страница 5

— Вижу! Во сне! — заорал он, глядя на своего собеседника сверкающими от безумия глазами, — ты не понимаешь! Вы все — не понимаете! Думайте, машины только в моих кошмарах людей жрут? Чушь! Они жрут нас… вас всегда! Каждый день и каждую ночь! Вы… мы не умеем без них обходиться, налепили их повсюду… И машины стали хозяевами нашей долбанной планеты! Хозяевами, понимаешь?

— Понимаю, — примирительно произнес агент Славин, но Кучеренко только отмахнулся.

— Ни-чер-та ты не понимаешь, — зашипел он зловеще, — поняли здесь только мы. И ушли — те, кто смог. Кому было, куда идти… А я… я жизни не мыслю без этих рукотворных тварей. У меня есть только работа — и больше ничего…

— А семья? Хобби? — участливо вопросил спецагент. Техник хмыкнул.

— Какая семья? Я ж детдомовец, аль ты не в курсе? А еще а-гент! Один из лучших, вроде как… Скажешь тоже — семья… Некуда мне деваться от этих чудищ, понимаешь? Не-ку-да! Кто-то смог — а я нет. Вот они и терзают меня. Каждую ночь!

Выкрикнув последнюю фразу, Кучеренко вновь плюхнулся на койку, да так и остался сидеть — обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Поняв, что большего от него не добиться, Славин тихо покинул каюту.

— «Лоранское дело», запись номер два, — говорил он в диктофон, следуя по коридору к выходу из корабля, — на борту обнаружен один из членов экипажа — штатный техник Василий Кучеренко. Он находится в состоянии тяжелого психологического стресса, вследствие чего проявляет агрессию и другие формы неадекватного поведения. Пытается улучшить свое психическое состояние посредством… принятия спиртосодержащих веществ, но явно безуспешно.

Сделав небольшую паузу и собравшись было останавливать запись, агент Славин все-таки не удержался от последних фраз.

— Текущее поведение техника Кучеренко характерно для остаточных проявлений измененного состояния сознания. Помимо собственно алкогольного опьянения, данное состояние может быть вызвано мощным психотропным воздействием.

А вот об одной странности в поведении техника Славин все-таки не упомянул. Он просто не мог объяснить, откуда этот, доселе незнакомый для него человек, знал, что имеет дело с одним из лучших сотрудников Управления.

Зато Егор Славин более-менее представлял свои дальнейшие действия. Он был уверен — уничтожить важные для расследования файлы в бортовом компьютере могли не просто разумные, но человекоподобные существа. Равно как и навязать бедняге Кучеренко яркие, сложные и цельные образы вроде машин-монстров. А других человекоподобных существ, кроме аборигенов Лораны, поблизости просто не было. И потому спецагент Славин решил наведаться к ним «в гости».

Глава вторая

На дорогу он вышел через полчаса после того, как покинул «Интерстеллу-32». Предварительно сообщив на «Немезис» о Василии Кучеренко и его состоянии. Решение вопроса об эвакуации несчастного техника Славин целиком доверил командованию ВВКС; сам ничего не рекомендовал — просто сообщил.

А уж командование пусть решает — то ли рисковать личным составом на потенциально опасной планете, то ли бросить в беде гражданина Земли. Одного из тех, кого бойцы ВВКС клялись защищать, когда приносили присягу… Так или иначе, разрешение подобных дилемм было отнюдь не в компетенции агента Славина — равно как и всего Управления.

Дорога, на которую вышел Славин, ориентируясь по показаниям навигатора, имела весьма своеобразный вид. Она не была ни грунтовой, ни, разумеется, покрытой бетоном или асфальтом. Едва ли лоранцы додумались даже до этих, допотопных по земным меркам, материалов — и вряд ли когда-нибудь додумаются. Роль же твердого покрытия здесь исполняли тщательно обтесанные камни или куски каменных плит, плотно пригнанные один к другому.

Выглядело это достаточно стильно и даже воскресило в памяти Славина один старый сказочный фильм, смотренный в детстве. Про какого-то волшебника из некоего города… а может из какой-нибудь страны. Точнее спецагент не мог бы сказать при всем желании — очень уж много лет прошло с тех пор. И впечатления о том фильме были давно и надежно погребены под толщей других воспоминаний — несомненно, более важных и нужных для жизни.

Путь Славина лежал к ближайшему населенному пункту — тому самому городку, что был первым взят десантниками ВВКС. Идти пешком на этот раз долго не пришлось: уже через пять минут спецагента догнала груженая какими-то тряпками повозка. Запряжена она была не лошадьми, и даже не быками, а чешуйчатыми четвероногими тварями. Последние, несмотря на страшноватый вид, вели себя тихо, мирно и покорно.

Повозкой управлял пожилой абориген, который, без особых уговоров и препирательств, согласился подобрать случайного попутчика, лишь узнав, что тому тоже «нужно в город».

Этот поступок не мог не удивить Славина — даже с учетом ранее полученных им знаний о Лоране. Да, на планете нет войн, терроризма, маньяков и гангстеров… но довериться незнакомому человеку в безлюдной местности! Причем, человеку явно не из местных… На Земле даже провинциалы не могли себе позволить подобной беспечности.

Тут спецагент вспомнил о резне, учиненной десять лет назад бандой каких-то психов, называвших себя «стригоями». Тогда были вырезаны под корень несколько валашских деревень, а соседние поселения, не желая разделить их участь, превратились чуть ли не в военные городки. С вахтами, контрольно-пропускными пунктами и дулами, смотрящими в лицо каждому незваному гостю.

О том, чтобы «подобрать случайных попутчиков», тогда не могло быть и речи. Не возникает подобных стремлений и по сей день, причем не только в Валахии, но и в любой другой глубинке на Земле.

Насколько было известно Славину, «стригоев» возглавлял некий маньяк-шизофреник, называвший себя графом Дракулой Вторым. Помимо проблем с психикой, данный субъект имел явные недочеты в образовании. В противном случае он бы знал, что его легендарный земляк носил титул не графа, а князя; что имя Дракулы — Влад, причем Влад не Первый, а Третий; и, что, наконец, бывший господарь Валахии в реальности не был ни вампиром, ни, тем более, бессмысленно-жестоким психопатом. А убийство по соображениям политической целесообразности и бессмысленная резня — это, как ни крути, две большие разницы.

Славин (в ту пору — начинающий сотрудник) изучал материалы валашского дела из любопытства и дабы приобщиться к опыту более матерых коллег. Показания новоявленного Дракулы, его высказывания о себе и своей мотивации смотрелись тогда довольно забавно. Вернее, смотрелись бы — если бы не сопутствующие этому сотни заглубленных жизней, что напрочь отбивали всяческое веселье…

Но главное — на этом фоне беспечность лоранцев казалась проявлением даже не легкомыслия, а виктимности. Есть такой термин в криминальной психологии, и обозначает он подсознательное стремление потенциальной жертвы привлечь к себе внимание преступника. Страдающие виктимностью молодые девушки любят гулять по ночам, да еще в откровенных нарядах; их бабушки и дедушки, тем временем, открывают двери кому попало…

Еще виктимность приписывают одному политическому деятелю позапрошлого века. Который ехал по улице в открытой машине и был застрелен при всем честном народе… Вот только у лоранцев, похоже, попросту не было подобных случаев. Ни маньяков не было, ни грабителей, ни политических убийств.

Обо всем этом Славин успел подумать на пути к городку. Отчасти он пытался таким образом понять «братьев по разуму» и тем самым подобрать ключ к тайне Лораны. Кроме того, подобная «гимнастика для ума» не позволяла спецагенту скучать в пути, продлившемся не менее двух часов. Единственный спутник, а именно, хозяин повозки, был молчалив и даже не думал развлекать своего «пассажира». За все два часа он заговорил лишь однажды — когда повозка проезжала мимо брошенного на обочине танка.

Славин узнал машину — это был Т-Меркава-XL, один из самых «популярных» танков Земли. Помимо крупнокалиберного орудия в его арсенал входили лазерная турель и зенитно-ракетный комплекс многоразового использования. Добавить сюда антиграв для ведения боя в гористой местности, автопилот и лишь в редких случаях пробиваемую броню — и причины популярности данной модели становятся более чем понятны.

Вот только на данный конкретный танк эта популярность похоже не распространялась. Дорогостоящая машина валялась у дороги, словно мусор; ее люки были настежь раскрыты, башня смотрела куда-то вбок, а броню уже успели обгадить пролетавшие мимо птицы. И — никаких следов повреждений: ни пробоин, ни копоти.

Танк выглядел целым и, наверное, был еще боеспособен. Вот только поблизости некому было воспользоваться данным его свойством. Танк был брошен — и превратился в обычную груду металла.

При виде такого зрелища доселе молчаливый возница встрепенулся.