Терри Биссон - Комната Наверху и другие истории Страница 5

Не успел я произнести «Алло!», как уже рассматривал заляпанный водяными пятнами потолок Приемного зала. Заскрипели ботинки. Служитель помог мне выбраться из ящика. Клайд.

— Уже четыре сорок пять? — с удивлением спросил я.

— Когда развлекаешься, время летит, как птица, — усмехнулся он.

— Угадай, кто здесь? — спросила мать.

Я услышал, как сливается вода из туалетного бачка в ванной.

— Я не хочу ее видеть.

— Она притащилась сюда из самого Салема, — с упреком проговорила мать. — И привезла твое барахло.

— И где же оно?

— Пока у нее в машине. Я не разрешила внести его в дом, — объяснила мать. — Потому-то она и плачет.

— И вовсе она не плачет! — прозвучал чей-то резкий голос.

— Господи Боже мой! — воскликнул я. — Он что, вместе с ней?

— Она не хочет тащить все это назад, — пояснил тот же глубокий голос.

Снова зашумела вода из бачка. У матери в ванной два унитаза: для нее и для меня.

— Я в отпуске, — заявил я. Ручка на двери ванной начала поворачиваться, и я решил отправиться на прогулку, а когда вернулся, их уже не было. На газоне валялись мои шмотки.

— Можешь вырыть яму и присыпать их, — поджав губы, заявила мать.

На следующее утро в Приемном зале я оказался первым. Однако вместо того чтобы помочь мне открыть свой ящик, Скрипучие Башмаки, то есть Клайд, служитель, дал мне подписать какую-то бумагу.

— Я уже подписывал согласие, — возразил я.

— Это мы дополнительно страхуемся, — пояснил Клайд.

Я подписал.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он. Улыбка была не из самых чарующих. — А теперь ложитесь. Вдохните поглубже. — Ящик скользнул в пазах. Я набрал полную грудь витазина и словно очнулся от сна в строго обставленной гостиной с бежевым ковром на полу, диваном и креслом. Шемизетт стояла у высокого окна в бюстгальтере цвета топленого молока из жаккардового атласа с рельефными чашечками, глубоким вырезом и широко расставленными бретелями. На передней части трусиков из той же материи красовалась прозрачная вставка. Шемизетт держала в руках чашку и блюдце того же цвета. Пейзаж за окном состоял из зеленых холмов, бесконечной цепью убегающих к горизонту.

По комнате бродила громадная собака.

— Шемизетт! — позвал я. Надо бы объяснить ей, как обстоят дела, но некогда, нужно искать Баг.

Я осмотрелся: где туг мышиная нора? В темном углу, за лампой, обнаружилась низенькая арочка — словно вход в миниатюрную пещеру. Я едва сумел вползти в узкий проход — просунул сначала одно плечо, потом другое.

— Куда ты пропал? — Подтянув колени к подбородку, Баг сидела в бетонном зале на поблескивающем штабеле древесины. Над крошечными трусиками-бикини у нее опять была надета все та же футболка с логотипом MERLYN SISTEMS. И разумеется, красная кепка и очки.

— Они заставили меня подписать еще одно согласие.

— И ты подписал?

Я кивнул. Мне нравился маленький клиновидный краешек трусиков, убегающий под подол футболки.

— Идиот! Ты хоть понимаешь, что, подписав согласие, ты дал Клайду право тебя убить?

— Мне не нравится, как ты меня называешь, — упрямо заявил я.

— Эти долбаные Бонни и Клайд! Теперь я никогда не попаду в Верхнюю Комнату! — Я испугался, что она сейчас заплачет, но вместо этого Баг швырнула свою кепку об пол, а когда я нагнулся ее поднять, то увидел мышиную нору, такую узенькую, что туда едва-едва проходили три пальца, однако я все же заполз в нее на животе, протолкнув сначала одно плечо, потом другое, и оказался в комнате с голыми полами и абсолютно новыми окнами — даже стикеры еще не были сняты. На Баг было кораллово-розовое кружевное бюстье с максимально возможным декольте и французские трусики, высоко закрытые сзади, а впереди состоящие лишь из прозрачного треугольничка розовых кружев.

Следом за ней я подошел к окну. Далеко внизу виднелась мешанина облаков, моря, яркой, словно небо, земли.

— Должно быть, мы уже рядом с Комнатой Наверху, — заметил я. — Может, у тебя еще все получится! — Я хотел бы ее утешить. Мне понравился вырез на ее лифе.

— Не говори глупостей! — нетерпеливо воскликнула она. — Ты что, не слышишь этот вой?

Я кивнул. Казалось, к нам приближается целая стая гончих псов.

— Это кот. Разыскать и уничтожить. Найти и стереть. — Она резко передернула плечами.

— Но ты ведь можешь спастись!

— Все не так просто. Я уже опаздываю.

Мне показалось, она сейчас заплачет.

— Тогда пошли! — скомандовал я. — Я приведу тебя в Комнату Наверху. Плевать на опасность!

— Не говори глупостей! — повторила Баг. — Ты попадешь там в ловушку. Навсегда. Если раньше тебя не убьет Клайд. Если бы только у меня был мой редактор! ResEdit. Я смогла бы сама туда добраться.

— Так где же он?

— Я потеряла его, когда Клайд меня убил. С тех пор я его ищу.

— Как он выглядит?

— Как большие ножницы.

— Я видел у Шемизетт большие ножницы! — выкрикнул я.

— Вот шлюха!

— Мне не нравится, что ты ее так называешь… — начал я, но тут зазвонил телефон. Раньше мы его не замечали.

— Не отвечай! — крикнула Баг, но подняла трубку и передала ее мне. Разве она могла действовать иначе? Я же подписал согласие. Конечно, звонили мне. В следующее мгновение я увидел забрызганный водой потолок и опускающийся мне прямо между глаз серебряный молоточек.

И улыбку Клайда. Нехорошую улыбку.

Сначала стало совсем темно. По-настоящему темно. Потом стало опять светло. Как будто я очнулся ото сна.

Я находился в круглой белой комнате с выпуклыми окнами на всех стенах. Болела голова. Сквозь оконное стекло я видел серые звезды на молочно-белом небе. Баг…

— Ну вот, — проговорила Баг. Она стояла у окна в голубых, как незабудка, атласных трусиках, закрытых сзади, но с высокими вырезами по бокам. Вышитые прошвы нежных тонов украшали переднюю часть. А сверху — ничего. Никакого бюстгальтера. Никаких бретелей. Ни кружева, ни вышивки.

Голова по-прежнему болела. Но все же я восхитился, насколько высоко нам удалось забраться.

— Это и есть Комната Наверху? — с волнением спросил я.

— Не совсем, — ответила Баг. На ней все еще была эта красная кепка и очки. — Теперь удача от нас отвернулась. Кстати — вдруг ты не заметил? — Клайд и тебя убил. Только что.

— Нет! Только не это! — Ничего ужаснее я и представить себе не мог.

— Да. Именно так, — ответила она и положила руку мне на лоб. Я чувствовал, как ее пальцы ощупывают небольшую впадину.

— Что ты сделала, скопировала меня?

— Вытащила тебя из памяти. Едва успела. — В окне, далеко-далеко внизу, виднелся голубой шар, прочерченный белыми неровными полосами. — Слышишь этот вой? Это коты Клайда прочесывают Дворец комнату за комнатой.

Я содрогнулся. Но мне понравилось, как ее трусики оттеняют кожу бедра.

— Ладно. Что нам терять? — спросил я, сам себе удивляясь, что не расстроился из-за собственной смерти. — Двинули в Комнату Наверху!

— Не говори глупости! — воскликнула Баг. — Если ты тоже мертвый, ты не можешь туда меня протащить. — Вой становился все громче. — Теперь нам придется найти ResEdit! Где ты видел эту — как ее там? — с большими ножницами? В какой она была комнате?

— Шемизетт, — отозвался я. — Я не помню.

— Что было в окне?

— Не помню.

— А в комнате?

— Тоже не помню.

— В чем она была одета?

— Сильно облегающий бюстгальтер с низким вырезом и без бретелек. Из трикотажного шелка и кружева с твердыми чашечками. Бикини, высоко открывающие бедра, на широком поясе, впереди вставка из прозрачного кружева. Все белое, — закончил я.

— Тогда пошли, — решительно заявила Баг. — Я знаю это место.

— Я думал, мы никуда не можем пойти без — как это? — перезагрузки?

— Вниз — можем, — объяснила Баг. Она швырнула красную кепку и двинулась за ней сама. Кепка упала возле крошечной щели, в которую Баг с трудом могла всунуть кончики пальцев. Я протиснулся следом за ней. Мне по-прежнему нравилось, как вырез трусиков прилегает к телу. Мы оказались в старомодной кухне. Шемизетт что-то мешала в кастрюле парой огромных ножниц. На ней был плотно облегающий бюстгальтер с глубоким вырезом и без бретелей. Атлас и кружево. Твердые чашечки подчеркнуты отделкой. Трусики на широком поясе высоко открывали бедра по бокам, впереди — прозрачная кружевная вставка. Все белое.

— Отдай-ка их мне, — потребовала Баг, ухватившись за ножницы. На ней тоже был плотно облегающий бюстгальтер с глубоким вырезом и без бретелей. Атлас и кружево. Твердые чашечки подчеркнуты отделкой. Трусики на широком поясе высоко открывали бедра по бокам, впереди — прозрачная кружевная вставка. Все белое. И красная кепка. Но где же очки?

— Стерва, — ласково сказала Шемизетт.