Сергей Калашников - Аборигены Прерии Страница 59

Рычаг на вершине его вышки ухватился за головку крайнего растения, подсёк и сбросил добычу внутрь самого себя. Чуть погодя оттуда посыпались семечки прямо в установленную тут же коробку, а шлейф шелухи, сдутой вентилятором, отлетел в сторону. Собственно, верхний рычаг продолжал свою деятельность сам по себе, опорные лыжи переступали в собственном ритме, а еще захват и нож, пристроенные снизу крошили обезглавленные стебли. Под конец этот захват вырывал из земли узловатое коневище, обстукивал его от налипшей на него земли, и опять подавал под нож. То есть всё, кроме семечек, оставалось на поле. А сами их, время от времени, пересыпали в кузов на гусеницах, следующий за комбайном.

Когда третий раз, заполненный снятым урожаем, транспортёр пересыпал своё содержимое в мешок, оставленный на краю поля, Степан понял, что пора закрыть распахнутый от удивления рот. Распахнутый при виде пары манипуляторов, которыми «самосвал» поддерживал края мешка, куда разгружался, чтобы семечки не просыпались.

— Как ты понимаешь, систем управления на каждом агрегате установлено не по одной, — Цикута выглядит довольным. — Работа их согласована, но не синхронизирована, с этой задачей трудней всего было справиться, там сложная система плавающих приоритетов, зашитая в матрицу соподчинений. Вообще-то у тебя, видимо лёгкий глаз. Я не думал, что всё с первого раза получится, а смотри-ка ты, можно сразу переходить к ресурсным испытаниям. Функционал-то действует безупречно.

То, что парнишка четырьмя годами младше его ведёт себя покровительственно и даже наставнически Стёпу напрягало на полном серьёзе. Но получаемая информация стоила сдержанности, и он держал себя в руках. Ему спокойно, можно сказать, в рабочем порядке показывали аборигенское воспиталище — полигон, на котором создаются те самые характеры, который он бы и сам не прочь иметь. Ведь уже понятно, почему отсюда удалены все взрослые. Вернее, сделан вид, что удалены: он ведь заметил, что за детьми присматривают подростки, за которыми, в свою очередь, приглядывают юноши. Легко предположить, что и народ постарше где-то тут водится в некотором количестве.

Так вот, взрослые не мозолят никому глаза для того, чтобы уважение к возрасту и опыту перестало иметь значение при решении любых спорных вопросов. Когда в самом начале общения он взял менторский тон, его не приняли, а когда помянул реальную заслугу — десятку — дело пошло на лад, хотя и с оговоркой. В общем, ребят просто натаскивают на равноправное общение, на умение самим, без подсказки сверху, налаживать связи между собой. Что это? Ускоритель взросления? Или, может быть, привитие навыков анархизма, то есть практики жизни в условиях господства горизонтальных связей? Пусть примитивный, но аналог сетевых структур, применяемых в качестве основы построения общества?

Хотя, почему примитивный? А потому, что средства связи здесь, по большей части, отключены. Или они просто редки среди аборигенов? Не на всё ведь хватает средств у этого сообщества. Хм! Как жаль, что Степану не пришлось в своё время провести несколько месяцев в этом учреждении, а вот Деллка здесь побывала.

Э-э? Цикута! Скажи пожалуйста, то, что ребята, пришедшие сюда с ГОКа оставлены среди малышей, это почему? Они ведь уже совсем взрослые, — Стёпка нарочно так спросил, чтобы по ответу понять, по какому принципу построена здесь лесенка возрастов.

— Тебя бы мы тоже к малышам отправили, и держали бы там, пока не поняли, что ты знаешь и умеешь всё, что требуется.

— То есть, что могу лепить горшки, плести корзинки и выплавлять железо из болотной руды?

— И это тоже. Нас ведь уже кидало наше государство, так что подобные навыки не лишние, если не собираешься скатываться в дикость после прекращения централизованных поставок зубочисток или мыла. Умение обеспечить себя пищей и кровом придаёт человеку уверенности в завтрашнем дне независимо от поведения сильных мира сего, — ба! Да этот подросток ещё и философ!

— То есть ты хочешь сказать, что умение выжить, независимо от воли властей предержащих, основа того мира, в котором ты предпочитаешь обитать?

— Знаешь, Стёпа, нечего тебе делать среди малышей. Давай к нам клубникособиралку придумывать.

— Лестно, но я здесь ненадолго. Жена перестанет недомогать, и мы с ней двинемся в Ново-Плесецк. Я ведь горожанин, вот и надо мне там быть. Может быть, удастся как-то ослабить напряжённость, что сейчас в тех местах возникает. Или побольше людей из-под удара вывести.

— Думаешь, будет буча?

— Не знаю, что будет, но, говорят, бандиты там нынче шалят, ворьё жирует. Тут бы самому на это всё глянуть, да с папенькой потолковать, он у меня в аппарате Представителя Президента не последний человек.

Цикута присвистнул, отошел на шаг и смерил собеседника взглядом с ног до головы. Стёпа вздохнул и смущённо улыбнулся.

Глава 28

Лесопилка в устье Белой

Оставшиеся до отлёта из детского летнего лагеря дни, пока супруга недомогала, Стёпа провел у «летунов». Это — один из лагерей, в котором собрались люди, увлечённые строительством небольших самолётов. Биплан, такой же, как у дяди Ляпы, виденный им на острове Полигон, этих людей интересовал не особенно сильно. Пара подобных машин располагалась в укрытиях — навесах на краю взлётной полосы. В одном из них имелась оборудованная вторым комплектом органов управления кабина для курсанта, и он почти постоянно взлетал или садился — тренировки шли полным ходом. Причём возраст обучаемых был очень несолидным — дети, что уж таить. А вот второй аппарат имел приличный грузовой отсек и на нём выполнялись самостоятельные полёты. Подростками лет по четырнадцать-шестнадцать.

Степан не стал присоединяться ни к которой из групп — не умеет он на таких машинах летать, и обучиться не успеет, так что лучше полюбопытствует на счёт того, что происходит в мастерской.

— Почему вы строите бипланы? — поинтересовался он у солидного мужчины, что руководил сборкой.

— У нас ведь основной материал — древесина, — улыбнулся «дядька». А ты чего тут ищешь?

— Занятия. Сегодня и завтра свободен. Электромонтажничать могу, и токарить-фрезеровать. Ну, или, куда пошлют.

— Пошлют, не сумлевайся, — человек уже мысленно его «трудоустроил». — Заенька, помощник к тебе пришёл, — крикнул он за спину, где располагался просторный стол, уставленный деревянными каркасами, в которых просматривались контуры частей хвостового оперения.

А потом Стёпа приделывал элементы набора, обклеивал тканью разные части фюзеляжа и несущих плоскостей, прокладывал тяги управления. Втроём с двумя девушками они многое успели за день, хотя, конечно, постоянная необходимость проводить подгонку разных частей по-месту, здорово тормозила работу. Ножи, резцы, напильники постоянно требовались то тут, то там, и дело продвигалось небыстро. Крылатая машина обретала контуры, и становилось понятно, что получается у них несколько иной самолётик, не с бензиновым мотором на носу, а с двумя электродвигателями, почти заподлицо упрятанными в верхнюю плоскость в том месте, что опиралась на стойку, соединяющую верхнее крыло с нижним.

Ещё день он провёл в компании любителей строить самолёты, но до завершения работы оставалось ещё далеко, так что они с супругой отправились в путь задолго до того, как воплощение чьей-то, кажется Зайкиной, мечты поднялось в воздух.

Полёт на мотопарапланах проходил над полосой пляжей. Справа открывался безбрежный морской простор, а слева береговые холмы радовали глаз зеленью густых зарослей. Двигались на юго-восток и уже через пару часов достигли устья реки Белой. Она в этом месте имеет огромную ширину. Вдоль берега раскинулся порт, в котором грузят на суда пиломатериалы и пирс, предназначенный для швартовки океанских лайнеров, а за ними — плотные ряды складских построек, заполненных досками, брусьями и другими изделиями старейшего предприятия планеты.

Работники пилорамы селились в симпатичных домиках, выстроившихся вдоль длинной улицы, охватывающей всю занятую промышленными постройками площадь.

Авиадиспетчер рекомендовал подойти к городку с юга, поэтому ребята заложили плавную дугу вправо, а потом приземлились на тщательно подстриженную лужайку — Делла бывала здесь раньше и уверенно указала место для посадки.

В двухэтажный терем вошли без стука — верный признак, что хозяева его полагают себя «правильными» аборигенами, как Стёпан всё-таки начал звать их про себя. На просторной открытой веранде, расположенной на втором этаже пожилая женщина ожидала гостей с обильным угощением.

— Здравствуй, баба Глаша! — Делла чмокнула старушку. — Это Степан, мой муж. А где дядя Петя?

— Идёт уже, — взмах руки в сторону лесопилки, — сейчас будет. А вы — марш мыть руки и бегом за стол.