Крис Вудинг - Железный Шакал Страница 61

Дариан не задавал дополнительных вопросов, и Сило был ему благодарен. Возможно, он до сих пор оставался с капитаном лишь по одной причине. В глубине души он верил, что Фрей поймет его, если прошлое Сило когда-нибудь вскроется. Наверное, Дариан был единственным человеком, способным на это.

Обнаружив в разбитой «Кэтти Джей» умирающего Фрея, он, конечно же, нашел в трюме и труп молоденького дака. Поблизости от солдата валялась винтовка с окровавленным штыком. Никого из других членов экипажа на борту не оказалось. Сило моментально догадался о том, что произошло.

Они оба потерпели провал. Они не смогли быть лидерами и помалкивали об этом. Но отреагировали на свои трагедии они по-разному. Сило твердо решил, что никогда больше не поведет людей за собой, он считал себя недостойным брать ответственность за жизни других. Фрей же оставался капитаном с тем условием, что ему не будет дела до своей команды.

Но время заставило его изменить позицию. Все началось с Водопадов Возмездия. И теперь бремя грозило сокрушить его. Сило видел, как убийственно сказалась на Дариане необходимость втянуть их в свои проблемы. Кроме того, экипаж волей-неволей искупал его ошибку. Если кто-нибудь из них погибнет, Фрей сломается.

Муртианин сожалел, что не сможет убедить капитана в преданности экипажа «Кэтти Джей». Если надо, они встанут за него горой. И не важно, личная это проблема или общая. Они здесь. Один за всех, и все за одного. Но Сило больше не имел права что-либо советовать.

Девять лет, проведенных в полной пассивности. Рабство, на которое обрек себя по собственной воле. А сейчас круг замкнулся. Сило чувствовал, что он чего-то лишился.

Такой расклад ему очень не нравился, хоть тресни.

Пинн был совершенно подавлен.

Он сидел на грязном металлическом полу каюты, которую уже давно делил с Харкинсом. Перед ним на нескольких листах бумаги, испещренных неуклюжими чертежами, лежала самарланская безделушка. Проклятая штука сломалась через два дня после того, как он купил ее. Заводная птичка замерла в своей клетке, и ее щебет умолк навсегда. Но она все еще была таинственным шедевром, созданным мастерами, а точнее, настоящими волшебниками. И, конечно, его приобретение — совсем не «никчемное барахло, которому место только на помойке», как выражался Малвери.

Харкинс спал на нижней койке и отчаянно дергался, будто видел во сне, как его жестоко колотят. Аррис был рад покою. Джандрю терпеть не мог, когда он работал в каюте, и постоянно жаловался. Его раздражал яркий свет, скрип ручки по бумаге, и то, что Пинн громко пускал ядовитые ветры, от которых Харкинса тошнило. Но именно здесь Пинн занимался своими экспериментами. В общем, Харкинсу приходилось терпеть, и в конце концов он одурел от вонючих извержений и ускользнул в беспамятство.

Аррис знал, что у него на роду написано стать гениальным изобретателем. Он был самоуверен и считал себя великим во всем, к чему доводилось приложить руку. Ладно, пусть он не просек, как делать те хитрые штучки, которыми славились самми. Ничего страшного! Он — генератор идей.

Правда, беда состояла в том, что вдохновение исчезло.

Проверку теории бутерброда и Слага он отложил на потом, до тех пор, пока не сможет заполучить еще несколько кошек. Кроме того, прежде он не видел, как Слаг падал и приземлялся на лапы. Несомненно, Слаг — ненормальный кот. У него мозги не в порядке, и он должен быть странным и в других отношениях. Ему небось тысяча лет! Очень необычный котяра. И драчливый, как ман! Кстати, об этом напоминала добрая дюжина кусков пластыря, прилепленных к лицу и голове Пинна. Царапины еще побаливали.

Нет, Слаг определенно не подходит для научной деятельности.

Он попытался вспомнить, как создавал невероятную огненную слизь, но так и не смог. Повторные эксперименты закончились полным крахом. А как эффектно все получилось — даже хвастун Крейк признал! Но ему было весьма трудно придумать, как ее использовать.

Он долго бродил с кастрюлькой слизи по кораблю и пытался найти ей хоть какое-нибудь практическое применение. Сначала Пинн обмакнул в нее кончик сигареты, чтобы та подольше курилась, но после пары-тройки затяжек у него начались галлюцинации. Ему померещилось, что в темном трюме прячется железный монстр — помесь человека и собаки. В общем, что-то ужасное, но Пинн никогда не умел хорошо разбираться во всяких мелких подробностях. Поэтому он решил, что его огненная слизь немного ядовита.

Целую ночь, пока Сило и капитан шлялись по джунглям, он сидел в каюте, безуспешно стараясь родить новую идею. Он рисовал неопрятные каракули и множество стрелок, но успеха его чертежи не приносили. Дело портило и то, что теперь обе его руки висели на перевязях, и рисовать оказалось почти невозможно. Он чувствовал себя как буйно помешанный в смирительной рубашке или ощипанная индейка, дожидающаяся, когда ее сунут в духовку.

Он не без труда засунул руку в карман и вытащил сложенную ферротипию. Это был один из двух портретов его возлюбленной Эманды, которым он успел разжиться. Второй он вставил в рамочку и прикрепил к приборной панели «Скайланса». Аррис смутно помнил, что раньше там находилось изображение другой девушки — Ларинды? Лисандры? — но, так или иначе, она навсегда ушла из его жизни.

Белые складки делили портрет Эманды на четыре части. Ее возраст приближался к пятидесяти годам, значит, она была вдвое старше, чем Пинн. Эманда красовалась в шикарном платье с большим вырезом, открывавшим пышную грудь. На ее лице сияла широкая улыбка, выставляя на всеобщее обозрение восхитительно кривые передние зубы. Густые кудри, вероятно, имели рыжий цвет, а может, и каштановый. Он не знал точно. Ферротипия была черно-белой, а с тех пор, как он видел предмет своей любви, минуло уже несколько месяцев.

Обычно, любуясь на портрет, он вздыхал, но сегодня ему показалось, что в ее глазах застыла укоризна. И когда ты разбогатеешь, Аррис? Когда ты преподнесешь мне все то, чего я заслуживаю?

— Прости, Эманда, — пробормотал он и пошевелил ранеными руками, чтобы показать ей. — Я не виноват.

Никто из команды не понимал его. Они думали, что разбираются в любви, но ошибались. Например, Харкинс, который сохнет по Джез, а она вовсе не замечает. Или Фрей. Гоняется за этой девкой трупного цвета, а ведь любому дураку ясно, что она с радостью всадит нож ему в спину просто для развлечения. Или Крейк, который считает себя гораздо лучше Пинна, а сам заикаться начинает, когда кто-нибудь упоминает о Самандре Бри. Воображают себе что-то несбыточное и страдают! Они же в разных лигах и… Ну в общем… Пинн так и не смог подобрать подходящее сравнение, но, короче, очень далеко друг от друга.

Они завидовали ему. У него-то была женщина. И она любила его. Эманда сама призналась ему в этом однажды — когда они пьянствовали, кутили и играли в разных заведениях Королевского Шпиля. Но, конечно, нищий бродяга недостоин настолько великолепной дамы. Как только он разбогатеет и прославится, он вернется к ней. Победителем.

А не дошли ли до нее слухи о его подвиге в Тростниках? Взаимоотношения Пинна с реальностью никогда не отличались надежностью, и он сам верил в то, что участвовал в гонках. Он действительно летал в тот день. Он выиграл и посадил свой файтер без двигателей. Аррис Пинн. Пилот из пилотов! О да, Эманда услышала о нем — о тех соревнованиях говорила вся Вардия. Эманда должна гордиться им. Она любит героя.

Но и этот славный подвиг не принес ему богатства.

Чувствуя, как его разбирает гнев, он сложил ферротипию, спрятал ее в карман и покинул каюту. Открыть сдвижную металлическую дверь, когда обе руки перевязаны, оказалось нелегко. Интересно, почему Малвери понадобилось подвешивать его обожженную руку на перевязь? Вроде бы в этом не было никакой необходимости. И лишь после того, как он справился с дверью, Пинна осенило: док просто захотел посмеяться над ним.

В коридоре он столкнулся со Слагом. Кот держал в зубах крысу и угрожающе косился на пилота. Наверное, гадал, когда надо нападать на беззащитного врага. Пинн занес ногу, чтоб пнуть кота, но Слаг развернулся и с оскорбительной храбростью неторопливо затрусил прочь.

Внимание Пинна привлекли звуки, доносившиеся из трюма — голоса и поскуливание гидравлического привода рампы. Добравшись туда, он обнаружил, что вернулись капитан и Сило. Снаружи сочился серый свет раннего утра. А еще в трюме находились Ашуа и Крейк. Следом за Пинном явилась Джез. Каждый отреагировал на шум гидропривода. Было странно видеть почти всю команду на рассвете, но обитатели «Кэтти Джей» не придерживались строгого распорядка. Джез всегда бодрствовала, Крейк решил последовать ее примеру и валился с ног от усталости. Похоже, он экспериментировал. «Ишь ты, соперник выискался», — подумал Пинн.

— Хорошо прогулялись? — спросил Грайзер, зевая в кулак.