Калеб Карр - Убийцы прошлого Страница 6

Дверь, сквозь которую я прошел, вела в заднюю часть носового поста управления. В полутьме я разглядел двух мужчин, склонившихся за пультом, на фоне простиравшейся под нами картины медленно разрушающихся пригородов южной Флориды. С трепетом я сделал шаг вперед, потом еще один. И тут человек, сидевший слева, весело заговорил со мной, не отрывая глаз от пульта:

— Доктор Вулф! Замечательно — вам удалось удрать от Ларисы. Полагаю, что нашим преследователям такое не под силу.

И тут он неожиданно обернулся, или, вернее сказать, повернулось его сиденье, которое оказалось инвалидным креслом на колесах. Даже в полутьме я разглядел, что в кресле сидел вовсе не образец физической силы, каким я его себе представлял, а хрупкое, жалкое существо, вид которого абсолютно не вязался с его энергичным голосом.

— Наверно, я должен был произнести этакое напыщенное приветствие, — продолжал он в том же дружеском тоне, — но ведь такое не для нас с вами, а? Я думаю, вам больше хотелось бы получить ответы на кое-какие вопросы.

Глава 9

— Я Малкольм Трессальян. Моя сестра уже рассказала вам обо мне или с самого вашего прибытия так и заигрывала без перерыва?

— Да… то есть нет… я имел в виду, что она…

Трессальян рассмеялся, подъехал ближе, и я в первый раз смог как следует рассмотреть его лицо.

— Вам следует знать, что она очень редко интересуется мужчинами, но если уж заинтересуется — упаси господь…

Я улыбнулся его словам, хотя лицо Трессальяна занимало меня гораздо больше. Его тонкие черты и серебристые волосы напоминали мне Ларису, однако глаза были совершенно другими — необычайно светлого, какого-то сверхъестественно голубого цвета. Но в этом лице было нечто куда более примечательное: взгляд, который много раз я наблюдал у детей, надолго оказавшихся за решеткой, у шизофреников, слишком долгое время лишенных помощи врача, — невидимая рана, нанесенная непрерывными, жестокими мухами. Клеймо, видимое так же ясно, как родимое пятно.

— И я должен извиниться перед вами, — благожелательным тоном говорил Трессальян, — за способ, которым вас доставили на корабль.

Он переменил позу, чтобы встать из кресла. Должно быть, для него было важно приветствовать меня стоя, несмотря на боль, которую причинила эта попытка. Он достал пару алюминиевых костылей, прикрепленных по обе стороны кресла, продел в них предплечья и с усилием поднялся на ноги. Я не знал, что сделать, чтобы помочь ему, и к тому же чувствовалось, что помощи он не желал. Поднявшись, он подошел ко мне и подал руку, удовлетворенный, что встать ему удалось.

— Однако, — продолжил он, — я думаю, что вы понимаете: мы не могли допустить, чтобы вас постигла судьба мистера Дженкинса.

Лицо его посерьезнело.

— Я уверен, что Эли выразил вам свои соболезнования — позвольте добавить к ним мои собственные. Это ужасный случай, даже для бессмертного монстра по имени ЦРУ.

— Значит, это и правда были правительственные агенты, — сказал я тихо. На мгновение передо мной мелькнуло лицо Макса.

Трессальян сочувственно кивнул:

— Вы с ним подошли слишком близко к разгадке убийства Джона Прайса.

— К разгадке его убийства, — спросил я осторожно, — или к разгадке компьютерных изображений, которые он подделывал?

Улыбка вернулась на лицо Трессальяна.

— Они взаимосвязаны, доктор, как вы, наверное, и предполагали. Ваша смерть могла вызвать нежелательное замешательство в обществе. И все же если бы вы стали упорствовать, они скорее всего нашли бы способ тихо убрать вас со сцены.

— Но почему? — спросил я невольно. — Что, в конце концов, происходит?…

Человек, сидевший за консолью управления, прервал меня, проговорив уверенно и жестко:

— Лариса готова к бою. Противник в пределах нашей досягаемости, и она перевела управление кораблем на себя.

Трессальян вздохнул, но остался спокойным.

— Тогда, полковник, познакомьтесь с доктором Вулфом, раз вам сейчас все равно нечем заняться.

Человек поднялся из-за бесполезного пульта управления, и я сразу же обратил внимание на его военную выправку, подчеркнутую строгим костюмом с воротником-стойкой, напоминавшим военную форму без знаков различия. Он повернулся к нам быстрым, отработанным движением, и то, что я увидел в этот момент, заставило меня испустить бестактный вздох изумления.

Его тяжелые брови низко нависали над пронизывающим взглядом темных глаз, а крепко сжатые челюсти, казалось, вот-вот разлетятся от усилия вдребезги, но мое потрясение было вызвано не этим: правая сторона его лица была изуродована самым жутким шрамом из всех, что я видел. Шрам оттягивал в сторону правый глаз и кривил губы полковника в вечной гримасе, продолжаясь прожилкой седины в его черных как смоль волосах.

— Доктор Вулф, — сказал Трессальян, — позвольте представить вам полковника Юстуса Слейтона.

— В отставке, — добавил полковник тихо, с той ноткой угрозы в голосе, которая дает понять, что с его обладателем следует вести себя крайне осмотрительно.

— Тот самый полковник Слейтон, — спросил я, протягивая руку, — который чуть было не изменил ход Тайваньской кампании?

Казалось, что мой вопрос немного смягчил его, и он с силой пожал мне руку.

— Ход этой кампании было не изменить никому, — ответил Слейтон. — Я и мои люди могли оказать лишь символическое сопротивление. Нас принесли в жертву, только и всего.

— Жертва на алтарь торговых интересов пекинских коммуно-капиталистов, — кивнул я, — и все же вы дрались круто.

— Вы как всегда великолепны, доктор, — сказал Трессальян. — Очень немногие понимают смысл той операции. Но вот чего вы не знаете, так это того, что после ранения на Тайване и возвращения на родину полковник стал одним из ведущих специалистов Пентагона по разработке новых вооружений. Разумеется, пока я убедил его…

— Малкольм, — прервал его полковник Слейтон, — прежде чем вы продолжите рассказ, я бы хотел напомнить вам о ДНК-диске доктора.

Трессальян заметно смутился.

— Ах да, полковник, ну разумеется. Я должен еще раз извиниться перед вами, доктор, но события последних дней заставляют нас быть бдительными. Вы не возражаете?…

— Нет, конечно, нет, — сказал я, доставая бумажник и извлекая из него свой идентификационный ДНК-диск. — Черт! На самом деле, — продолжил я, вырвав из головы волос и передавая его полковнику вместе с диском, — после всех этих дел я бы не стал клясться, что я — это я.

Мы с Трессальяном наблюдали за тем, как Слейтон достал портативный считыватель ДНК (вроде того, что всюду носил с собой Макс) и вставил в него диск и волос. Через несколько секунд он вынул их, кивнул и вернул мне диск.

— Прекрасно, с этим покончено, — сказал Трессальян, направляясь к металлическому трапу, который вел в обзорный купол. — Теперь, доктор, я буду рад ответить на любые ваши вопросы, но сейчас, я думаю, вам лучше посмотреть на Ларису за работой.

Я поднимался по лестнице вслед за Трессальяном, передвигавшимся медленно, но уверенно. Слейтон отставал на несколько ступенек, то ли страхуя Трессальяна от случайного падения, то ли присматривая за мной, а скорее всего, то и другое. Я ощущал присутствие полковника, где бы он ни находился, не в последнюю очередь из-за таинственного и тревожащего шрама на его лице. Сегодня почти любой орган и любая ткань человеческого организма (исключая мозг) выращивают в медицинских лабораториях, и из кусочка кожи полковника можно было сделать неотличимую копию, вырастить ее и, словно лоскут материи, пересадить в нужное место. То, что он оставил нетронутым обезображивающий его шрам, многое говорило о его характере. "Что же делает подобная личность на службе у этого странного субъекта, с трудом одолевающего бок о бок со мной крутые ступени?" — спрашивал я себя.

Но эти раздумья вмиг вылетели из моей головы, как только мы оказались внутри обзорного купола, из которого открывался ничем не ограниченный вид во все стороны, — зрелище в которое я мог поверить лишь с большим трудом

Глава 10

Купол окружала величественная панорама ночного неба. Но насладиться зрелищем мне не пришлось: нас преследовали самое меньшее пять «Джеронимо» — военных вертолетов "Апач Марк V", переоборудованных под нужды местной полиции и ФБР. Их пушки изрыгали сверкающие очереди трассирующих пуль. Внизу, поблескивая маячками и лупя из бортовых крупнокалиберных орудий, сновала по улицам целая свора «хаммеров» последней модели. По моим прикидкам, жить нам оставалось несколько секунд, тем более что мы еще не открыли ответного огня.

Но тут я понял, что пули и снаряды летят мимо округлого, вытянутого фюзеляжа корабля, из-за убиравшихся в корпус крыльев и светящейся «головы» напоминавшего гигантскую летучую рыбу. Трессальян посмотрел на мое озадаченное лицо (похоже, он был так же проницателен, как и его сестра), коснулся воротника своей рубашки и заговорил с Ларисой — заговорил, как я только что догадался, воспользовавшись системой связи, для надежности имплантированной прямо в тело.