Андрей Лазарчук - Весь этот джакч (дилогия) Страница 61

– Вы кто? – замученно спросил Лимон.

– Я? – тот приоткрыл глаза. – Теперь уже сам не знаю. Ехал сюда, чтобы организовывать досуг… старшим вожатым, что ли. Забыл, как называется. Меня зовут Дачу. Дачу Трам. А вы, молодой человек?..

– Я – Джедо. Мы ещё с вечера договаривались с тренером Силпом…

– Боюсь, что ваши договорённости… того.

– То есть?

– Я его связал и вкатил успокаивающего. До вечера он вряд ли очнётся.

– Почему? То есть зачем?

– Он пытался меня задушить. Подушкой. Говорил, что это я всех отравил. Слушай, Джедо, ты понимаешь вообще, что происходит?

– Говорят, бывает такой газ…

– Вот и я так подумал. Но что теперь делать? Ждать?

– А вы сами – как?

– Если скажу, что хорошо, ты мне поверишь?

– Но вы хоть что-то…

– Спасибо. Хотя должен сказать, что более мерзко я себя чувствовал раза два в жизни. И оба раза это было следствием… Ну, в общем, были причины. А сейчас? Газ, говоришь?

– Наверное. А что ещё?

– Не знаю. А ты сам как?

– Сейчас сносно. Ночью было… совсем плохо.

– Понятно… то есть ни черта не понятно, но… как-то так. Какие у нас планы?

– А связь с городом есть?

– Нету. Ни по проводу, ни по радио.

– Надо ехать за помощью. Мы с тренером, собственно…

– Ну да, ну да… Надо ехать. Мы с тобой? Ты умеешь водить машину?

– Только аккумобиль. С бензиновым – не умею.

– Плохо. Потому что я тоже не умею.

– Ничего себе.

– Так вот сложилось.

– Ладно. Я знаю, кто умеет. А вы знаете, у кого ключи от оружейки?

– Знаю. У меня.

– Тогда выдайте мне мою винтовку. Она там, под замком.

– Хорошо… Тогда слушай, Джедо… Мне, наверное, не следует ехать. Похоже, я тут единственный взрослый, кто хоть немного соображает. Так?

– Ну… в общем, да. Мы с Порохом смотаемся за подмогой и вернёмся. А вам я в помощь оставлю своих, годится? Ребята проверенные. Кстати, и их оружие тоже под замком хранится. Идёмте?

– Да-да. Пойдём. Проклятая голова… Так хотелось застрелиться, ты не поверишь…

Оружейная палатка снаружи была цела. Но с дверцы клетки кто-то сбил замок. Все ящики стояли грубо взломанные. Винтовки почему-то валялись на полу…

Когда Лимон поднял одну, он сразу понял, в чём тут дело. Это была воздушка. Всё, что завезли для тира – были воздушки.

Ну и, конечно, тот ящик, которому Лимон, Порох и Костыль (и наверняка кто-то ещё, потому что Лимон, когда вечером ставил свою винтовку, мельком подумал, что свободного места почти нет) неосторожно (ну, что значит неосторожно? – по требованию начальника лагеря) доверили своё оружие, был разбит и пуст.

– Проклятье, – сказал Порох; он сразу взмок и побледнел так, что порошинки на лице сделались чёткими, как чернильные точки на бумаге. – Если бы не ты со своим лосем…

– Это был не мой лось, – сказал Лимон. – Всё равно извини. Кто мог знать.

– Ладно. Я думаю, раз такие дела – мне отец свою даст. Да и вообще…

Он поводил по зубам костяшками пальцев, хотел что-то добавить, но не стал.

– Думаю, накрылся лагерь, – сказал молчавший до сих пор Маркиз. – Ещё эти звери… Заберут нас обратно, и все дела.

– Скорее всего, – сказал Лимон. – Ладно, Маркиз, ты теперь у нас основная огневая мощь, прикрывай Сапога. Держитесь плотно. Мало ли что. Мы постараемся мигом. Туда и обратно.

Народ уже вылез из палаток, бродил хмуро и пока ещё растерянно. Но кто-то же забрался ночью в оружейку… Это не давало Лимону покоя, но он себя успокаивал: скорее всего, оружие забрали сбежавшие взрослые, чтобы не допустить дурацкой пальбы… а может, они и не сбежали вовсе, а поехали на охоту, ведь еды осталось всего ничего – только то, что не успели разгрузить из машины, – да и готовить не на чем, весь запас дров сгорел вместе с кухней и кладовой…

Он даже почти поверил в это.

Для экспедиции выбрали тот же грузовичок, на котором – как давно это было! – ездили по фермам. Порох проверил бензин (хватит в одну сторону, там заправимся), попинал колёса, забрался в кабину, стал подгонять сиденье по высоте. Лимон и Костыль терпеливо ждали. Потом подошёл лысый Дачу, а следом за ним – Илли, в другом платке и одетая по-горски – как бы в нескольких тонких разноцветных платьях, надетых одно поверх другого. В руках у неё была сумка.

– Я с вами, – сказала она.

– Зачем? – пожал плечами Лимон.

– Это еда и чай, – она будто не слышала вопроса.

– Хорошо, – сказал Лимон. И повернулся к Дачу:

– Вы осторожнее тут, ладно? Кто-то же спёр оружие. Вряд ли на сувениры.

– Конечно, – сказал Дачу и приподнял свитер. Из-за пояса торчала рукоять пистолета.

– Всё равно, – сказал Лимон.

– Возвращайтесь быстрее, – сказал Дачу. – И обязательно с подмогой.

Лимон кивнул.

За спиной надрывно взвыл стартёр, мотор чихнул, подёргался – и заработал ровно.

– Садитесь, – сказал Порох.

Лимон и Костыль забрались в кузов, Илли села рядом с Порохом. Брезентовый верх кабины был убран, разговаривать можно было свободно. Только пока не хотелось.

Порох плавно добавил газу и отпустил сцепление, и машина с каким-то облегчением, будто застоялась, покатилась вперёд.

Лимон оглянулся. Лагерь выглядел отсюда неопрятно и жалко. Конечно, ничего не успели сделать, но всё-таки… К Дачу подошли несколько ребят, о чём-то, наверное, спросили. Он ответил. Все сначала посмотрели вслед машине, потом повернулись и пошли к палаткам. Очень медленно и бессильно.

Да что же это всё-таки с нами со всеми было?..

Глава восьмая

– Ты как? – спросил вдруг Костыль. Встречный ветер трепал волосы и вроде бы бодрил.

– Бывало получше, – честно сказал Лимон.

– Голова?

– И голова тоже. Не болит, а так… будто глиной набита.

Костыль согласно кивнул.

– Я тут подумал… ночью. «Собирателей брызг» ты же видел?

– Если честно, то нет. Книжку только читал.

– Старую или новую?

– А они что, разные?

– Ага. Старая ещё при Империи была написана, там принц Прау в главных героях, ну и вообще – они там искали оружие против Синего союза. Ты хоть помнишь, что такое Синий союз? Или хотя бы Кидон?

– Союз – это Кидон с какими-то другими мелкими странами… Помню только, что первая большая война против них была. И какой-то Жёлтый ещё был союз… но про тех вообще ничего не знаю. У меня где-то учебник старый был, лет двадцать назад выпущен, только я его так положил, что давно найти не могу. Там про Кидон было несколько слов. Теперь – вообще пусто. С кем воевали? – а, так, с какими-то врагами, память о них стёрлась…

Костыль потёр нос.

– Дед мой, пока ещё жив был, всё говорил, как выпьет: да ты знаешь, мол, от чего вас тогда спасли? Пусть самой страшной ценой, говорил, но вы хоть нормальными людьми остались… Но что было бы – не говорил. Только, мол – радуйтесь и живите, а о том вам лучше и не знать ничего… Ах, да, так вот я о чём: в той старой книжке многое отличается от того, что есть в новой. Сейчас… плохо я рассказываю…

– Нормально рассказываешь. Ты ж не Маркиз. Это он – как по писаному.

– В общем, там было так: экспедиция попала в заколдованную долину. Пока они были в ней, то у них всё просто… ну, весёлые были, бодрые, сильные, как быки… В общем, благодаря этому и выбрались. И тут же свалились. И вот тут у них такое началось… в общем, кто-то встать не может, кто-то плачет, не останавливается, а один совсем ушёл и со скалы спрыгнул. Понимаешь?

– Но у нас же… мы же не в экспедиции. И Область отклонений далеко отсюда.

– Это понятно, понятно… Просто… вот Крепость там была, а стала здесь. Может, и Область так же? Ведь этот твой лось…

– Знаешь, Кий, мне сегодня что-то похожее мерещилось ночью. То ли спал, то ли не спал. Будто Бал-Акрад, физик бывший, мне заново всё объясняет, а я тупой-тупой… И вот он про эти другие миры, которые наш Мир окружают, как-то по-новому рассказывал – только я то ли не понял, то ли не запомнил. У тебя так бывает? Когда во сне что-то очень нужное понимаешь, а проснулся – и уже всё, драные тряпки вместо понимания…

Костыль помолчал.

– Такого, чтобы во сне, вроде бы не было, – но я, кажется, въезжаю. У меня так наяву случается. Вот, думаешь, сейчас-сейчас-сейчас что-то выдашь – ну, совершенно гениальное, – а потом бац – и всё рассыпалось, а то ещё хуже – вдруг доходит, какая это ерунда была на самом-то деле… А ты Бал-Акрада откуда знаешь, он ведь в старших классах преподавал?

– А он вёл кружок оптики, я в него ходил. А потом его оттуда уволили, и я перестал ходить. Второй препод, этот, как его…

– Зануда.

– Зануда, да. В общем, не зря его так прозвали… Держись!

– Вижу…

Порох, неподрассчитав, въехал в выбоину на дороге, грузовичок подбросило, потом повело юзом. Но Порох выровнял руль, притормозил, потом остановился; мотор заглох. Обернулся. Одновременно с ним обернулась Илли. Как деревянные горские куколки-игуши. Лица у обоих были остановившиеся и бледные.