Вероника Рот - Дивергент Страница 53

Широко-распахнутыми глазами я смотрю на Тобиаса.

— Они собираются использовать нас, — шепчу я.

— Мне интересно, как они планируют заставить нас сражаться?

Я говорила Калебу, что Эрудиты в курсе, как манипулировать людьми. Они могут дать нам ложную информацию или надавить на жадность… разные есть способы. Но Эрудиты также очень дотошны во всем, они не бросают все на волю случая. Они не оставили бы никому шанса что-то испортить, они должны были бы удостовериться, что все их слабые места укреплены. Но как?

Ветер разбрасывает мои волосы по лицу, ухудшая обзор, но мне не до этого.

— Не знаю, — шепчу я.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

В Отречении я присутствовала на церемонии посвящения инициированных каждый год, кроме этого. Она проходит тихо. Инициированные, которые провели месяц на общественных работах, прежде чем стать полноправными членами фракции, сидят рядом на скамейке. Один из старейших членов фракции читает манифест Отречения, который содержит небольшой абзац о самоотверженности и опасности самолюбования. Потом все старые члены омывают ноги инициированных. И в конце они едят, передавая еду слева сидящему человеку.

Бесстрашные делают не так.

День инициации погружает корпус Бесстрашных в безумие и хаос. Люди повсюду, и большинство из них пьяны уже к полудню. Я прокладываю путь через них, чтобы достать тарелку с едой на обед и отнести ее обратно в общежитие. По пути я вижу, что кто-то упал, и, судя по крикам и по тому, как он держится за ногу, он что-то себе сломал.

В общежитии, по крайней мере, спокойно. Я рассматриваю свою тарелку с едой. Я схватила то, что выглядело аппетитно, и сейчас, разглядев все вблизи, я понимаю, что выбрала простую куриную грудку, горошек и кусок черного хлеба. Еда Отреченных.

Я вздыхаю. Отреченная — это то, кем я являюсь. Это то, кто я есть, когда не задумываюсь, что делаю. Это то, кто я есть, когда прохожу тест. Даже тогда, когда я храбрая, я Отреченная. Я не в той фракции?

Мысль о своей бывшей фракции заставляет меня дрожать. Я должна предупредить свою семью о войне, которую планируют Эрудиты, но не знаю как. Я найду способ, но не сегодня. Сегодня я должна сосредоточиться на том, что меня ждет. На одной единственной вещи.

Я ем, словно робот, переходя от грудки к горошку и хлебу, и обратно. Неважно, к какой фракции я действительно принадлежу. Через два часа я пройду пейзаж страха с другими инициированными, после этого мы станем Бесстрашными. Слишком поздно поворачивать назад.

Закончив, я утыкаюсь лицом в подушку. Я не планировала уснуть, но спустя некоторое время все же засыпаю, а просыпаюсь от того, что Кристина трясет меня за плечо.

— Пора идти, — говорит она. Выглядит она нездоровой.

Я тру глаза, чтобы прогнать остатки сна. Я уже в ботинках. Другие инициированные в общежитии завязывают шнурки или застегивают куртки, улыбаясь, как ни в чем не бывало. Я собираю волосы в пучок, застегиваю молнию на куртке до самого горла. Эти мучения скоро закончатся, но сможем ли мы забыть о моделировании? Сможем ли мы когда-нибудь спать спокойно, с воспоминаниями о наших страхах? Или мы избавимся от них сегодня раз и навсегда?

Мы идем по Яме и поднимаемся по тропинке, ведущей к стеклянному зданию. Я смотрю на стеклянный потолок. Я не вижу дневного света, потому что подошвы ботинок покрывают потолок сверху. На секунду мне кажется, что я слышу скрип стекла, но это всего лишь мое воображение. Я поднимаюсь наверх вместе с Кристиной, и толпа поглощает меня.

Я слишком низкая, чтобы что-то увидеть поверх голов, поэтому я слежу за спиной Уилла и иду за ним. От жара такого большого количества тел вокруг мне становится трудно дышать. Капли пота собираются на лбу. Пустое место в толпе открывает то, вокруг чего все стоят: ряд экранов на стене слева от меня.

Я слышу подбадривания и останавливаюсь, чтобы посмотреть на экраны. Тот, что слева, показывает девушку в черно-белой одежде в комнате пейзажа страха — Марлен. Я наблюдаю за ее движениями, за ее распахнутыми глазами, но не могу сказать, с каким препятствием она столкнулась. Слава Богу, никто здесь не увидит мои страхи — только мою реакцию на них.

Экран посередине показывает ее сердечный ритм. Он поднимается на секунду, потом опускается. Когда он достигает нормального ритма, экран загорается зеленым и Бесстрашные аплодируют. Экран справа показывает ее время.

Я отрываю взгляд от изображений и бегу, чтобы догнать Кристину и Уилла. Тобиас стоит в левой части комнаты прямо у двери, которую я едва ли заметила в последний раз, когда была здесь. Она рядом с комнатой пейзажа страха. Я прохожу мимо него, даже не взглянув.

Комната большая и в ней тоже есть экран, как и снаружи. Люди на стульях рядком сидят перед ним. Эрик в том числе… и Макс. Есть и другие, постарше. Судя по проводам, прикрепленным к их головам, они наблюдают за моделированием.

За ними тянется другой ряд стульев, полностью заполненный. Я пришла последняя, поэтому мне места не досталось.

— Эй, Трис! — кричит Юрай с другого конца комнаты. Он сидит рядом с рожденными Бесстрашными. Из них осталось только четверо, остальные уже пережили свой пейзаж страха. Он поглаживает себя по ноге. — Ты можешь сесть ко мне на колени, если хочешь.

— Заманчиво, — кричу я в ответ, ухмыляясь. — Это мило с твоей стороны. Но мне нравится стоять.

А еще мне просто не хочется, чтобы Тобиас увидел меня, сидящую на чьих-либо коленях.

Огни освещают комнату пейзажа страха. Марлен садится, ее лицо все в слезах. Макс, Эрик и еще несколько человек стряхивают оцепенение от моделирования и выходят. Несколько секунд спустя я вижу их на экране, поздравляющих девушку с завершением.

— Перешедшие, порядок, в котором вы идете на последний тест, зависит от вашего рейтинга на данный момент, — поясняет Тобиас. — Поэтому Дрю идет первым, а Трис последней.

Это значит, что передо мной будут еще пятеро.

Я стою в задней части комнаты, в нескольких шагах от Тобиаса. Мы переглядываемся, когда Эрик вводит иглу в Дрю и отправляет его в комнату пейзажа страха. К тому времени, как подойдет моя очередь, я буду знать, насколько хорошо выполнили тест остальные, и что я должна буду сделать, чтобы победить их.

Наблюдать со стороны за пейзажами страха совсем неинтересно. Я могу видеть движения Дрю, но не знаю, на что он реагирует. Спустя несколько минут я закрываю глаза, и вместо того, чтобы наблюдать, стараюсь ни о чем не думать. Размышлять, с какими страхами мне предстоит столкнуться и как много их будет, просто не имеет смысла. Я лишь должна помнить, что у меня есть способность управлять моделированием, которую я к тому же практиковала раньше.

Молли следующая. Она проходит пейзаж страха вдвое быстрее, чем Дрю, но даже у нее есть проблемы. Она тратит слишком много времени, пытаясь взять под контроль свою панику. Один раз она даже кричит во всю мощь своих легких.

Меня удивляет, как легко можно выкинуть все из головы. Мысли о войне с Отречением, Тобиасе, Калебе, моих родителях, друзьях, новой фракции просто исчезают. Все, о чем я сейчас могу думать, это как пройти испытание.

Следующая Кристина. Потом Уилл. Питер. Я не наблюдаю за ними. Я только слежу за временем, которое занимает у них прохождение: двадцать минут, десять, пятнадцать. А потом мое имя.

— Трис.

Я открываю глаза и иду к передней части комнаты, где стоит Эрик со шприцом, наполненным оранжевой жидкостью, в руке. Я едва чувствую, как игла погружается в мою шею, едва вижу напряженное лицо Эрика, когда он давит на поршень. Я представляю, что сыворотка наполняет меня адреналином, растекающимся по моим венам, делает меня сильной.

— Готова? — спрашивает Эрик.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Я готова.

Я захожу в комнату, вооруженная не пистолетом или ножом, а планом, придуманным прошлой ночью. Тобиас говорил, что третий этап направлен на психологическую подготовку — разработку стратегии по преодолению своих страхов. Хотела бы я знать, в каком порядке они появятся.

Я в нетерпении подпрыгиваю, ожидая появления первого страха. У меня уже начинается отдышка. Земля под ногами меняется. Из бетона вырастает трава, колышущаяся на ветру, которого я не могу чувствовать. Трубы над головой сменяет зеленое небо.

Я слышу птиц и чувствую приближающийся страх, стук сердца и сжимающуюся грудь, но это не то, о чем я думаю. Тобиас советовал мне выяснять, что означает каждое моделирование. Он был прав: оно не про птиц. А про контроль.

Рядом с моим ухом раздается хлопанье крыльев, и когти вороны вонзаются в мое плечо. В этот раз я не бью птицу, что есть мочи. Я приседаю, слыша хлопот крыльев за спиной, и пробегаю рукой по траве прямо над землей. Как победить бессилие? Силой.

И первый раз, когда я почувствовала себя сильной в Бесстрашии, был, когда я взяла в руки пистолет. Ком застревает у меня в горле, я хочу избавиться от когтей. Птица пронзительно кричит, и мой желудок сжимается, но затем я чувствую что-то тяжелое и металлическое в траве.