Максим Солохин - Король и Каролинка Страница 6

Впрочем, со временем, по мере моего взросления, Папа постепенно расширял и мои понятия о "бессознательном". Он учил меня осмысливать разрозненные факты и сведения под одним углом зрения. Как-то Папа попытался собрать воедино мои разрозненные, заимствованные из книжек представления о язычестве.

-- Как только не называют Гения... некоторые европейцы поэтически называли это "тенью" человека, другие -- "левой стороной". Многие путают его с Богом. Слыхал, наверное? Говорят: "Бог у меня в сердце". Это о нем же, о гении. Понятие о бессознательном есть не только у европейцев. В Китае оно известно как "ци", духовная энергия. Видал, как они используют его для рукопашного боя? Индейцы племени Яки называют это "Нагваль", Непознаваемое. В Древнем Египте это называлось "Ка" -- вторая, бессмертная душа. Обычное сознательное "я" египтяне считали смертным, относительным и старались от него избавиться с помощью транса, "экстаза". Этому у них научились и греки. Если человек уже не выходил из транса, если "экстаз" становился обычным состоянием, это считалось высшим религиозным достижением у всех языческих народов. Такого человека почитали как божество во плоти. Буддисты называют это "чистая природа Будды". Древние индусы говорили "брахман"... правда, потом это слово изменило смысл, стало философской категорией. А в древности люди не отделяли философию от конкретной магической практики. Это было одно.

Когда я стал постарше и почитал кое-что о буддизме, мне показалось, что Папа тут что-то путает.

-- Будда же вроде как бесстрастный. А ты сам говоришь, что бессознательное -- это энергия страстей.

-- Оно господствует человеческими страстями, но само, конечно, не подвержено нашим страстям. Но это и понятно! Мы подвержены страстям именно потому, что мы не управляем страстями. Страсть, которую ты контролируешь -- это уже не страсть, а просто игра. Для нас страсть -- это страсть, драма, а для гения -- забава, игра. Язычники называют это "лила" -- божественная игра. Знаешь, Шекспир сказал: "жизнь лишь игра, и люди в ней -- актеры". Вернее, это его гений сказал...

-- А сам он бесстрастен? Гений.

-- Не думаю. В нашем, человеческом смысле оно, конечно, бесстрастно. Но это не значит, что оно бесстрастно само по себе. Просто его страсти духовные, а не плотские. Они выше нашего разумения. Пожалуй, кроме только гордости...

-- А мне кажется, что оно страстное. Я вижу, как оно гневается, радуется. Не только гордость, почему...

-- Это имитация, лицемерие. Оно открывается тебе в понятных тебе образах. Но это только образы, маски. Это не суть. Не думай, что ты его понимаешь. Мы его видим, но не в силах его понять. Ума не хватит.

-- А какой смысл его видеть, если мы его все рано не понимаем? Если там одна игра и лицемерие.

-- Мы его не понимаем, но можем общаться с ним. Вот нашего Бога мы ведь тоже не понимаем, однако молимся Богу. Так и язычники -- они не понимают это, но общаются с ним. Задают вопросы получают ответы, просят о том, о сем...

-- А мы-то? Мы-то не язычники...

-- Вот именно! -- Папа назидательно поднял палец. -- Мы не строим иллюзий. Мы понимаем, что это не Бог. Мы ему не служим и не покланяемся. Но и отделаться от него не так-то просто. Лучше уж видеть его, иметь его в виду, чем обманывать самого себя, будто его у нас нет. Мы же грешники, а не святые. Чем мы лучше язычников? Чем-чем, только не бессознательным!

О трансе

На самом деле, я в детстве ничего этого совсем не понимал. Я, собственно, даже не понимал, что такое транс. Я только знал, что после глубокого транса ничего не помнишь. А после поверхностного остается какая-то непонятка, нестыковка. А что это вообще такое -- транс -- я не знал.

Притом теперь-то я понимаю, что у моего Папы было свое личное понятие о трансе, вовсе не общепризнанное... Чтобы ввести человека в транс, ему нужно было уметь замечать самые тончайшие признаки самого легчайшего транса. Замечать их как тлеющие угольки -- и раздувать. Потому для него транс был понятием всеобъемлющим.

Первое осмысленное определение транса дал мне не Папа, а один знакомый чудак-материалист. Он сказал просто:

-- Транс -- это когда внимание человека поглощено работой его воображения. А что вокруг него на самом деле -- он не осознает.

После этих слов у меня наступила полная ясность мысли. Но когда я передал разговор с чудаком Папе, тот ответил уклончиво:

-- Где-то около, но не совсем. Транс к этому не сводится. Например, когда человек пытается полностью осознать ВСЕ, что он видит, слышит и чувствует в данный момент, здесь и сейчас, то он тоже соскальзывает в транс.

-- Правда? -- удивился я. И понял, что опять запутался.

-- Да ты не спеши,-- сказал Папа. -- Постепенно разберешься. Такие вещи лучше понимать не из теории, на многих конкретных примерах.

-- Хочется понять поскорее, -- пожаловался я.

-- Прими пока такую версию, -- посоветовал мне Папа. -- Транс возникает, когда человек перестает понимать, что происходит. Не может вообразить себе то, что видит и слышит. Осознать -- значит вообразить, смоделировать в своем уме. Когда это не получается, возникает транс.

Потом мы с Папой не раз возвращались к этой теме, и я постепенно уяснил для себя, что когда у человека наблюдается "диссоциация", раздвоение, это значит, что он находится в поверхностном трансе. Это обычное нормальное состояние любого человека. Легкий, поверхностный транс.

-- Человек ведь никогда до конца не осознает, что с ним происходит, -- сказал Папа.

-- Интересно. Значит, я все время живу в трансе? В поверхностном?

-- Нет, не всегда! -- Папа поднял палец. -- Иногда ты бываешь в глубоком трансе. Это бывает, когда ты вообще перестаешь понимать что бы то ни было. Тогда у тебя наблюдается только та, другая личность, которая внутренняя. Действует и говорит твой гений. А твой ум ничего не понимает, не воображает и поэтому ничего не помнит. Нет сознания.

-- А где я в это время?

-- А ты как будто спишь. Транс -- это как сон. Глубокий транс -- это глубокий сон. Без сновидений.

-- А поверхностный транс -- это поверхностный сон? Со сновидениями?

-- Ну да.

-- А где сновидения? -- я завертел головой. -- Если я сейчас в трансе. В поверхностном. Должны быть сновидения.

Папа засмеялся.

-- А вот это и есть сон, -- сказал он и где-то здесь я опять вошел в глубокий транс.

Но он сказал эту фразу наяву, это мне не приснилось -- точно знаю. Он так пошутил, мол, жизнь -- это сон. Это точно была шутка! Потому что потом я специально спросил у него:

-- А правда, что жизнь -- это сон?

Папа покачал головой и ответил очень серьезно:

-- Имей в виду. Это -- ложь. Если ты решишь, что между сном и явью нет разницы, ты сделаешься черным магом.

-- Бр... -- я поежился.

Папа внимательно посмотрел на меня.

-- Что ты ВИДИШЬ? -- спросил я его, однако папиного ответа я не помню.

Но потом он специально вернулся к этой теме наяву и сказал:

-- Если жизнь -- это сон, то получается, что Христос воплотился призрачно, во сне. Так ведь?

-- Получается, -- сказал я.

-- Никогда не соглашайся с этим, а не то утратишь защиту, -- веско сказал Папа.

-- Понял. Я не буду соглашаться. Жизнь -- не сон. Потому что Христос.

Тут я вспомнил про Волка.

-- А ведь мы же в сказке живем... Мы же не на самом деле, мы же призрачные.

-- Мы в сказке. А Христос -- на самом деле.

Я задумался и в другой раз спросил его:

-- Получается, для нас нету разницы между белой магией и черной? Раз мы живем в сказке... Как во сне, получается. Мы же вымышленные? Так, что ли, получается?

-- Получается, -- сказал Папа задумчиво. И дальше -- провал в памяти.

Моя мама

Как видите, привкус и атмосфера безумия в моей судьбе -- с глубокого детства. Потому если рядом со мной кто-то порой сходит с ума, это только естественно.

Сейчас я вообще думаю, что транс -- это понятие относительное. Вот сидят рядом два человека -- один вождь племени Мумба-юмба, а другой бомж из деревни Митино. И хотя глаза их смотрят на одно и то же, уши слушают одно и то же -- однако видят и слышат они совсем разное. По-разному осознают ситуацию. Как сказал бы мой знакомый чудак-материалист, воображают они каждый свое. Вопрос: кто из них в трансе? Да оба.

Теперь-то я понял, что мы только воображаем, что знаем мир вокруг себя. Наше сознание -- это воображение. И когда у другого человека воображение другое, мы говорим, что он в трансе. В поверхностном.

Но на самом деле мы все в трансе, потому что какова жизнь на самом деле, за пределами нашего воображения, знает только Бог. Свободны от транса только святые, которым открыта Истина. Все прочие -- в трансе. Я знаю, что многие со мной не согласятся -- многие ведь полагают, что им ведома истина. Но не хочу спорить, так как слишком уж много разных мнений по вопросу о "поверхностном трансе". Так же много, как и мнений об Истине.