Андрей Валентинов - Нуар Страница 54

Грек тоже взял чашку, присел на край кровати. В маленькой комнатушке нашелся всего один стул, но и тот оказался занят дюжиной деревянных коробок и шахматных досок. Имелась еще газовая плита, маленький кухонный шкаф, полка с тарелками и чашками — и два больших рекламных плаката магазина «Jeux amusants!», прибитых поверх старых обоев.

— Война скоро кончится, — негромко повторил бывший штабс-капитан. — Это ты для затравки, Деметриос? Хочешь поговорить серьезно?

Ответом был изумленный взгляд.

— О чем ты, Рич? Мы и так говорим серьезно. Я был неправ, когда решил тебя припугнуть. Кодекс — кодексом, но мы же с тобой друзья. Я очень хочу, чтобы ты уехал, Рич! Для меня это важно, пойми. Конечно, я эгоист, но ведь мы все такие. А война? Что война? Ничего на войне хорошего нет и быть не может. Но ведь она когда-нибудь кончится, правда?

Ричард Грай, отставив чашку, положил на одеяло коробку «Фортуны». Любитель редких настольных игр не лгал, для него война и в самом деле была чем-то далеким и чужим, как самум в Сахаре.

— Газеты не читаешь? — на всякий случай поинтересовался он.

Деметриос, недоуменно моргнув, протянул руку и достал из-под подушки измятый номер «Matin du Sud».

— Читаю, конечно. Там и про шахматный чемпионат, и про шашки. Объявления смотрю. Или ты про войну? Немцы применили какое-то новое оружие. И что такого? Геббельс это еще полгода назад обещал.

Бывший штабс-капитан хотел возразить, но внезапно понял, что Деметриос прав. В Меморандуме графа Тросси не было ни одного немецкого названия. Миротворец был готов пожертвовать чем угодно, но не Рейхом.

— Бог с ней, с войной, — грек допил кофе, потянулся к папиросной коробке. — Я возьму одну, не возражаешь? Мои как раз закончились… Война ни при чем, я просто не хочу в ад. Мы оба там с тобой были, ты должен меня понять, Рич!

Ричард Грай, щелкнув зажигалкой, подождал, пока любитель игр прикурит. Улыбнулся невесело.

— И ты решил отправить в ад меня?

— Нет! Нет! — грек потянулся вперед, закашлялся. — Я потому и стрелял, Рич! Год назад ты бы не испугался, ты ведь воевал, видел, как убивают — и сам убивал. Но после того, как ты побывал там, в коридоре, и вернулся… Никто не захочет обратно, верно, Рич? Между прочим, наш комиссар тоже мечтает, чтобы ты убрался из Эль-Джадиры. Я сберег твои деньги, твои бумаги. Мир велик, почему бы тебе не перебраться в Касабланку или Алжир? Там веселее. Ты можешь вернуться в Турцию, у меня есть знакомые в Александретте, тебе помогут…

Бывший штабс-капитан пожал плечами:

— Допустим, уеду. Закончу здесь дела…

— Нет! — Деметриос вскочил, папироса, выскользнув из пальцев, упала прямо на одеяло. — Нет! Сейчас, только сейчас! Ладно, скажу, ты все равно узнаешь. Скоро приезжает Хозяин, наш самый главный. Ты должен его знать, Рич!

— Вседержителя, Творца неба и земли, видимым же всем и невидимым… Нет, Деметриос, Его я не знаю. Я даже с графом Тросси не знаком. Вижу, тебе доверяют, мой друг!.. Подними папиросу, не то изжаримся без всякого ада.

Грек, схватив окурок, не глядя, бросил в пустую чашку.

— Граф Тросси? Я не знал его имени. Итальянец, да еще и художник… Интересно, почему итальянец? Мне не доверяют, Рич, мне приказывают. Перед сном я смотрю на картинку и попадаю в маленькую комнату без дверей. Ты там тоже бывал, конечно? Знаю, Рич, картинки — они разные, я даже выучил выражение «связные файлы». Мне скоро сорок, старость близко, а там и восемнадцати нет, даже курить не хочется. Здорово, правда? Он очень вежливый, этот Хозяин, каждый раз просит, словно об одолжении, только попробуй такому откажи!

— Он там не в монашеской ризе? — усмехнулся Ричард Грай, вспомнив гравюру с башней. Вот она, Италия! Не иначе граф Тросси рисовал с натуры.

Деметриос удивленно моргнул.

— Монашеской? Нет, что ты! В той комнате странная мода, какие-то «генуэзские штаны», пастушья американская рубаха… Он сразу вспомнил о тебе, Рич. Велел держаться поближе, помогать, если нужно. Нет, я за тобой не шпионил, Хозяин все знал и без меня. Когда ты погиб, он велел ждать и беречь твои бумаги. Вот тут-то я все и понял.

— Что же ты понял, друг Деметриос?

Услышанное не слишком удивило. В чужой Q-реальности гостю негде спрятаться, он, словно заноза в ране, конкретен и ощутим. А в «сонные файлы» несложно встроить элементарную «читалку» — распознаватель чужих мыслей и чувств. Не обязательно звать черноглазую пастушку на исповедь к анонимному Святому, все делается проще и незаметнее. Именно по этой причине «картинки» не пользовались широкой популярностью. Кому охота впускать в собственный мозг шпиона?

Грек, между тем, не спешил. Поставив чашку на пол, он занялся игральной доской. Аккуратно раскрыл, положил на одеяло, зачерпнул рукой горсть пятиугольных фигурок-фишек.

— Я понял, Рич, что ему требуется помощник, — наконец проговорил он, выкладывая на доску первую фишку. — Хозяин затеял какое-то большое дело, ради этого он приедет к нам, в Эль-Джадиру. Странно, правда? Почему сюда, на край света?

Ухоженные пальцы быстро расставляли фишки — первый ряд, второй, третий.

— «Текора», — негромко подсказал бывший штабс-капитан. Грек, не отрываясь от доски, согласно кивнул.

— Конечно! Ты все это знаешь, Рич. «Текора» — корабль из ада… А не знаешь ты того, что, кроме ада, где мы с тобой были, есть еще рай. Мне прямо об этом сказали, я даже не удержался, переспросил. Если бы ты уехал, Хозяин взял бы себе другого помощника. Да-да, Рич, меня. Чем я тебя хуже? Разве что русского не знаю. Хозяин обмолвился, что ему будет нужен человек, которого можно отправить в Москву на какие-то переговоры. Вернее, ему двое нужны, но для Лондона у него уже кто-то имеется. А я могу и в Москву, почему бы и нет? О чем и как говорить, Хозяин подскажет, а договариваться я, Рич, умею. Не впервой.

Бывший штабс-капитан представил, как друг Деметриос бодро входит в сталинский кабинет с игральной доской под мышкой. Расставляет фигурки, выжидательно смотрит на Отца Народов, тот, усмехнувшись в густые усы, делает первый ход.

А в это время Лёва Гершинин читает свои вирши в резиденции британского премьера. Граф Тросси рассудил мудро, Царя Зверей в Москву пускать нельзя, уж слишком примелькался. Но к Сталину пошлют не хитрого грека, а его самого, дважды орденоносца. Уж не для этого ли указ исправляли?

Фишки с черными иероглифами уже стояли на доске, рать против рати. Царь-Дракон готов к атаке.

— Значит, в рай хочешь, Деметриос? — Ричард Грай, улыбнувшись, щелкнул зажигалкой. — А если для этого потребуется пол-Европы в Сахару превратить? Или тебе все равно?

Темные глаза грека недоуменно моргнули.

— Я-то при чем? Разве мы с тобой войну затеяли? Пусть и расхлебывают, а у нас свой интерес… Рич! Когда Хозяин сюда приедет, попроси за меня. Пусть дело мне поручит, я справлюсь. Ты же меня знаешь!

Бывший штабс-капитан подсел к доске, осторожно коснулся одной из фишек, левой крайней в первом ряду. Подумал и двинул ее вперед на одно поле.

— Когда ждешь его, Деметриос? В среду?

Фишка, стоявшая напротив, резко прыгнула — сразу на три поля. Грек смущенно улыбнулся.

— Ты уже проиграл, Рич, опасно садиться за доску, не зная правил… Да, в среду. Я выяснял, «Текора» уже приходила вне расписания в марте 1925-го. Но тоже в среду, вероятно, в тамошних шахматах иначе не ходят. Как говоришь, его зовут? Граф Тросси? А кто он, интересно, такой? Хорошо бы до среды узнать побольше.

Ричард Грай, аккуратно прицелившись, щелчком послал свою фишку навстречу противнику. Вражеский строй, не ожидавший подобного коварства, рассыпался.

— Хочешь, чтобы я сходил на разведку, друг Деметриос? Тогда завари еще кофе, но только покрепче.

На этот раз он зашел в комиссариат с парадного входа, по каменным ступеням, сквозь строй серых коринфских колонн. Взялся за тяжелую медную ручку, потянул дверь на себя. В последний миг успел пожалеть о своем решении, но все-таки перешагнул порог.

Напоминать мсье Прюдому о своей скромной персоне не хотелось. Но и прятаться не имело смысла. К тому же, время… Не так много его осталось до будущей среды.

— Добрый день, мсье Грай! Заходите! Сказал бы «милости просим», но вы решите, что я шутки шучу. А мне, мсье, шутить не положено, потому как я при исполнении.

Из-за стола дежурного встал знакомый рыжеусый «ажан», не так давно конвоировавший бывшего штабс-капитана в пыльную комнату рядом с котельной. Несмотря на «исполнение», служивый не мог скрыть довольной усмешки. Может, дежурство выпало скучное, а может, «ажан» был рад тому, что находившийся в розыске «мсье» явился сам, избавив полицию от забот.

Больше никого в холле не оказалось. Впереди была лестница, по которой можно было подняться прямо к комиссарскому кабинету, но Ричард Грай предпочел не спешить. Снял шляпу, присел на стул для посетителей.