Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник) Страница 65

Намуринта была еще там, но уже готовилась к отплытию. Валентин подошел к ней:

Мы глубоко признательны тебе за помощь. — Вы остаетесь?

— Мы нашли путь на террасы.

Она улыбнулась с искренней радостью:

— Не хочется бросать вас, но Родамаунт-Граун зовет меня. Удачи вам в вашем паломничестве.

— А я желаю тебе безопасного путешествия домой.

Валентин уже повернулся было, чтобы уйти, но она остановила его:

— Еще одно. Та женщина назвала тебя лордом Валентином. Что это значит?

— Просто шутка, — ответил Валентин.

— Я слышала, так зовут нового короналя. Он начал править год или два назад.

— Да, — кивнул Валентин, — но он черноволосый. Это была просто шутка, потому что я тоже Валентин. Счастливого плавания, Намуринта.

— Плодотворного паломничества, Валентин.

Он пошел к утесу. Садовники вытащили из будки несколько парящих саней, установили их как нужно и жестом пригласили путешественников. Валентин сел в первые сани с Карабеллой, Делиамбером, Шанамиром и Кхуном. Садовница вошла в будку, откуда, видимо, управляли подъемом.

Сани тут же поднялись на воздушной подушке и поплыли. Начался страшный головокружительный подъем на белый утес.

Глава 8

— Вы прибыли, — сказал служитель Талинот Исульд, — на террасу Оценки. Здесь оценят баланс ваших личностей. Когда настанет время идти дальше, дорога приведет вас на террасу Вступления, затем на террасу Зеркал, где вы встретитесь с собой. Если увиденное удовлетворит вас и ваших наставников, вы отправитесь на Второй утес, где вас ждет другая группа террас. Так вы доберетесь до террасы Поклонения. Затем, если над вами будет милость Хозяйки, вас вызовут во Внутренний храм. Но на вашем месте я бы не надеялся, что это случится скоро. Я бы даже не надеялся, что это вообще произойдет. Но те, кто стремится встретиться с Хозяйкой Острова, в конце концов, вполне вероятно, доходят до нее.

Настроение Валентина испортилось. Он не просто надеялся дойти до Хозяйки, ему это было жизненно необходимо. Однако он понимал, что имел в виду служитель. В этом священном месте паломник ничего не требовал — он подчинялся. Он должен был отказаться от требований, нужд и желаний и уступить, если искал покоя и утешения у Хозяйки Острова. Здесь не место для короналя. Главное в жизни короналя — пользоваться властью: мудро, если он мудр, но в любом случае твердо. Главное в жизни пилигрима — подчиняться. Это противоречие могло с легкостью погубить Валентина, но иного выбора не было.

Во всяком случае, он заметно приблизился к Повелительнице Снов. На вершине утеса служители встретили их без всякого удивления. Видимо, они знали, что к ним поднимаются пришедшие не в сезон паломники. Теперь их, выглядевших благочестиво и несколько глупо в мягкой белой одежде пилигримов, собрали в длинном низком здании из гладкого розового камня, стоявшем у гребня утеса. Плиты из того же камня устилали широкую дорожку для прогулок, тянувшуюся, видимо, довольно далеко вдоль кромки леса, венчавшего утес. Это была терраса Оценки. Дальше шел лес. Другие террасы располагались далеко за ним.

В глубине, невидимый отсюда, поднимался Второй утес. Третий утес, насколько Валентин знал, был выше Второго и находился в сотнях миль отсюда, где-то в глубине Острова. Это была священнейшая территория, где стоял Внутренний храм и где жила сама Повелительница Снов. Несмотря на то что Валентин проделал такой огромный путь, казалось немыслимым, что он когда-нибудь одолеет эти последние несколько сотен миль.

Быстро наступала ночь. Бросив взгляд в круглое окно за спиной, он увидел темневшее небо и широкую темную полосу моря. На гладкой поверхности воды Валентин заметил пятнышко — наверное, это возвращается домой тримаран «Королева Рода-маунта»… А чуть дальше вольванты видят свои бесконечные сны, и морские драконы плывут к Великому океану… А еще дальше — Зимроэль с его городами, заповедниками и парками, фестивалями и миллиардами жителей… Многое осталось позади, но теперь он должен смотреть вперед.

Валентин внимательно смотрел на Талинота Исульда, их первого здешнего сопровождающего, высокое, худощавое существо неопределенного пола, с молочно-белой кожей и лысой головой. По росту и ширине плеч можно было предположить, что это мужчина, но тонкие черты лица, особенно хрупкий изгиб легкого выступа над странными синими глазами, позволяли допустить и иное.

Талинот Исульд объяснил все: ежедневный порядок молитв, работы и медитации, систему толкования сна, устройство жилых помещений, пищевые ограничения, исключавшие все вина и некоторые пряности, и многое другое. Валентин пытался запомнить все это, но правил, требований, обязанностей и обрядов было так много, что они перепутались в голове, и через некоторое время он оставил всякие усилия, надеясь, что ежедневная практика вобьет в него все необходимое.

Когда стемнело, Талинот Исульд повел их из зала обучения в обеденный зал. Они миновали каменный бассейн, заполняемый из минерального источника, где чуть раньше мылись, прежде чем надеть данную им одежду, и где должны были мыться дважды в день, пока находились на этой террасе. В обеденном зале им подали простую пищу: суп и рыбу — безвкусные и непривлекательные на вид даже для зверски голодных паломников. Здесь работали новички вроде них, но в светло-зеленой одежде. Большой зал был занят лишь частично: время обеда уже почти прошло, как объяснил Талинот Исульд. Валентин оглядел других пилигримов. Они принадлежали к разным расам: примерно половина — люди, но были и врууны, гэйроги, скандары, несколько лиименов, хьорты, а в дальнем конце зала разместилась маленькая группа су-сухирисов. Хозяйке Острова Сна поклонялись все расы Маджипура, кроме одной.

— Метаморфы когда-нибудь искали Хозяйку? — спросил Валентин.

Талинот Исульд ангельски улыбнулся.

— Если пиуривар придет к нам, мы должны принять его. Но они не участвуют в наших ритуалах. Они живут сами по себе, словно на Маджипуре нет никого, кроме них.

— Может, кто-нибудь из них приходил сюда в другом обличье? — предположил Валентин.

— Мы знали бы об этом, — спокойно ответил Талинот Исульд.

После обеда их развели по отдельным комнатам размером едва ли больше стенного шкафа. Обставлены они были более чем скромно: постель, раковина, место для одежды — и ничего больше.

Лизамон сердитым взглядом окинула свое жилище.

— Вина нет, меч отобрали, а теперь еще и спать в этом ящике? Похоже, я промахнулась, став пилигримом, Валентин.

— Успокойся, возьми себя в руки, потерпи. Мы пройдем весь Остров как можно быстрее.

Валентин вошел в свою комнату, находившуюся между комнатами Лизамон и Карабеллы. Свет тут же начал гаснуть. Он лег на койку и неожиданно для себя понял, что засыпает, хотя было еще рано. Когда сознание покинуло его, он увидел Хозяйку Острова. Сомнений и ошибки быть не могло — это была Повелительница Снов. После Пидруида Валентин много раз видел ее во сне: ее ласковые глаза, черные волосы, цветок за ухом, оливковую кожу — но сейчас образ был четким, с множеством деталей. Он разглядел мелкие морщинки в уголках глаз, крошечные зеленые камни в серьгах, узкую серебряную полоску над бровями.

— Мама, я здесь, позови меня к себе! — молил он, протягивая к ней руки.

Она улыбнулась ему, но не ответила.

Они были в саду, и вокруг цвели алабандины. Маленьким золотым инструментом она отщипывала цветочные бутоны, чтобы оставшиеся цвели лучше и пышнее.

Он стоял рядом и ждал, когда Хозяйка обернется к нему, но она, казалось, была поглощена своим занятием. Наконец, не глядя на него, она произнесла:

— Нужно быть очень внимательным к своему делу, чтобы хорошо его выполнить.

— Мама, я твой сын Валентин!

— Видишь, на каждой ветке пять бутонов. Оставь их, и они все раскроются, но я уберу два там, один здесь, еще один вот тут, и цветение будет великолепным.

Пока она говорила, бутоны раскрылись, и запах алабанди-нов наполнил воздух, а громадные, как тарелки, желтые лепестки развернулись, открыв черные тычинки и пестик. Хозяйка слегка коснулась их, и пурпурная пыльца разлетелась во все стороны.

— Ты тот, кто ты есть, и всегда им будешь, — произнесла Повелительница.

Сон сменился. Хозяйка Осторова исчезла, и только колючие кусты махали ему жесткими ветвями, а над ним летали огромные птицы.

Затем все смешалось.

Проснувшись, он должен был сразу же доложить своему толкователю снов — не Талиноту Исульду, а другому служителю, тоже лысому и тоже неопределенного пола, но, более вероятно, все-таки женщине, Стоминоп. Эти служители были среднего уровня посвящения, как вчера узнал Валентин. Они вернулись с Второго утеса, чтобы обслуживать новичков.

Толкование снов на Острове ничуть не напоминало действий Тизаны в Фалкинкипе. Не было ни наркотических средств, ни возлежания бок о бок. Валентин просто пришел к толковательнице снов и описал все, что видел. Стоминоп спокойно слушала. Валентин заподозрил, что толковательница имела доступ к его сну и теперь просто хочет сравнить рассказ Валентина с собственным восприятием и проверить, нет ли провалов и противоречий. Поэтому Валентин как можно точнее передал сон, а приводя свои слова «Мама, я твой сын Валентин», внимательно посмотрел на Стоминоп. С тем же успехом он мог смотреть на меловой утес.