Филип Дик - Глаз Сивиллы (сборник) Страница 53

— Пришельцы не очень-то ценят человеческую жизнь, — задумчиво произнес Тинбейн. Он вспомнил кровавое месиво при попытке захвата казино. Для них это обычное дело. На фоне такого масштаба жертв автомат выглядит невинной игрушкой. Может, у него есть какая-то скрытая цель? — Избирательность, — сказал он вслух. — Автомат уничтожает только того, кто играет.

— Каждого, — поправил техник. — По очереди.

— Но кто рискнет играть после первого смертельного случая?

— Люди ходят в казино, зная, что при облаве пришельцы выжгут дотла всех и вся, — заметил техник. — Тяга к игре — это зависимость, мания; настоящему игроку плевать на риск. Слышали о русской рулетке?

Тинбейн дернул за штырек; второй стальной шарик подскочил вверх и покатился к миниатюрной деревне. На этот раз он пробился за холмистую местность и полетел к домику на окраине. «Может, я до нее доберусь? — зло подумал Тинбейн. — Прежде чем она доберется до меня». Его охватило странное, непривычное возбуждение. Шарик раздавил крошечную постройку и двинулся дальше. На фоне любого сооружения в деревне даже маленький кусочек стали казался грозным оружием.

Любого, кроме центральной катапульты. Тинбейн напряженно вглядывался: шарик угрожающе шел прямо на нее, однако внезапно врезался в высокое здание, отскочил и попал в улавливатель. Тинбейн немедленно дернул за пусковой штырек, и третий шарик взвился вверх по стартовому желобку.

— Игра идет по-крупному, верно? — тихо сказал техник. — Ваша жизнь против их жизней. Крайне притягательно для людей определенного склада.

— Думаю, — сказал Тинбейн, — я доберусь до катапульты раньше, чем ее достроят.

— Может быть. А может, и нет.

— С каждым разом шарик все ближе.

— Для выстрела катапульте нужно стальное ядро — это ее заряд. Вы даете ей все больше шансов завладеть одним из шариков. По сути, вы ей помогаете, — сказал техник. И мрачно добавил: — Без вас она вообще не сработает; игрок — не только противник, но и недостающее звено. Прекращайте игру, Тинбейн. Эта штука вас использует.

— Прекращу, — сказал Тинбейн, — когда попаду в катапульту.

— Не сомневаюсь, черт побери! Потому что будете трупом. — Он посмотрел на Тинбейна, прищурясь. — Возможно, именно для этого пришельцы создали автомат — чтобы расквитаться с нами за облавы. Очень похоже на то.

— Есть еще монетка? — спросил Тинбейн.

Во время десятой игры автомат неожиданно изменил стратегию: перестал защищать деревню.

Стальной шарик впервые покатился через центр. Прямо к идеально совпадающей по масштабу катапульте.

Видимо, строительство закончилось.

— Тинбейн, как старший по званию, — напряженно сказал техник, — приказываю вам выйти из игры.

— Любой ваш приказ мне, — отозвался Тинбейн, — отдается в письменном виде и утверждается в управлении на уровне инспектора. — Тем не менее он неохотно отошел от автомата и задумчиво сказал: — Я могу попасть в нее, но не отсюда. Мне нужно быть в другом месте, подальше, откуда меня не видно.

Тогда она не сможет засечь меня и прицелиться.

Он уже заметил, как катапульта чуть заметно вращается. Автомат обнаружил его при помощи какой-то оптической системы. Или термодатчиков, реагирующих на тепло тела.

Если так, защититься сравнительно просто: подвесить катушку сопротивления в другом месте. С другой стороны, не исключено, что автомат определяет цефалический индекс и фиксирует излучения головного мозга. Правда, в лаборатории это заметили бы.

— Какой у него алгоритм? — спросил Тинбейн.

— Когда мы исследовали автомат, катапульта была еще не готова. Несомненно, алгоритм начал действовать только после завершения конструкции.

— Думаю, он не регистрирует мозговые излучения, — задумчиво проговорил Тинбейн. Иначе автомат без труда поймал бы сигнал. И хранил данные о противнике на случай будущих столкновений.

В этой мысли было что-то пугающее — гораздо более пугающее, чем непосредственная угроза ответного выстрела.

— Давайте договоримся, — сказал техник. — Вы играете до первого ответного удара. После этого вы устраняетесь и мы демонтируем автомат. Нам нужно узнать алгоритм; позднее он может проявиться в более сложном виде. Согласны? Вы идете на рассчитанный риск, но думаю, первый удар будет пробным, своего рода пристрелка; второй раз автомат прицелится точнее… но не успеет.

Сказать ли технику о своих опасениях?

— Меня беспокоит, — произнес Тинбейн, — что он запомнит мои данные. На будущее.

— Какое будущее? Мы полностью разберем автомат, как только он выстрелит.

— Пожалуй, я согласен, — неохотно сказал Тинбейн. Я и так зашел слишком далеко.

Следующий стальной шарик прошел в нескольких миллиметрах от катапульты. Но сильнее всего встревожило Тинбейна не это, а мгновенное, неуловимое движение катапульты навстречу крошечному ядру. Настолько быстрое, что могло запросто остаться незамеченным.

— Ей нужен шарик. — Похоже, техник тоже увидел. — Ей нужны вы.

Тинбейн нерешительно тронул штырек, чтобы запустить следующий — а для него, возможно, последний — стальной шарик.

— Отойдите! — нервно сказал техник. — Забудем уговор, бросайте. Разберем как есть.

— Нам нужен алгоритм, — возразил Тинбейн. И дернул за штырек.

Стальной шарик, который внезапно как будто вырос до гигантских размеров и налился тяжестью, уверенно вскочил в катапульту; все до единой линии рельефа перестроились, облегчая путь. Захват произошел почти мгновенно, и Тинбейн, не успев опомниться, молча вытаращил глаза.

— Бегите! — Техник резко прыгнул на Тинбейна и сбил его с ног.

Раздался звон стекла; стальной шарик, просвистев у правого виска Тинбейна, врезался в дальнюю стену лаборатории и укатился куда-то под стол.

На миг повисла тишина.

Затем техник дрогнувшим голосом сказал:

— Скорость. Масса. Все, что нужно для выстрела.

Тинбейн, пошатываясь, встал и шагнул к автомату.

— Не продолжайте, — предупредил техник.

— Незачем. — Тинбейн повернулся и бросился прочь. Автомат выпустил шарик самостоятельно.

Тинбейн сидел в приемной напротив начальника лаборатории Теда Донована и курил. Дверь в лабораторию была закрыта, присутствующим техникам по громкой связи приказали удалиться на безопасное расстояние. Из-за двери не доносилось ни шороха. «Затаился и ждет», — подумал Тинбейн.

Интересно, любого, кто подойдет, — любого человека? Или только его?

Второй вариант теперь был еще безрадостнее, чем раньше; даже сидя в приемной, Тинбейн рефлекторно втягивал голову в плечи. Автомат, созданный на другой планете, отправленный на Терру без конкретной цели, способный перебирать все способы защиты до победного конца. Закон случайности в действии — сотни, даже тысячи игр… человек за человеком, игрок за игроком. Наконец наступала критическая точка, и последний игрок, тоже выбранный случайно, вступал в смертельное противостояние. В данном случае сам Тинбейн. К несчастью.

— Мы уничтожим блок питания на расстоянии, это не так уж сложно, — сказал Тед Донован. — А вы идите домой и выбросьте все из головы. Как только определим алгоритм, мы вам сообщим. Конечно, только не ночью…

— Сообщите, — сказал Тинбейн, — в любое время. Если можно.

Объяснения Доновану не потребовались.

— Вероятно, основная цель автомата — полицейские, которые устраивают облавы на казино. Как они навели на него наших роботов, неизвестно — пока. Возможно, этот алгоритм мы тоже выясним. — Он взял уже устаревший отчет и поморщился. — Теперь ясно, что анализ слишком поверхностный. «Очередной игровой автомат пришельцев». Черта с два! — Донован с отвращением швырнул папку на стол.

— Пришельцы своего добились, — сказал Тинбейн, — я влип по уши.

По крайней мере, попал на крючок. В западню. Стал союзником.

— Вы игрок; в вас есть азартная жилка. Но вы о ней не знали. Возможно, иначе бы не сработало, — добавил Донован. — Однако идея любопытна. Пинбол-автомат, который стреляет в ответ. Кормится выпущенными шариками. Надеюсь, они не построят стрелковый стенд. И без того тошно.

— Бред какой-то, — пробормотал Тинбейн.

— Простите?

— Как будто сон. — Тинбейн встал. — Я последую вашему совету и пойду домой. У вас есть мой номер видеофона. — Он чувствовал себя разбитым и издерганным.

— Ужасно выглядите. — Донован пристально посмотрел на Тинбейна. — Не стоит так уж нервничать; автомат относительно безобиден. Его нужно запустить, напасть первым. Если оставить его в покое…

— Я оставил его в покое. Но он ждет, я чувствую. Хочет, чтобы я вернулся.

Он физически ощущал это ожидание, предвкушение встречи. Автомат оказался обучаемым, и Тинбейн успел кое-чему его научить — сообщил о себе.