Андрей Одинцов - Хранитель Вселенной, или Негуманоиды Страница 59

– Да будет так! – ответил Мудроглав…

– Немезида приближается к Земле! – докладывало Накопительство тайн. – И даже если не произойдёт столкновения, она сорвёт земную атмосферу! А без атмосферы человечество перестанет существовать. В результате исчезнет источник нашей энергии, то есть закроется кормушка!..

– Откуда она взялась, эта Немезида? – спросило Президенто.

– Раньше Немезида работала на нас. Приближаясь к Земле, она стимулировала войны, эпидемии и всякое такое… Всё это сопровождалось большим выбросом из людей очень качественных энергий, которые мы так любим и к которым уже привыкли. А сейчас её траектория изменилась…

– А разве мы не можем изменить траекторию её движения? Ведь мы же корректировали траектории планет Солнечной системы, когда формировали Трёхмерное пространство, – напомнило Президенто.

– Тогда был период нашего втекания в Солнечную систему на фоне снижения частоты вибраций энергий, чем мы просто и воспользовались. Сейчас же во Вселенной идут другие процессы.

– Напрягите людей и заставьте их включить свои творческие способности! – приказало Президенто.

– Да, это как раз и есть то единственное, что нам остаётся, – ответило Накопительство тайн.

Разведчики атлантэгоров переговаривались между собой в околоземном пространстве.

– Смотри-ка, Его ученики разъезжают на иномарках. А помните, какими голодранцами они были ещё несколько лет назад?

– Да… Но приходится констатировать, что когда они выезжают в провинцию, то уровень преступности там падает и потом долго не восстанавливается.

– Они странные… всё время пытаются наполнять пространство энергиями «радости» и «любви»! Как можно насыщать пространство энергиями? Энергии ведь можно только вытягивать из пространства, чтобы питаться ими…

Старший оперуполномоченный по особо важным делам Хитрованов начал службу в КГБ ещё во времена СССР и в свои сорок пять лет уже стал докой в чекистском деле. Успев поработать в нескольких управлениях центрального аппарата, чего он только не насмотрелся: и наркокурьеры, глотающие запечатанное в пластиковых пакетиках зелье, и женщины-контрабандистки, перевозящие золотые слитки до пяти килограммов в собственном влагалище… Он был знаком и с экстрасенсорной разведкой, которая работала через подключение к коллективному бессознательному, что было связано со смертельным риском для операторов при решении практически каждой задачи.

Эта разведка занималась и психозондированием, и подселением к разрабатываемым объектам чужих личностей, доступ к управлению которыми осуществлялся через особый код – комбинацию цифр, звуков или сочетание слов… А специальные лаборатории по производству зомби периодически выбрасывали из своей утробы ничего не помнящие жертвы…

Но, несмотря на опыт, Хитрованов до сих пор оставался всего лишь старшим опером, потому что в нужное время не оказалось «волосатой руки», которая бы продвинула его. Зато молодые и ранние начальники отделений постоянно косяками ходили к нему «посоветоваться». Нередко и руководство управления вызывало Хитрованова к себе для очередного «мозгового штурма»…

Сейчас перед Хитровановым лежали сводки, которые он с интересом рассматривал. Что это за загадочный «Объект X» и почему разработке по нему присвоен гриф «особой важности»?

Хитрованов только что без особых вводных получил задание взять этот Объект в разработку.

– Ты у нас майор? – спросил Хитрованова начальник Управления.

– Подполковник, товарищ генерал-лейтенант, – браво ответствовал Хитрованов.

– Так вот, имей в виду, проявишь себя по этому делу – рассчитывай, в виде, конечно, ба-альшого исключения, на полковника.

«Лихо закручивается…» – подумал Хитрованов. По опыту он знал, что при такой постановке вопроса гораздо легче схлопотать взыскание, чем благодарность.

Не задавая лишних вопросов, Хитрованов рассудил, что в процессе работы всё прояснится само собой. Во многом за это его и ценили. Он обладал «особым чутьём контрразведчика и опера», который выполнял задание в точном соответствии с иногда даже неосознанными желаниями высокого руководства.

«Контрразведывательный контрацептив можно натянуть на любую информацию» – это была любимая поговорка Хитрованова, из которой он и исходил при получении различного рода загадок и «непоняток».

Выезжал Объект практически во все страны мира и довольно часто, особенно на Восток. Китай, Индия, Непал, Гонконг, опять Китай, Иран, вновь Китай, Сингапур, Япония… Список впечатлял.

– Ну, это всё-таки не страны главного противника, – подумал Хитрованов. – Хотя Китай и может стать противником.

Он понимал, что и «развитые» страны Запада уже не считаются главным противником, а являют собой образец для бездумного подражания.

Далее… – Германия, трижды подряд Франция, Италия…, конечно, Соединённые штаты…

…Сам не понимая почему, старший опер всё больше симпатизировал Объекту.

Единственный признак агентурной работы Объекта – это обилие контактов и связей. Поражал высочайший уровень этих контактов. Особым авторитетом Объект, несомненно, пользовался и в религиозной среде. Не обходилось и без его контактов с «пеной», возникшей с перестройкой, – псевдоэкстрасенсов, искателей денег партии или царской семьи, торговцев красной ртутью и т. д.

Да и вообще, где появлялся Он – туда тянулось огромное количество людей.

Сводки, поступающие Хитрованову, не содержали практически ничего, что указывало бы на профессиональное поведение Объекта как разведчика: ни моментальных встреч, ни маршрутов, удобных для проведения «моменталок», ни признаков скрытного манипулирования с техникой, ни искусных проверок наличия «хвоста», ни регулярных попыток ухода от «наружки», никакой привязки передвижений к районам, в которых преимущественно действовали крупнейшие посольские резидентуры.

Группируя и анализируя поступавшую информацию, опер всё больше вдохновлялся.

– Какие люди! Да это же сливки общества! – со многими из них Хитрованов почёл бы за честь просто постоять рядом. В задумчивости перебирая документы, опер вдруг обратил внимание на даты международных звонков. Внутри нарастало приятное ощущение гончей, взявшей след. Пик звонков из-за границы приходился на различного рода «оранжевые революции» и «кризисные ситуации».

Восстанавливая хронику событий, Хитрованов пришёл к интересному выводу. На фоне нараставшей напряжённости в какой-либо стране, а также возникавших межконфессиональных или других конфликтов – раздавалась серия звонков Объекту. И Он выезжал в регион, где напряжённость постепенно снижалась, а конфликт разрешался или постепенно угасал.

И что особенно поразительно: к Объекту обращались, как правило, обе конфликтующие стороны.

К удивлению опера, контроль телефонных переговоров Объекта и изучение полученных материалов особо ничего не дали. «Постоянные шумы, – виновато прокомментировали ничего не понимавшие ОТУ-шники [12] ». Видимо, к тайнам своих партнёров Объект относился бережно.

– Вот это уровень! – не уставал мысленно восхищаться Хитрованов. – Хорошо бы установить с Ним доверительные отношения. Но как?

«Похоже, денег у Объекта – куры не клюют: по крайней мере, ворочает сотнями миллионов долларов». Мысли об Объекте постоянно сопровождали Хитрованова…

«Непонятно, почему же Контора не помогает Ему в решении задач?» – эта мысль просто пугала старшего опера.

Хитрованов был хорошо знаком с основным законом Конторы: «Опер ФСБ интеллектуально заведомо выше любого гражданина; всегда лучше осведомлён и несравненно более правильно понимает задачи обеспечения безопасности государства». Несмотря на это, опер понимал, что есть более информированные люди, которые способны глубже вникать в суть событий и быть более ответственными за судьбы Родины.

…Хитрованов всей кожей чувствовал, что за удивительной активностью Объекта стоит что-то неизмеримо более важное и значительное, хотя и непонятное для непосвящённых…

«Этому Мистеру Икс, видимо, доступны такие формы и методы работы, которые и не снились нашим генералам», – подумал Хитрованов и запер дело оперучета в сейфе. Он пока не собирался докладывать руководству о своих наблюдениях, выводах и догадках.

Низким тоном зазвонил «инфарктный» телефон, который обеспечивал прямую связь с начальником Управления. Телефон разрывался каким-то особым звонком – не то «кря-калкой», не то звуковым сопровождением игрального автомата. Этот телефон «не по чину» Хитрованову установили по личному распоряжению начальника, который обычно по сложным вопросам обращался к своему старшему оперу.