Сирень для Сонки - Юлия Шутова Страница 5

ночь и половину следующего дня я перенастраивал камеру т-перехода. Если бы рядом был Костя с его гениальными пальцами, получилось бы быстрее. Точка доставки задавалась простыми, хотя и очень точными координатами геолокации с поправкой на этажность Центра – такая математическая 3D-картинка. Теперь я рыл нору, ориентируясь, как такса, по запаху. Ну почти. В качестве финиша я загрузил данные биоскрининга Сонки, ее портрет на генетическом уровне. В памяти исин-медика хранились наши скрининг-карты, оттуда я и скачал нужные мне данные. Если сработает, это будет новое слово в разработке телепортинга – шаг, и ты в объятиях искомого объекта. Червоточина Граневецкого. Звучит, правда? А если не сработает, меня разнесет на кванты, как несчастную Фиону.

Сначала, само собой, потренировался на мышках. Загрузил свой «портрет», сунул мышь в камеру и дернул рычаг. Получилось с пятого раза. Прямо у меня в руках материализовалась белая кроха. Живая, в отличие от предыдущих. Глянула на меня красными бусинами глаз и принялась расчесывать шерстку – прихорашиваться. Есть контакт! Теперь отсоединить всю шарманку от сети, притаранить в модуль-подводник, запитать от генератора. Поехали!

Я встал там, где, по моим представлениям, было белое свечение чужого т-перехода, прямо под Черепахой. Забрался в камеру и включил отсчет. Короткий, всего на десять секунд. Кто знает, за полминуты стандартного отсчета, я мог бы и передумать.

– Ноль, – безучастно произнесла система, и мир схлопнулся.

***

– Приветик.

Этот голос я рассчитывал услышать меньше всего. Я шел от края к центру сферы. Шел, переставлял ноги, но хоть какого-то пола под подошвами не чувствовал, словно шагал по пустоте. То, что вокруг меня пространство, замкнутое в сферу, я решил, не основываясь ни на чем. Да и было ли это пространством в привычном понимании? В фокусе сферы стояло… Висело? Болталось? Круглое кресло. В нем, вальяжно раскинулся Костя Шеин, держа в ладонях серую крысу в красной сбруйке.

– Где это мы? – единственное, что я догадался спросить.

– Пузырь Граневецкого. Отклонение от червоточины. Топологический феномен пространства-времени.

– А почему моего имени?

– Ты открыл, описал, вот и дали пузырю твое имечко.

– Когда это я успел?

– В будущем, дружище. Относительно той точки времени, когда тебя угораздило раскурочить модуль транспортировки, в будущем.

Так, значит, идея моя не сработала. Вместо того, чтобы вывалиться к Сонке, где бы они ни была, занесло меня в какой-то идиотский межпространственный пузырь. Костик, словно подслушал мои мысли:

– С той хреновиной, что мы с тобой испытываем, невозможно выйти на заданный физический объект. Работы старика Цайлингера3 вспомни, он хоть и давно все свое сказал, но мало, где ошибся. Ни Алиса не попадет к Бобу, ни Боб к Алисе4. А вот оказаться между всем – запросто. Вот, – он приподнял крысу, – сначала бедолагу Фиону сюда занесло, теперь тебя.

– А тебя?

Костик пожал плечами:

– Я сам пришел. Вас возвращать.

Я сел на… не знаю, на что… на пространство под ногами, на пустоту. Сел, короче. Второго-то кресла не предлагалось. А стоя впитывать такие новости сложно.

– Послушай, Костик, я правильно понял, что это с нашим экспериментальным модулем невозможно выйти, как ты говоришь, на заданный объект? А с неким другим можно? Это первое. И второе, вот это твое «сам пришел», это как? Провел рукой по воздуху, и сияющий портал перехода открылся? Как этот, Мерлин? Или Гэндальф? Вечно их путаю.

Он расстегнул ветровку, сунул крысу за пазуху. Посмотрел на меня долгим взглядом. В глазах его серыми тучами проплывало сомнение. Потом уставился вверх, будто там в белой беспространственной пустоте кто-то мог подсказать ему ответы. Снова перевел взгляд мне в лицо. Хлопнул ладонями по подлокотникам, выдохнул:

– Ладно, расскажу. Все равно…

Что все равно, не добавил. Я думал, что услышу лекцию про грядущие возможности т-перехода, но мой друг бухнул совсем другое:

– Сонку не вернуть. Она теперь, – голос его придавило, слова с трудом продрались сквозь связки, – уже и не Сонка.

– А кто ее? Ты знаешь?

Он кивнул. И столько безнадежности было в этом простом движении, что я сразу поверил ему. Поверил в то, что еще не прозвучало.

– Она теперь ретранслятор.

– Э-э-э? Не понял… Какой еще…

Костя перебил:

– Обычный. Ну не совсем обычный. Ретранслятор идеи, мыслепотока. Надо, пожалуй, объяснить тебе. Вот все войны, что так жарко разгорались, вдруг как-то сошли на нет. Все, условно говоря, махнули рукой и разошлись по домам. Почему? Как думаешь?

Я пожал плечами: при чем тут войны, что закончились уже полвека назад.

– Надоело, вот и закончились.

– А почему надоело? – Костя надавил на слово «почему».

– Устали. В воздухе носилось: пора бросать это гнусное дело, вот и бросили.

– Верно. Но идея не просто так витала в воздухе. Ее туда загрузили.

– В воздух?

– Не ёрничай. В ноосферу, в антропосферу, в эгрегор, в логоматрицу, выбери любое название. Оно не имеет значения. Теперь ты спросишь: кто. Не знаю. В смысле не знаю, кто они – инопланетники, гости из будущего, может вообще мировой разум, сама эта долбанная ноосфера.

– Это шестипалые что ли? Ну тот мужик, который Сонку уволок, он из них?

Костик грустно улыбнулся и помотал головой:

– Неа, это просто служба доставки. Курьер. А сами кураторы… Я ж говорю, не знаю, кто они.

Я разозлился: сидит тут во внепространственном пузыре, в кресле вольготно раскинулся и пули мне в уши заливает. Кураторы, эгрегор, ретранслятор идеи. Бред какой! А я адептом-неофитом у его ног сижу – внимаю.

– Костя, ты мне мозги мылить прекрати. Кураторами своими. Ты сам-то кто? Ты, вообще, как сюда явился, если я камеру перехода из лабы уволок. Другой в окрестностях нет. Меня, дурака, сюда вынесло, крысу тоже. Это я понять могу: ошибка эксперимента. А ты?

Он наклонился, теперь его глаза упирались прямехонько в мои. Там, в его серых глазах, мело холодным снегом, там не было ничего от знакомого мне Костика, балагура и весельчака, вчерашнего студента. Там была чужая боль, старая, покрывшаяся запекшейся коркой наста. Ледяная.

– Я консьерж. Это работа моя – двери открывать. Таких заблудших, как вы с Фионой, обратно на божий свет вытаскивать. Мало ли умников, что дыры в пространственно-временном континууме ищут, через всякие стоунхенджи пытаются в прошлое или в шамбалу-мамбалу махнуть. Зависают в таких пузырях, а мне вызволять. Неоплачиваемая, кстати, должность. И отпусков не дают. Я знаешь, когда умер? Еще при Иоанне Васильевиче, царе-батюшке, чтоб его собаки на том свете грызли.

Он так и сказал: «когда умер», не «родился», а именно «умер». И прозвучало это «умер» как «началось».