Роберт Хайнлайн - Дорога Славы Страница 65

Я помещал это объявление изо дня в день, сидел напротив “Двух Личинок”, складывал блюдечки стопками и старался не мучиться. Разглядывал мамзелей и раздумывал над тем, что я мог бы сделать.

Если бы, скажем, человеку захотелось осесть на одном месте лет этак на сорок, то отчего бы ему не выбрать Невию? Ну хорошо, там водятся драконы. Зато там нет ни мух, ни комаров, ни смога. Ни проблем, где оставить автомобиль, ни дорожных развязок, которые похожи на схемы операций на брюшной полости. Нигде ли одного светофора.

Мьюри была бы рада увидеть меня. Я бы мог жениться на ней. А может быть, и на маленькой — как же ее зовут? — ее младшей сестре. Почему бы и нет? Система бракосочетания не везде такая же, какой пользуются в Падьюке. Стар была бы довольна; ей было бы приятно породниться с Джоко через посредство брака своего бывшего мужа. Но сначала, или во всяком случае не откладывая надолго, я бы отправился повидаться со Стар и выкинуть вон всю ту кучу чужих башмаков. Но я не остался бы там; все было бы по принципу “когда-нибудь снова”; это подошло бы Стар. Ведь это такое словосочетание, которое в точности переводится на центристский жаргон и обозначает в точности то же самое.

“Когда-нибудь снова”, потому что еще где-то томятся иные девы, или приятные их аналоги, в тоске по спасению. Где-нибудь да есть. А мужчине необходимо оттачивать свое мастерство, о чем хорошо известно женам поумнее.

“Я не могу отдыхать поумнее; я выпью чашу жизни до дна”.

Долгая дорога — ходьба по следу “Королевский Путь”, где нет никакой уверенности в том, что и где удастся поесть и удастся ли вообще, в том, где уснешь или с кем. Но где-то же есть Елена Троянская и все ее многочисленные сестры, и не перевелись еще благородные дела, которые надо делать.

За месяц можно составить стопками уйму блюдечек, и вместо мечтаний я начал закипать. Какого черта не появляется Руфо? Из чистой нервозности я довел это повествование до самых последних дней. Может, Руфо вернулся назад? Или он погиб?

Или он был “рожденным никогда”? Может, меня только что выпустили из психбольницы; а что в этом чемодане, который я таскаю с собой, куда бы ни пошел? Сабля? Я боюсь посмотреть, правду говорю, боюсь. А теперь боюсь и спрашивать. Я как-то встретил старого сержанта, отбывшего тридцать лет, который был убежден, что владеет всеми алмазными копями Африки; по вечерам он вел на них документацию. Может, я точно так же счастливо заблуждаюсь? А эти франки — это все, что осталось от моего ежемесячного пенсионного пособия?

Удается ли кому-нибудь когда-нибудь получить второй шанс? Или Дверь в Стене всегда исчезает, когда отведешь от нее глаза? Где можно успеть на судно, идущее до Бридгадуна? Братцы, да ведь это как почта в Бруклине: отсюда туда не попасть!

Ну что ж, дам я Руфо еще пару недель…

Я получил весточку от Руфо! Вырезка с моим объявлением была ему отправлена, но у него возникли небольшие сложности. Он не хотел вдаваться в подробности по телефону, но насколько я понял, он связался с какой-то плотоядной фройляйн и перебрался через границу почти sans culottes.[95] Однако он будет здесь сегодня вечером. Он нисколько не против перемены планет и Вселенных и говорит, что у него есть в запасе кое-что интересное. Немного, может быть, рискованно, но не скучно. Уверен, что он в обоих случаях прав. Руфо может увести у вас сигареты и уж во всяком случае вашу девочку, но скуки рядом с ним не найдешь — и он готов умереть, прикрывая вас сзади.

Так что завтра мы отправляемся вдоль по той самой Дороге Славы, и да здравствуют пороги на ней и все остальное!

А у вас нет драконов, которых нужно перебить?

КРАСНАЯ ПЛАНЕТА

1. ВИЛЛИС

Воздух Марса, бедный кислородом, был прохладным, но не слишком холодным. Зима пока не пришла в южные широты, и в дневное время температура еще поднималась выше нуля.

Странное создание, подошедшее к двери здания, имеющего форму купола, по внешнему виду в общем смысле было похоже на человека, но ни один человек никогда не имел подобной головы. Над черепом возвышалось что-то напоминающее шутовской колпак, глаза-линзы смотрели широко и не мигая, а лицо было вытянуто, словно свиное рыло. Сверхъестественный внешний вид завершали желтые и черные тигриные полосы, покрывающие всю голову.

Легкое оружие, напоминающее пистолет, было пристегнуто к поясу создания, а в согнутой правой руке оно несло мяч, побольше баскетбольного. Перехватив мяч в левую руку, оно открыло наружную дверь здания и шагнуло внутрь.

Внутри была очень маленькая прихожая и еще одна дверь. Как только наружная дверь была закрыта, давление воздуха в прихожей начало возрастать. Это сопровождалось звуками, подобными вздохам. Громкоговоритель, закрепленный над внутренней дверью, крикнул гулким басом:

— Ну? Кто там? Отвечайте! Отвечайте!

Пришедший аккуратно опустил мяч на пол, затем двумя руками взялся за свое безобразное лицо и рывком поднял его над головой. Под маской оказалось лицо земного человека — мальчика.

— Это Джим Мэрлоу, Док, — ответил он.

— Ну входи. Входи! Нечего стоять там и грызть ногти.

— Иду. — Когда давление воздуха в прихожей уравновесилось с давлением в доме, внутренняя дверь открылась автоматически. — Идем, Виллис, — сказал Джим и вошел.

Мяч трижды невысоко подпрыгнул и последовал за ним походкой, сочетающей в себе три способа передвижения. Он одновременно вертелся, вихлялся и катился. Точнее, он передвигался словно наклоненная и перекатываемая по доку бочка. Они вошли и оказались в большой комнате, которая занимала половину площади круглой планировки дома. Доктор Мак-Рэй взглянул на них, но не поднялся.

— Привет, Джим. Сдирай свою шкуру. Кофе на столе. Привет, Виллис, — добавил он и вернулся к своей работе. Он бинтовал руку мальчику, который был примерно одного возраста с Джимом.

— Спасибо, Док. О… привет, Френсис. Что ты здесь делаешь?

— Привет, Джим. Я пристрелил водоискателя и порезал большой палец об один из его шипов.

— Прекрати вертеться! — скомандовал доктор.

— Мне же больно, — возразил Френсис.

— Я знаю.

— Какой же дурак делает так, как ты? — настоятельно сказал Джим. — Ты должен бы знать это лучше, прежде чем дотрагиваться до него. Надо было просто опалить его сверху и снизу. — Он расстегнул молнию на своем костюме, сделанном по принципу комбинезона, снял его и повесил на вешалку возле двери. На вешалке уже были костюм Френсиса, маска которого была окрашена в яркие цвета и напоминала боевую раскраску индейцев, и костюм доктора, маска которого была чистой. Джим остался теперь в шикарной и общепринятой для внутренних помещений Марса одежде — в ярко-красных шортах.

— Я опалил его, — объяснил Френсис, — но он дернулся, когда я дотронулся до него. Я хотел забрать хвост, чтобы сделать ожерелье.

— Значит, ты опалил его неправильно. Наверное, там осталось полно живых яиц. Кто тебе будет делать ожерелье?

— Не твое дело. Я не так опалил защитную оболочку яиц. Что ты привязался ко мне?

— Иногда ты меня удивляешь. Ты же знаешь, что яйца не умрут до захода солнца. А, турист?

— Ты говоришь чепуху, Джим, — рассудил доктор. — Теперь, Френсис, я вспрысну тебе антитоксин. Это не улучшит твоего состояния, но зато улучшит настроение. Завтра утром твой палец распухнет, словно отравившийся щенок; придешь сюда, и я проткну его.

— Я лишусь пальца? — спросил мальчик.

— Нет. Но несколько дней тебе придется чесаться левой рукой. Теперь, Джим, что принесло тебя сюда? Болит животик?

— Нет, Док. Это из-за Виллиса.

— Из-за Виллиса? По-моему, он выглядит достаточно бодро. — Доктор наклонился к созданию. Виллис подпрыгивал на своих ножках, чтобы разглядеть перевязанный палец Френсиса. Для этого, из верхней части своего сферического тела, он выставил три стебелька с глазами на конце. Стебельки, основания которых образовывали равнобедренный треугольник, шевелились, словно пальцы. Маленький дружок медленно поворачивал треногу из пальцев, или псевдопальцев, и дал возможность каждому из его глаз рассмотреть доктора.

— Дай мне чашечку кофе, Джим, — скомандовал доктор, затем наклонился и помахал руками. — Сюда, Виллис, оп! — Виллис подпрыгнул и опустился в руки доктора, одновременно втянув все свои выпуклости. Доктор поднял его и поставил на стол; Виллис быстро выпустил свои ноги и стебельки глаз. Они внимательно осмотрели друг друга.

Доктор увидел шар, покрытый густым, коротким, как у стриженой овцы, мехом, и совершенно ровный в данный момент, если бы не ножки и стебельки глаз. Марсианское существо увидело пожилого представителя Земли, самца, почти полностью покрытого жесткими бело-серыми волосами. Средняя часть этого чужого, не марсианского существа, скрывалась под снежно-белыми рубашкой и шортами. Рассмотрев его, Виллис испытал удовлетворение.