Стивен Кинг - Противостояние.Том I Страница 6

Последовавшее за этим невнятное бормотание никто не смог разобрать. Сирена «скорой помощи» завывала все ближе и ближе. Стю подошел к окну, чтобы держать «скорую» в поле зрения, другие остались стоять вокруг лежащего мужчины.

— Что у него, Вик, как ты думаешь? — спросил Хэп.

Вик покачал головой:

— Понятия не имею.

— Может, они съели что-нибудь не то, — предположил Норм Брюетт. — У этой машины калифорнийские номера. Наверное, питались в придорожных закусочных и могли проглотить протухший гамбургер. Такое бывает.

«Скорая» въехала на станцию и, обогнув «шевроле», остановилась между ним и дверью конторы. Красная мигалка отбрасывала пульсирующие кровавые круги. К тому времени уже совсем стемнело.

— Дай руку, и я вытащу тебя отсюда, — внезапно закричал человек на полу, и опять стало тихо.

— Пищевое отравление, — сказал Вик. — Да, не исключено. Я надеюсь, что это так, потому что…

— Потому что — что? — спросил Хэнк.

— Потому что иначе это может быть кое-что заразное, — Вик взволнованно посмотрел на них. — Я видел холеру в 1958 году, около Ногалеса, и это выглядело очень похоже.

Вошли три человека с носилками.

— Хэп! — воскликнул один из них. — Тебе повезло, что твоя тощая задница не взлетела на воздух. Это он и есть?

Все расступились, чтобы пропустить их — Билли Верекера, Монти Салливана и Карлоса Ортегу — людей, которых все прекрасно знали.

— Еще двое в той машине, — сказал Хэп, отводя Монти в сторону. — Женщина и маленькая девочка. Обе мертвы.

— Боже правый! Ты уверен?

Да. Этот парень — он еще не знает. Вы повезете его в Брейнтри?

— Скорее всего. — Монти озадаченно посмотрел на него. — Что мне делать с теми двумя, в машине? Я не знаю, как поступить, Хэп.

— Стю может вызвать патруль. Ты не против, если я поеду с вами?

— Черт побери, разумеется, нет.

Они уложили мужчину на носилки, и, пока его выносили, Хэп подошел к Стю.

— Я собираюсь с этим парнем в Брейнтри. Ты не мог бы вызвать патруль?

— Конечно.

— И позвони Мэри. Расскажи ей, что случилось.

— Хорошо.

Хэп поспешил к «скорой» и сел в нее. Билли Верекер захлопнул за ним дверь и позвал напарников, которые как загипнотизированные не могли оторвать взгляда от ужасающей картины внутри «шевроле».

Через несколько минут под вой сирены «скорая помощь» тронулась в путь. Красная мигалка закрутилась, отбрасывая кровавые блики на асфальт. Стю подошел к телефону и опустил монету.

Мужчина из «шевроле» скончался за двадцать миль до госпиталя. Он сделал последний булькающий вдох, потом выдох, попытался вдохнуть снова и покинул этот мир навсегда.

Хэп достал из его кармана бумажник и заглянул внутрь. Там было семнадцать долларов, водительские права, выданные в Калифорнии на имя Чарльза Д. Кампьона, военный билет и фотографии жены и дочери, обернутые в прозрачный пластик. Хэпу не хотелось смотреть на снимки.

Он запихнул бумажник обратно в карман мертвого человека и попросил Карлоса выключить сирену. Было десять минут десятого.

Глава 2

С городского пляжа Оганкуита, штат Мэн, в Атлантический океан уходил длинный узкий пирс. Сегодня он напоминал ей серый укоряющий палец. Фрэнни Голдсмит припарковала свою машину на общественной стоянке. Она увидела Джесса, сидящего на краю пирса, вернее, размытый в лучах полуденного солнца силуэт. Чайки с громкими криками кружили над ним. Портрет в стиле Новой Англии, вписанный в реальную жизнь. Вряд ли хоть одна чайка осмелится нарушить идиллию, осквернив следами белого помета безупречно чистую голубую рубашку Джесса Райдера. И в конце концов он все-таки поэт.

То, что это точно Джесс, подтверждал его велосипед, прикрепленный запором к железной ограде автостоянки. Навстречу Фрэнни вышел смотритель Гас, местный старожил, лысоватый, с плотным брюшком. Приезжие платили по доллару за место. Но ему и без удостоверения на ветровом стекле ее «вольво» было прекрасно известно, что она жительница их городка. Она частенько бывала здесь.

«Конечно, — подумала Фрэнни, — я и забеременела прямо тут, на пляже, футах в двенадцати от верхней границы прилива. Малыш, ты был зачат на живописном побережье Мэна, в двадцати футах от верхней границы прилива и двадцати ярдах восточнее волнореза. Именно на этом месте все и случилось».

Гас приветственно махнул ей рукой.

— Ваш парень в конце пирса, мисс Голдсмит.

— Спасибо, Гас. Как дела?

Он с улыбкой кивнул в сторону стоянки. Там было дюжины две машин, на большинстве из которых пестрели белые и голубые удостоверения постоянных жителей их городка.

— Для бизнеса еще не сезон, — сказал он. Было в тот день 17 июля. — Подождем недельку-другую, и, думаю, мы сможем принести городу кое-какие денежки.

— Не сомневаюсь, если вы не прикарманите их себе.

Гас засмеялся и вернулся в контору.

Фрэнни, опираясь одной рукой о теплый металл машины, сняла спортивные тапочки и натянула резиновые шлепанцы. Она была высокого роста. Каштановые волосы наполовину скрывали темно-желтую рубашку. Ее стройная фигура и длинные ноги всегда притягивали оценивающие взгляды. В общем, девочка что надо. Она и сама так считала. Глянь, глянь, глянь, какая идет штучка для вздрючки. Мисс Колледж-1990.

Теперь ей остается лишь горько посмеяться над собой. Она говорила самой себе: «Ты ведешь себя так, будто это главная новость в мире. Глава VI: Гестер Прин возвещает Его Преподобию Диммсдейлу о предстоящем рождении Перл.[1] Но Джесс — не Диммсдейл… Он просто Джесс Райдер, парень двадцати лет, на год младше Нашей Героини — малютки Фрэн. Поэт, обучающийся на последнем курсе колледжа. Доказательством тому служит его безупречно чистая голубая рубашка».

Жар раскаленного песка, обжигавший ступни даже сквозь резиновую подошву, заставил Фрэнни остановиться. Силуэт в конце пирса как ни в чем не бывало продолжал швырять в воду мелкие камешки. Отчасти это позабавило ее, но в целом расстроило. Ей подумалось, что он прекрасно сознает, какое впечатление производит. Лорд Байрон — одинокий, но неустрашимый, в гордом уединении созерцающий море, чьи волны устремляются к берегам далекой-далекой Англии. И мне, изгнаннику, быть может, никогда…

«Что за ерунда!»

Ее беспокоила не столько эта мысль, сколько внутренний настрой, отраженный в ней. Молодой человек, которого она, как ей казалось, любила, сидел там, а она здесь, у него за спиной, изощрялась в иронии.

Фрэнни двинулась по пирсу, с грациозной осторожностью ступая между камнями и трещинами. Это был старый пирс, часть бывшего волнореза. Теперь же большинство лодок нашло приют у южной окраины города, где расположились три бассейна с причалами и семь шумных мотелей, гудящих все лето напролет.

Она медленно шла, изо всех сил стараясь побороть мысль о том, что разлюбила его за те одиннадцать дней, как ей стало известно, что она, по выражению Эми Лодер, «чуть-чуть беременна». И виноват в этом именно он. Разве нет?

Но не только он, это уж точно. Она принимала таблетки. Это было проще простого. Фрэнни обратилась в студенческую поликлинику и пожаловалась на болезненные менструации и какую-то сыпь на коже. Доктор выписал ей рецепт. В действительности же он дал ей месяц полной свободы в любви.

Она вновь остановилась. Суша уже осталась позади. Волны устремлялись к берегу вдоль пирса, по обе стороны от нее. Ей пришло в голову, что студенческие врачи слышат о болезненных менструациях и прыщиках не реже, чем аптекари о презервативах, покупаемых для брата. А в наши дни, может, и еще чаще. Она ведь могла просто попросить: «Дайте мне таблетки. Я собираюсь трахаться». Она уже достаточно взрослая. Чего тут стесняться? Фрэнни посмотрела на спину Джесса и вздохнула. Просто стеснительность становится стилем жизни. Она двинулась вперед.

Как бы то ни было, таблетка не сработала. Наверное, кто-то, контролирующий качество таблеток на доброй старой фабрике в Овриле, заснул над конвейером. Или она забыла принять пилюлю. А потом забыла, что забыла это сделать.

Фрэнни неслышно подошла к Джессу сзади и положила руки ему на плечи. Джесс, державший камешки в левой руке, а правой швырявший их в воды Матери Атлантики, издал громкий вопль и подскочил. Все вокруг было усыпано галькой. Он поскользнулся, и от его толчка Фрэнни едва не полетела в воду. Он и сам чудом не свалился с пирса вниз головой.

Фрэнни растерянно захихикала и, прикрывая рот рукой, попятилась под его разъяренным взглядом. Это был хорошо сложенный молодой человек с черными волосами, очками в золотой оправе и правильными чертами лица, которые, к его собственному неудовольствию, никогда не могли в полной мере выразить всю чувствительность его души.

— Ты чертовски напугала меня, — буквально проревел он.